Я поставил ноутбук на раковину. «Какая же мразь, – думал я, – какая ты мразь! Я ненавижу тебя – мне было очень больно!» Я включил запись, как они занимаются сексом, и начал представлять, как это происходит наяву. Он кладет свои руки на ее нежную кожу, и уже у него встает скорее всего, она так манит, она так красива и нежна. У меня встал член. Я начал дрочить. Когда она стонала, я представлял, как он кайфует от того, что в ней, и как круто было ему кончить в нее, мою девочку, и я кончаю. Когда я кончил, тут же все переменилось. Мне стало наплевать. Оргазм снимает стресс и напряжение, но не в этом дело. Я кончил, и мне понравилось это. Она так круто орала и стонала, что это было похоже на то, как я впервые трахал ее. Для него она была новой женщиной, и я представил, какой он кайф от нее испытал, и кончил от этого. Думаю, что если бы Евсюков знал подобную методику, восемь человек остались бы живы, и, возможно, эта методика могла бы спасти жизни и свободы других мужиков, из которых часть кормит сейчас червей, а часть мотает срок на зоне.
Я вышел из туалета красный, расплатился с удивленной официанткой и пошел по направлению к дому. Я уже выработал стратегию общения с ней.
Я вошел в подьезд и поднялся на лифте на двенадцатый этаж.
Позвонил, она открыла мне.
Я: Привет, малышка!
Она: Здравствуй, малыш!
Я: Я приготовил тебе подарок, раз ты вчера мне подарила кое-что, я решил тебе тоже преподнести сюрприз.
Она: Какой?
Я: Кое-что есть в этом ноутбуке! Я сейчас тебе дам послушать, садись!
Она и не подозревала, какая бомба у меня внутри. Я отмотал назад немного, минут на 10 от того момента, на котором я кончил, когда у них все это начиналось. И включил.
– Ты такая классная, – услышала она, – нежная!
Сперва она не поняла, что это. И начала вслушиваться. Я улыбался искренне и смотрел на нее. Чмоки усилились, и она начала отчетливо слышать свой крик и его стон, и тут она поняла, что это и откуда. Она очень сильно помрачнела, но я продолжал улыбаться. И молчать.
Она не испугалась. Она помрачнела, и ее глаза начали наливаться слезами. В какой-то момент она вскрикнула:
– Выключи это! И проваливай!
Я: Что? Тебе не по душе мой подарок?
Она: Как ты мог!
Я: Я? Я в чем-то виноват?
Она: Я уезжаю из этой квартиры!
Я: Ничего не хочешь сказать мне?
Ее самооценка была уничтожена и растоптана.
Она: Нет!
Она уже не любила меня. Ее взгляд был отсутствующим. Она пошла собирать вещи. Чтобы сбежать подальше отсюда. Вот такая была реакция. Я понимал, что она сука! И что пора уходить. Это логично. Надо же, какая наглость! Ведь какая она тварь! Даже ни тени смущения! Такая уверенность! Да кто она такая? Какого черта я это буду терпеть? Все!
Я развернулся и хлопнул дверью. Я вышел на улицу.
– Пошла она, тварь! Больше никогда не вернусь. Шлюха!
Но, вдохнув свежий воздух, я понял, что это слишком просто и стандартно – сейчас уйти. Так бы поступил любой мужик. Чего мне хочется сделать? Я хотел жестко поиметь ее и оторваться по полной! Она же так любила, когда я жесткий в сексе! А я так возбудился от того, что он трахал ее. Нет! Это не конец!
Я поднялся обратно. Дверь была открыта. Я вошел! Она посмотрела на меня! И продолжила собираться, отвернувшись от меня! Я ее развернул!
Она отпрянула от меня. Я сохранял спокойствие, я зажал ее, но она отбрыкивалась!
– Какая ты мразь, – сказал я с любовью и ненавистью. На ней было мое любимое платье-пижама. Она выбежала в нем в подьезд с пакетом вещей.
– Прощай, мудак! – со слезами на глазах крикнула она мне. Я кинулся к двери! Схватил ее в подьезде и резким движением схватил ее за грудки и порвал на ней пижаму, начал рвать ее до самого основания. Под пижамой не было ничего!
– Что ты делаешь? Отпусти! Помогите! – начала орать она. И я понимал, что если сейчас выйдут соседи, они подумают, что я насилую ее. Я сказал:
– Тихо, успокойся!
Я завел ее домой, она начала рыдать, захлебываться от слез! Я увел ее на кухню. И там начал целовать ее.
Я: Мразь! Ты сделала мне очень больно!
Она: Отпусти!
Я: Нет!
Она: Я сказала!
Я повалил ее на пол!
Она: Я не хочу тебя, ты мне противен!
Я: Хорошо! Не хоти!
Она: Я буду трупом! Чтобы ты знал!
Она лежала как труп. Я разорвал на ней все, что до этого не порвал еще. И вошел в нее без презерватива. Начал трахать ее, она абсолютно не двигалась.
Я: Как он это делал? Так? Да? Мразь!
Я трахал ее жестко, но она не дернулась даже, она лежала, как труп.
Я: Мне нравится пользоваться твоим телом, как это делают другие, сука.
Я излил всю свою злость. И кончил в нее. Я встал. И сел на стул.
Я сидел на стуле. Мне было паршиво. Очень. Я взял стакан воды и выпил. Я смотрел в одну точку, потому что было неприятно. Не то, что она мне изменила, а то, какую реакцию она выдала на это. Хотя, возможно, в чем-то она была права, что не стала ползать на коленях и просить прощения у меня. Это было необычно – так отморозиться и выставить меня виноватым в том, что я за ней следил.
Она села на колени, натянула на себя разорванное платье и прижалась нежно к моим ногам.
Она: Прости меня, пожалуйста, малыш! Мне было так одиноко без тебя. Я так скучала, и я знала, что ты установил прослушку, я от этого бесилась страшно!
Я: Как?
Она: А ты послушай внимательно, я там с подругой разговаривала и говорила ей, что моя квартира прослушивается.
Я: Что? Правда?
Она: Мне так не хотелось спать с ним, но я сделала это, зная, что ты будешь это слушать!
Я: А твоя реакция сейчас на это?
Она: Она естественна, я злюсь на тебя. Ты ненормальный, как ты мог поставить прослушку!
Я: Ты мне изменила.
Она: Прости меня, прости, прости, я бы не изменяла, если бы не это… Я буду долго-долго извиняться, пока не простишь, – нежно шептала она. – Прости меня, мальчик мой, – но мне было больно!
Я: Нет! Не подходи!
– Прости меня, – просила она на коленях и нежно взяла мой член в руки, обхватила его, и ее губы уже оказались на нем. Сопротивляться было невозможно, она слишком круто умела это делать. Она сосала мне, плакала и просила простить ее. Как можно было ее не простить?
Я вошел в нее, и мы занимались любовью еще несколько часов.
Любить ее другим мужчиной
Андрей написал мне: «Я встречаюсь с ней, и она позвала меня в кино».
