Через час этот красный «Рено» обогнал их «БМВ» еще раз. Теперь мсье Франс не сомневался: рядом с водителем сидел Крокин. Ему показалось, что он даже махнул отставному легионеру рукой. Или просто кивнул?
Через полчаса мсье Франс был на месте. Держался он из последних сил. Кошмары, воспоминания, какие-то внезапные ощущения из давно прожитого, когда-то знакомые запахи, заставляющие его нервно вздрагивать, сделали свое дело в одночасье. А вокруг сновали люди в ярких лыжных костюмах, в очках, стекла которых весело отражали искрящийся на солнце снег. От этого становилось еще более невыносимо. Но мсье Франс стиснул зубы — он ждал звонка. И звонок состоялся:
— Вы ведь знакомы с маршрутом фуникулера?
— Да! — едва сдерживая крик, ответил он.
— Со своими людьми вы поднимаетесь до конца…
— Вместе с оценщиком?
— Разумеется! Мы ведь договаривались с вами встретиться на открытом, ровном пространстве…
— Хорошо. Что дальше?
— Там вас встретит мой человек — вы его знаете. Все дальнейшие инструкции получите от него.
— Но послушайте, к чему такие сложности?!
— Жизнь в принципе, мсье Франс, штука сложная. А деньги осложняют ее до предела… Мы ждем вас…
Мсье Франс с тремя охранниками, одетыми так, чтобы не привлекать внимание окружающих, в сопровождении штатного оценщика депозитария загрузились в фуникулер и через пятнадцать минут оказались на верхней площадке подвесной дороги. Далее в гору можно было подняться либо с помощью горнолыжного подъемника, либо пешком. На площадке их встретил человек в плаще и шляпе, молча пригласил проследовать за собой к стоящему в стороне заброшенному домику медицинской службы. В одной из свободных комнат он раскрыл принесенный с собой кейс и предложил вниманию прибывших его содержимое. В свою очередь мсье Франс передал Жукову свой портфель. Андрей ни черта в ценных бумагах не понимал, и тем не менее с умным видом пересчитал их поштучно, умножил сумму на номинал и с улыбкой вернул их отставному легионеру.
— Что-то не так? — поинтересовался мсье Франс.
— Нет, все в порядке, папаша. Но всю эту лабуду вы должны передать не мне, а тому, с кем вы об этом договаривались.
— Так где же он?
— Всему свое время. Вот твой Пробиркин определится с нашей коллекцией, и перейдем к следующему этапу.
«Пробиркин» определялся довольно медленно — время текло, солнце, все более тяготеющее к западу, сместилось вправо и безжалостно било в груду разложенных на столе камней. Оценщик, запаковав последний пакет, кивнул, сложил спектрограф и линзы в саквояж и присел на стул у стены.
— Что дальше?
Андрей включил рацию:
— Все в порядке. Он готов подняться.
— Пускай!
— Теперь, папаша, тебе придется прошагать вверх еще метров двести. — Жуков из окошка указал на лыжную трассу, спускающуюся вниз. — Вон к тому зеленому щиту, там тебя будет ждать наш человек. Ты его знаешь. Он и сообщит тебе порядок дальнейшего движения. Оценщика можете оставить здесь. А вот камни и бумаги с собой, с собой, папаша! Без них с тобой там никто разговаривать долго не станет…
— С собой? — удивился мсье Франс. — И деньги? И камни? А если мы сейчас развернемся и уедем отсюда?
— Рискните… — предложил Жуков. — Но я на вашем месте не стал бы. — Он нажал на кнопку тонального сигнала радиостанции, и в этот момент что-то треснуло в пяти сантиметрах от головы стоящего напротив окна мсье Франса. А затем из оконной рамы медленно вывалился осколок стекла и упал на пол. — Наши мастера с этой винтовки попадают в ребро зажигалки «Зиппо» с четырехсот метров. А мой шеф попадает любому из ваших охранников точно в левый глаз. С полутора тысяч… Хотите пари?
Нет, ни спорить, ни проверять точность стрельбы мсье Франсу не хотелось. На пока еще не простреленный глаз, отверстие, пробитое пулей в противоположной стене, было более десяти миллиметров. Может, и все пятнадцать!
— Хорошо, мы двинулись. Вы остаетесь здесь до нашего возвращения с этим… — Мсье Франс попытался дать достойное определение покачивающемуся на каблуках Жукову, но махнул на оценщика рукой и вышел.
Изрядно запыхавшись, по щиколотку утопая в рыхлом снегу, мсье Франс доковылял до указанного Жуковым знака. Там его уже поджидал тот самый дебил, в спортивном костюме, шапочке и в горнолыжных ботинках. Вот только почему-то без лыж. Он приветливо кивнул, бросил взгляд на эскорт и пальцем указал на стоящий в трехстах метрах одинокий бревенчатый дом.
— Что, еще выше?
Дебил тоже кивнул и с явным равнодушием к сопровождающим мсье Франса охранникам подтолкнул его в спину:
— Идете один. С деньгами и нашим товаром. Остальные остаются здесь, со мной. Есть вопросы?
Неизвестно, сколько потребовалось времени Николаю, чтобы с точностью заучить эту фразу на немецком, — он мог кое-как объясняться, но не до такой же степени… Теперь же он справился с поставленной задачей просто на «отлично».
— Еще выше? — прошептал мсье Франс и мысленно проклял судьбу. — Приглядите за ним, господа, до моего возвращения…
Мсье Франс поднимался все выше и выше. В какой-то момент он остановился, опустил свою ношу на снег — из двери домика вышел едва различимый с этого расстояния человек и ободряюще махнул мсье Франсу рукой. Казалось, приветствие добавило ему сил — еще несколько десятков шагов, он уже у двери, вошел вовнутрь, и дверь захлопнулась за его спиной.
— Ну, прощевайте… — подытожил Коля по-русски, быстро надел лыжи, спрятанные за невысоким снежным холмиком, и сорвался вниз, без палок, по «зеленому» спуску, где таких, как он, лыжников было еще по крайней мере с три десятка. Охранники с легкой тоской в глазах отпустили рукояти нагретых ладонями пистолетов, проводили исчезнувшую за поворотом широкую Колину спину и возвели глаза к вершине холма — из-за стены дома вылетел, в вихре поднятого гусеницей снега, снегоход и тут же исчез за вершиной горы.
Галлахер добрался до условленного места, как было указано в инструкции. За стеной хижины он обнаружил заправленный «Поларис», а в самом доме немного дров и нераспечатанную бутылку виски. Он разжег очаг, плеснул себе немного в стакан, сел, как его просили, за дальний конец длинного, дощатого стола и, положив перед собой часы, стал ждать. Было тихо. Слышно даже, как под окном в солнечных лучах тает и оседает снег. Но Галлахеру теперь было не до красот альпийской зимы — собрав волю в кулак, он ощущал себя словно взведенный курок револьвера. Через час напряженного ожидания зазвонил телефон:
— Клиент прибыл. Надень гарнитуру и держи телефон на приеме. Осталось час-полтора от силы. Не подведи!
Еще один звонок раздался часом позже:
— Подойди к двери, открой ее и выйди на порог…
Галлахер без уточнений подчинился требованию нанимателя.
— Видишь мужчину, поднимающегося к тебе по холму?
