— Даю тебе слово. Вот. — Он выдвинул ящик стола и с помощью карандаша выудил из него серебряное распятие на цепочке. — Надень его. Теперь я не то что укусить — даже обнять тебя не смогу.
Шанна со вздохом надела распятие на шею.
— Отец Константин подарил мне его, когда я дал обет монашества.
— Какое красивое! — Шанна с тяжелым вздохом спрятала распятие под блузку. — Коннор рассказал мне, что случилось с монастырем. Мне очень жаль…
Роман закрыл лицо ладонью.
— Ты сказала, что мы с тобой разные, но это не так. Мы чувствуем одинаково. Ты так же страдаешь, вспоминая свою убитую подругу. Между нами существует сильная эмоциональная связь. И связь на психическом уровне тоже. Ты не можешь так просто отмахнуться от этого.
На глаза Шанны снова навернулись слезы.
— Прости. Мне так хочется, чтобы ты был счастлив! Ты заслуживаешь счастья — после того, через что тебе пришлось пройти.
— И ты тоже. Предупреждаю, Шанна, я так просто не сдамся…
На ресницах у нее повисла слезинка.
— Ничего не выйдет. Ты всегда будешь гак же молод и красив, как сейчас. А я буду стариться. Стану совсем седой.
— Меня это не волнует. Глупости… это не имеет никакого значения.
— Еще как имеет! — Шанна шмыгнула носом.
— Шанна! — Поднявшись из-за стола, он шагнул к ней. — Я люблю тебя, слышишь?
Глава 22
Десятью минутами позже Роман, телепортировавшись в «Роматек», возник в кабинете Радинки.
— Ну наконец-то! — Она оторвала голову от бумаг. — Опаздываете! Ангус и Жан-Люк уже ждут.
— Отлично. Радинка, подыщете для меня кое-что?
— Конечно. — Она посмотрела на него с интересом. — Что именно?
— Я подумываю о покупке собственности.
— Для новой фабрики? Хорошая идея, учитывая все эти взрывы. Кстати, я не стала вас дожидаться и распорядилась о поставках искусственной крови с завода в Иллинойсе.
— Спасибо.
Радинка, отыскав карандаш и блокнот, подняла глаза.
— Итак, где бы вы хотели построить новую фабрику?
Роман замялся.
— Речь не о фабрике. Мне нужен… э-э… дом. Большой дом.
Брови Радинки взлетели вверх но она предпочла промолчать. Карандаш запорхал по бумаге.
— Какие-нибудь детали? — невозмутимо спросила она.
— В приятном районе, где-нибудь по соседству. Большой двор, живая изгородь, а во дворе — большая собака.
Карандаш с сухим хрустом сломался.
— Что-то я не слышала, чтобы дома продавались с собаками…
— Знаю, — буркнул Роман, моментально разозлившись.
На лице Радинки было написано веселое удивление.
— А какая именно собака нужна?
— Не знаю. Большая. — Он раздраженно скрипнул зубами. — Отыщите какой-нибудь каталог пород, только с картинками. И подберите несколько домов, которые выставлены на продажу. Выбирать буду не я.
— Ах вот оно что! — широко улыбнулась Радинка. — Это означает, что у вас с Шанной все хорошо?
— Нет, плохо! — рявкнул Роман. — В конце концов, буду сдавать этот чертов дом внаем!
Рот у Радинки разъехался до ушей.
— Тогда не спешите с покупкой дома. Если вы станете давить на Шанну, она просто сбежит, вот и все.
«Она и так сбежит», — угрюмо подумал Роман.
— Она мечтает о нормальной жизни с нормальным мужем. — Он дернул плечом. — А меня трудно назвать нормальным…
Радинка неодобрительно поджала губы.
— Проработав пятнадцать лет в «Роматек», я уже не знаю, что можно считать нормальным.
— Зато я могу подарить ей большой дом. И большую собаку.
— Значит, вы решили, что вам не хватает нормальности, и хотите ее прикупить? Ничего не выйдет. Шанна вас живо раскусит.
— Нет, черт возьми! Просто хочу, чтобы исполнилась ее мечта. И надеюсь, что она это оценит.
Радинка нахмурилась.
— Вообще-то женщина в первую очередь мечтает быть любимой.
— Об этом ей не нужно мечтать. Я только что признался ей в любви.
— Чудесно! — Просияла Радинка. — Только вот вид у вас не слишком счастливый.
— Неудивительно! Услышав, что я люблю ее, она в слезах выбежала за дверь.
— О Господи! Как странно… я ведь редко ошибаюсь в таких вещах. — Радинка побарабанила карандашом по столу. — Я уверена, Шанна просто создана для вас.
— Я тоже уверен, черт возьми. И она любит меня, иначе не стала бы… — Роман прикусил язык.
Радинка, подняв брови, ждала продолжения.
Роман помялся.
— В общем, я буду очень благодарен, если вы подыщете мне дом. А сейчас, простите, меня ждут.
Радинка снова поджала губы.
— Она одумается. Вот увидите, все будет хорошо. — Кивнув, секретарша снова уткнулась в компьютер. — Прямо сейчас и займусь.
— Спасибо. — Роман направился к двери.
— Только не забудьте избавиться от гарема. И поскорее, — крикнула ему вдогонку Радинка.
Роман поморщился. Еще одна проблема!
Он вихрем ворвался в свой кабинет.
— Добрый вечер, Ангус. Привет, Жан-Люк.
Ангус вскочил на ноги. Сегодня на нем был обычный килт в сине-зеленую клетку — цвета Маккеев.
— Что-то ты не спешишь, дружище! — проворчал он. — А зря! Пора наконец что-то делать. А то у меня эти самые мятежники точно кость в горле!
Жан-Люк, не вставая, приветственно махнул рукой:
— Bonsoir, mon ami.
— Что-нибудь уже решили? — Роман уселся за стол.
— Время для разговоров вышло. — Ангус принялся расхаживать по кабинету. — Этим взрывом мятежники объявили нам войну. Мои горцы рвутся в бой. Думаю, нужно нанести удар уже сегодня ночью.
— Я против, — вмешался Жан-Люк. — Петровский наверняка именно этого и ждет.
— Мои горцы не трусы! — надулся Ангус.
— Я, смею надеяться, тоже. — Голубые глаза Жан-Люка полыхнули холодным огнем. — Дело не в трусости. Вопрос в том, нужны ли нам лишние жертвы? Кстати, если бы ты и твои горцы не хватались за меч по каждому пустяку, а хоть иногда думали, то не проигрывали бы в сражениях — во всяком случае, так часто.
— Это когда ж я хватался за меч по пустякам? — взревел Ангус.
Роман примирительно вскинул руку:
— Все, хватит! Вчерашний взрыв не причинил особого вреда. И хотя я тоже согласен, что с Петровским нужно что-то решать, мне не улыбается мысль развязывать полномасштабную войну. Да еще на глазах у смертных.
