«Теория размера яичек» представляет собой один из триумфов современной физической антропологии. Британские ученые сравнили вес яичек тридцати трех видов приматов и выявили две тенденции: видам, которые спариваются чаще, требуются яички большего размера; а ведущие беспорядочную половую жизнь виды, у которых часто бывает, что несколько самцов спариваются, быстро сменяя друг друга, с одной и той же самкой, требуются особенно большие яички (поскольку самец, который введет больше всего спермы, имеет максимальные шансы того, что именно им будет оплодотворена яйцеклетка). Оплодотворение представляет собой лотерею, в которой большие яички позволяют самцу приобрести большее число лотерейных билетов, то есть ввести больше спермы.
Сейчас мы увидим, как можно, опираясь на эти соображения, объяснить разницу в размерах яичек у человекообразных обезьян и человека. Самка гориллы возобновляет половую жизнь только через три или четыре года после родов, и половая восприимчивость сохраняется у нее всего несколько дней в месяц, и до тех пор, пока она снова не забеременеет. Поэтому даже для успешного самца гориллы, обладающего гаремом из нескольких самок, секс оказывается нечастым удовольствием, — в лучшем случае, происходит он несколько раз в год. Сравнительно небольших яичек вполне хватает для реализации этих скромных потребностей. Половая жизнь самца-орангутанга ставит перед ним более сложные требования, но отличие не столь значительно. А вот каждый самец шимпанзе, живущий в стаде из многих самок, ведущих беспорядочную половую жизнь, находится в состоянии сексуальной нирваны, имея возможность спариваться почти ежедневно (в случае шимпанзе обыкновенных) или в среднем несколько раз в день (в случае карликового шимпанзе). Этим, а также необходимостью вырабатывать больше спермы, чем у остальных самцов шимпанзе, чтобы именно он оплодотворил самку, вступающую в беспорядочные связи, и объясняется необходимость иметь гигантские яички. Нам, людям, хватает яичек среднего размера, поскольку средний мужчина совокупляется чаще, чем гориллы или орангутанги, но реже, чем шимпанзе. Кроме того, типичная женщина в типичном менструальном цикле не заставляет нескольких мужчин вступать в конкуренцию за то, чья именно сперма ее оплодотворит.
Таким образом, устройство яичек отлично иллюстрирует принципы компромисса и анализа соотношения эволюционных затрат и выгод, объяснение которым давалось на предыдущих страницах. У каждого вида яички имеют достаточно большую величину, чтобы выполнять возложенную на них задачу, но избыточно большими они не бывают. Яички большего размера просто привели бы к большим затратам, не приносящим пропорционально больших выгод, поскольку в этом случае они отняли бы объем и энергию других тканей, а кроме того, возросла бы вероятность рака яичек.
От этого триумфа научной мысли мы отправимся дальше, к вопиющему ее провалу: наука XX века так и не смогла сформулировать убедительную теорию, объясняющую длину пениса. Длина эрегированного пениса составляет в среднем 1,25 дюйма у гориллы, 1,5 дюйма у орангутанга, 3 дюйма у шимпанзе, и 5 дюймов у мужчины. Степень внешней заметности возрастает в той же последовательности: пенис гориллы непросто разглядеть даже в момент эрекции, поскольку он имеет черный цвет, а розовый эрегированный пенис шимпанзе выделяется на фоне голой белой кожи позади него. Невозбужденный пенис у человекообразных обезьян вообще не заметен. Зачем же мужчине потребовался огромный, привлекающий внимание пенис, более крупный, чем у всех остальных приматов? Поскольку самцы обезьян успешно справляются с задачами размножения, имея намного меньший по размеру «инструмент», то не представляет ли собой человеческий пенис напрасно растраченную протоплазму, которую можно было бы с большей пользой задействовать, скажем, для наращивания коры головного мозга или для совершенствования пальцев?
Друзья-биологи, которым я даю решить эту головоломку, думают обычно об отличительных чертах человеческого коитуса, в связи с которыми, как им представляется, мог бы каким-то образом оказаться полезен длинный пенис: частое использование позиции лицом к лицу, акробатическое разнообразие позиций для коитуса, а также продолжительность наших половых актов, считающаяся достаточно долгой. Все эти объяснения рушатся при внимательном рассмотрении вопроса. Позицию лицом к лицу предпочитают также орангутанги и карликовые шимпанзе, а временами к ней прибегают и гориллы. Орангутанги, совокупляясь, чередуют положения лицом к лицу, животом к спине, а также положение сбоку, и занимаются сексом, вися на ветках деревьев, что, конечно же, требует от обладателя пениса более сложной акробатики, чем наши экзерсисы в комфортных условиях спальни. Средняя продолжительность коитуса у человека (около четырех минут у североамериканцев) намного больше, чем у горилл (одна минута), карликовых шимпанзе (пятнадцать секунд), или обыкновенных шимпанзе (семь секунд), но короче, чем у орангутангов (пятнадцать минут), и почти молниеносным может показаться половой акт человека по сравнению с совокуплением сумчатых мышей, длящимся по двенадцать часов.
Таким образом, из этого следует, что не из-за особенностей человеческого коитуса, скорее всего, потребовался большой пенис, и в связи с этим получила большое распространение альтернативная теория, утверждающая, что пенис человека стал также органом для выставления напоказ, наподобие хвоста павлина или гривы льва. Эта теория имеет под собой достаточные основания, но возникает вопрос, зачем нужно это выставление напоказ и для кого оно предназначено?
Мужчины-антропологи без колебаний гордо отвечают, что выставление напоказ производится с целью привлечь к себе внимание и обращено к женщинам, но они просто принимают желаемое за действительное. Многие женщины говорят, что их в мужчине голос, ноги и плечи возбуждают более, чем вид его пениса. Выразительной иллюстрацией этого момента будет случай с женским журналом «Viva», который первоначально публиковал фотографии обнаженных мужчин, а потом отказался от этого, поскольку опросы показали, что у женщин они не вызывали интереса. Когда обнаженные мужчины перестали появляться в «Viva», число читательниц возросло, а число читателей-мужчин снизилось. Судя по всему, читатели-мужчины приобретали журнал из-за фотографий обнаженных мужчин. То есть, пусть мы и можем согласиться, что человеческий пенис является органом, выставляемым напоказ, но эта демонстрация предназначена не для женщин, а для других мужчин.
Другие факты подтверждают, что большой пенис играет роль выражения угрозы или демонстрации статуса, адресованных прочим мужчинам. Вспомним все произведения искусства, передающие фаллический образ и созданные мужчинами для мужчин, а также повышенное внимание к величине собственного пениса, широко распространенное среди мужчин. Эволюция человеческого пениса была по существу ограничена длиной женского влагалища: если бы пенис оказался намного длиннее, он причинял бы травмы женщине. Но я могу предположить, как выглядел бы пенис, если бы отсутствовало это практическое ограничение, и если бы мужчины могли сами его спроектировать. Он напоминал бы «чехлы для пенисов» (фаллокарпы), используемые как элемент мужского облачения в некоторых районах Новой Гвинеи, где я веду исследования в полевых условиях. Фаллокарпы различаются по длине (до 2 футов), диаметру (до 4 дюймов), форме (дугообразные или прямые), углу отклонения от тела носителя, цвету (желтые или красные), и декоративному оформлению (например, на конце может быть пучок шерсти). У каждого мужчины имеется целый гардероб этих предметов, несколько разных размеров и форм, и каждое утро он может выбирать тот, который более всего соответствует его настроению в тот день. Смущенные мужчины-антропологи трактуют фаллокарпы как нечто, используемое из скромности, или из соображений маскировки, на что моя жена, увидев фаллокарпы, отреагировала лаконично: «Самая нескромная демонстрация скромности, которую мне доводилось видеть!»
