К концу обеда в сопровождении охранника Джека вернулась хозяйка дома. Лакриста с Оливией, или Ли, как та предложила себя называть, как раз встали из-за стола и направились было к лестнице, что вела в библиотеку.
– Приветствую мою халине, – внезапно присела в реверансе Ли, не ответив на какой-то вопрос Насти и повернувшись ко входу зал.
Лакриста Регнар обернулась и застыла каменным изваянием. В глубине души зародилось чувство страшной обиды на судьбу: ну почему кому-то все, а ей до обидного мало, почему?! Сказать, что незнакомая девушка, одетая в темно-зеленое облегающее платье, красива, это означало не сказать ничего. Даже ей, женщине, на ум лезли только затасканные до непристойности эпитеты: темные омуты глаз, губки-кораллы и прочие глупости. Леди Мелисандра, непонятная халине Балтусаим, просто была красива как богиня, и ничего с этим не поделаешь.
Дальнейшие события сжались для Лакристы в один плотный клубок – слишком уж много пришлось говорить, обсуждать и волноваться. Леди Мелисандра не служанка, и от ее решения зависит слишком многое, а вновь окунаться в слепую безысходность без надежды и цели равносильно прыжку в пропасть. Теперь рассказ Насти изобиловал деталями и был гораздо более прочувствованным.
– Джек еще в трактире заметил, что ты, дорогая Лакриста, была попросту не в себе. Впрочем, и немудрено, молодая красивая женщина, ожидающая ребенка, и сидит в таком месте, – выслушав гостью и теперь тепло улыбаясь, сказала Мелисандра. – А уж эта сделка с трактирщиком выглядит откровенно безумной. Вот он и решил пойти следом и помочь. Оставить тебя на улице – значит, просто дать пропасть в Бездне. Он воин, да и кровожаден немного, поэтому и потасовку ту воспринял с радостью.
Женщины сидели вдвоем на небольшой крытой веранде на крыше дома, пили травяной чай из фарфоровых чашек, словно давние подруги.
– Что касается твоего мужа, то я бы посоветовала подождать, подумать о будущем. Жрецы Феникса довольно консервативны и расторгают священные узы брака слишком неохотно. – Улыбка леди стала немного грустной. – Впрочем, ты и сама можешь изменить свое решение. Так что тебе нужно время все осмыслить… Хотя, ты знаешь, твой Вензор мне совершенно несимпатичен. Не только устроил травлю беременной жены, так еще и отпустил ее одну в неспокойный, мятежный город. Он или болван, или себялюбивый негодяй! Да, не встреть тебя Джек, валялась бы ты сейчас в придорожной канаве…
Похоже, Мелисандра могла еще долго обсуждать достоинства мужчины, так обращавшегося с женщиной, ждущей от него ребенка, но она сдержалась и непререкаемым тоном сказала:
– Будешь жить здесь, сколько потребуется. И не думай, мне ты будешь совсем не в тягость – в доме целых пять комнат пустует. Наоборот, общение с умной собеседницей только развеет мою скуку. Согласна? Учти, отказа не приму!
Говорила халине Балтусаим чуть насмешливо, без особенного напора, но простые слова обретали в ее устах силу приказа. Леди привыкла даже не командовать – повелевать.
Но в этот момент Лакриста вспомнила свои кошмары, прорвавшие тонкую ткань реальности и ворвавшиеся в мир. Она вспомнила про вампира и не смогла, а точнее, не захотела ничего утаить. Нельзя на помощь отвечать столь безжалостным равнодушием к судьбе благодетеля.
– Леди, есть еще кое-что… – Губы Насти задрожали, но она сдержалась и, вскинув голову, поведала о страшном секрете. – Меня преследует вампир. И он говорит, что родился едва ли не во время Войн Падения…
Непонятно почему, но Лакриста поверила Мелисандре, и это доверие заставило окончательно раскрыться. Она без утайки рассказала не только о вампире, но и о многочисленных покушениях, собственном иномирном происхождении и грязной торговле ее будущим ребенком. Измученная переживаниями, женщина замолчала, лишь когда закончилась ее непростая история, и тогда она, теребя подол платья, склонив голову, стала молча ждать приговора.
– Ну что ж, я сетовала на тоску и уныние, а здесь намечается настоящее приключение. И как такое можно пропустить?! – невозмутимо, с этакой небрежностью пиратской королевы сообщила халине Мелисандра. – Да и подлинным преступлением будет оставить тебя один на один с целым миром. Не бойся, отныне ты не одна! – по-мужски жестко закончила хозяйка дома и добавила: – Только теперь ты подробно расскажешь о видениях Джеку. Ведь наша защита ляжет на его плечи, хоть ему и не привыкать к такой ноше.
Беглянка подняла лицо, боясь поверить своему счастью. Пусть опасность никуда не делась, но она нашла друзей, а когда ты не один, то и кошмар уже не кошмар!
Часть четвертая
Перелом
Что такое история? Это полотно, на котором люди пишут свои судьбы. Что такое судьба? Это Случай и Воля, ставшие на миг единым целым и изменившие реальность.
Надпись под барельефом великого полководца Сирьера Д’имиса, убитого у стен осажденного им города плененным мальчишкой-лазутчиком
Глава 31
Странно и даже страшновато вновь привыкать к собственному телу после ранения. Все время кажется, что вот сейчас подвернется нога и ты грохнешься только начавшими срастаться ребрами на камень. То вдруг в голове пробегает предательская мыслишка-воспоминание о головокружениях и выворачивающей наизнанку тошноте, и ты действительно начинаешь шарить рукой в поиске надежной опоры или искать взглядом темный угол, где можно безбоязненно опорожнить вот-вот взбунтующийся желудок. Мерзко ощущать себя в молодости немощным старцем и страшно при этом смотреть на затянутого бинтами друга, представляя себя на его месте.
Олег сидел рядом с кроватью Айрунга и угрюмо молчал. Спина болела просто немилосердно, и хотелось одного – лечь отдохнуть. Но Мастер-лекарь приказал лежать как можно меньше, чтобы сотворенные над пациентом заклинания быстрей сращивали кости и изгоняли яд остатков враждебной магии. В тонкости Олег влезать не стал, потому ограничился простым согласием. Если надо, значит, будем больше ходить, например, в гости к раненому Наставнику.
Старшему ученику в том памятном многим бою сильно повезло – он был защищен сильными чарами и потому почти не пострадал. Действительно, кто серьезно относится ко всяким переломам, разве что обитатели Торна, не имеющие чести быть гражданами Нолда! Малый Столп Земли защитил Олега от обломков башни, разрушенной эльфами, а вот с Наставником все оказалось гораздо сложней.
Тот смельчак, который смог прорваться сквозь сеть враждебной волшбы через узкую лазейку, сотворенную магами этого форпоста Нолда в Гарташе, оказался Айрунгом. Вместе со своим молодым и таким же безрассудным драконом он нанес удар по длинноухим врагам, превратив позорный разгром в почетное поражение. Трудно сказать, какой урон он нанес Перворожденным, но сам факт пусть безрезультатного, но ответа на агрессию многого стоил. Необоримая мощь Нолда впервые за многие века столкнулась с достойным противником и бессильно схлынула. И, если бы не героизм и талант Наставника, в памяти многих этот день остался бы как бойня для высокомерных островитян, теперь же его назовут просто днем, когда Нолду щелкнули по носу. Разница в каких-то нюансах, но насколько они важны!
