Весьма распространено мнение, что в природе соблюдается баланс видов по отношению друг к другу и к окружающей среде. Хищники не доводят до исчезновения те виды, на которые охотятся, а травоядные не наносят ущерба растениям, поедая их в чрезмерных количествах в местах выпаса. С этой точки зрения люди уникальны в том, насколько плохо они вписываются в среду обитания. Будь это правдой, мы ничему не учились бы у Природы.
Эта точка зрения справедлива лишь до некоторой степени! Действительно, в естественных условиях виды не вымирают так быстро, как истребляет их человек в наше время, — за исключением случаев, когда происходят редчайшие события. Одним из них стала массовая гибель живых существ шестьдесят пять миллионов лет назад, связанная, возможно, с падением астероида, из-за которого вымерли динозавры. Увеличение числа видов в результате эволюции происходит крайне медленно, так что и вымирание под воздействием естественных факторов также должно идти медленно, поскольку иначе уже давно не осталось бы никаких видов. Иными словами, уязвимые виды уничтожаются быстро, а те виды, которые, как мы наблюдаем, в природе не исчезают, можно считать устойчивыми.
Несмотря на этот обобщающий вывод, существует много примеров того, как одни виды истребляли другие, и для человека рассмотрение таких случаев может оказаться поучительным. Во всех известных случаях наблюдается сочетание двух элементов. Во-первых, речь о попадании видов в среду, где они до этого не обитали и где их добычей становятся виды, не осознающие опасности со стороны «пришлых» хищников. К тому времени, когда «осядет пыль» в экологическом смысле и будет достигнут новый баланс, некоторые виды из недавних жертв могут исчезнуть. Во-вторых, ответственность за подобное уничтожение видов лежит на так называемых хищниках-полифагах, которые не ограничиваются одним видом добычи, могут охотиться на многие виды. Сам хищник, даже истребив некоторые виды своей добычи, выживает, поскольку переключается на другие.
Такое истребление видов часто происходит в случаях, когда люди, случайно или намеренно, завозят один из видов одной части земного шара в другую. Среди завезенных убийц были крысы, кошки, козы, свиньи, муравьи и даже змеи. К примеру, во время Второй мировой войны один из видов древесных змей, обитавших на Соломоновых островах, кораблями или самолетами случайно завезли на тихоокеанский остров Гуам, где прежде змей не было. Этот хищник истребил или поставил под угрозу вымирания большую часть лесных птиц, обитавших на Гуаме, у которых не было возможности эволюционным путем выработать поведенческие способы защиты от змей. При этом самой змее вымирание не грозит, хотя она практически истребила птиц, которые были ее добычей; причина в том, что змея способна переключиться на летучих мышей, крыс, ящериц и жертв других видов. Можно привести и другой пример аналогичной ситуации: кошки и лисицы, привезенные в Австралию человеком, пожирают мелких австралийских сумчатых и крыс, не создавая никакой угрозы для самих себя, поскольку кролики и другие виды, которыми они могут кормиться, водятся там в изобилии.
Мы, люди, можем служить наиболее показательным примером хищников-полифагов. Мы едим все, от улиток и водорослей до китов, грибов и земляники. Мы можем собрать и съесть чрезмерное количество некоторого вида, довести его до вымирания, а затем просто переключиться на другие типы пищи. Всякий раз, когда человек ступал на ранее необитаемую часть земного шара, за его прибытием следовала волна исчезновений видов. Дронт, само название которого напоминает о вымирании видов, обитал некогда на острове Маврикий, где половина наземных и пресноводных видов птиц вымерла после открытия острова европейцами в 1507 году. Собственно дронты были большими, съедобными, не умели летать и легко становились добычей голодных мореплавателей. Подобным образом произошло и массовое исчезновение видов птиц на Гавайях после того, как эти острова были открыты полинезийцами 1500 лет назад, и то же самое случилось с крупными млекопитающими Америки после прибытия предков современных индейцев 11 000 лет назад. Волнами вымирания сопровождались и значительные усовершенствования технологий охоты на тех территориях, где человек жил долгое время. Например, дикая популяция аравийского орикса, красивой антилопы с Ближнего Востока, на которую человек охотился в течение миллиона лет, была истреблена в 1972 году, поскольку охотники принялись использовать мощные винтовки.
Таким образом, наша предрасположенность уничтожать отдельные виды добычи и продолжать добывать себе пропитание, переключаясь на другие, имеет многочисленные прецеденты в животном мире. Известны ли случаи, когда некая популяция животных полностью уничтожала свою ресурсную базу и сама себя доводила до вымирания, истребив всю пищу? Подобный финал встречается редко, поскольку численность животных регулируется многими факторами, которые автоматически приводят к снижению уровня рождаемости или росту смертности в случае превышения численности вида, а при сокращении численности — к противоположным процессам. К примеру, в случае увеличения плотности популяции возрастает смертность под влиянием внешних факторов, таких как хищники, болезни, паразиты и голод. Сами животные также реагируют на высокую плотность популяции: происходит инфантицид, откладываются сроки начала размножения, повышается агрессивность. Эти реакции и внешние факторы в целом снижают численность популяции и сокращают нагрузку на используемые ресурсы, не давая последним сойти на нет.
Тем не менее бывали случаи, когда популяции животных съедали все доступные пищевые ресурсы, то есть сами становились причиной собственного вымирания. В качестве примера можно привести судьбу потомства двадцати девяти северных оленей, которых завезли в 1944 году на остров Святого Матфея в Беринговом море. К 1957 году их численность выросла почти в пятьдесят раз и составила 1350 особей, к 1963 году — еще в четыре раза, достигнув 6000 особей. Но северные олени питаются медленно растущими лишайниками, которые на острове Святого Матфея не имели возможности восстанавливаться, поскольку животным было некуда мигрировать. В суровую зиму 1963–1964 годов от голода умерли все животные, кроме сорока одной самки и одного бесплодного самца, и популяция, оставшаяся в результате на покрытом тысячами скелетов острове, оказалась обречена на вымирание. Похожие последствия имело появление кроликов на острове Лисянского, одном из северо-западных островов Гавайского архипелага, в первое десятилетие XX века. За десяток лет кролики съели все растения на острове и вымерли от голода, оставив после себя лишь два стебля пурпурного вьюнка и один кустик табака.
В этих и остальных случаях подобный экологический суицид совершается популяцией, которая внезапно лишается обычных факторов, регулирующих ее численность. В обычных условиях на кроликов и оленей охотятся хищники, а у оленей всех континентов «предохранительным клапаном» служит миграция: животные покидают угрожаемый район, и его растительность восстанавливается. Но на островах Лисянского и Святого Матфея хищники отсутствовали, а миграция была невозможна, поэтому рост численности происходил бесконтрольно, а поедание пищи ничем не ограничивалось.
Задумавшись над этим вопросом, мы понимаем, что человеческий вид в целом столь же успешно избавился в недавнюю эпоху от факторов, ранее сдерживавших рост его численности. Мы уже давно не позволяем хищникам охотиться на нас; достижения медицины XX века значительно снизили нашу смертность от инфекционных заболеваний; некоторые из форм поведения, обеспечивающие значительное ограничение численности, такие как инфантицид, непрекращающиеся войны и сексуальное воздержание, стали считаться социально неприемлемыми. Численность нашей популяции удваивается ныне примерно каждые тридцать пять лет. Разумеется, это не так быстро, как увеличивалась численность северных оленей на острове Святого Матфея, а «Остров Земля» больше, чем остров Святого Матфея, и некоторые виды наших ресурсов восстанавливаются успешнее, чем лишайники (хотя некоторые другие ресурсы, например, нефть, намного менее подвержены восстановлению). Тем не менее качественный результат развития событий остается прежним: ни одна популяция не может расти до бесконечности.
