Пока К’ирсан показывал воинам их позиции, отдавал приказы и назначал командиров, Тимурис искал подходящую площадку для обряда Поиска. Как ни странно, но человек управился первым и вскоре уже ходил молчаливой тенью за мрачнеющим Перворожденным. Искоса поглядывая на советника, Кайфат вдруг понял, что тот еще просто мальчишка. Так же смущается, теряется с ответами, не знает, как реагировать на некоторые действия К’ирсана. Обычный пацан, пусть и старше по возрасту, чем сам лейтенант, но никак не по духу. И как же он отличается от восьмерых эльфийских князей… При этом воспоминании лицо командира роты Львов перекосила болезненная судорога. Нельзя подобное вспоминать, просто нельзя. Оставшийся в лагере раненый Руал, почувствовавший настроение такого далекого хозяина, встрепенулся на своей подстилке и с яростью засвистел. Сержант Ясин Шлях, тайком от хозяина зверя принесший тому поесть, вздрогнул и успокаивающе забубнил. Прыгуна не только любили, но и побаивались.
– Стой здесь, человек. И никуда не отходи! – с величественным презрением на лице бросил эльф лейтенанту Кайфату и указал на край небольшой прогалины. Называть командира роты иначе, чем презрительным «человек», он теперь отказывался. В его устах это звучало как обезьяна, причем обезьяна грязная, завшивевшая и с разумом слизня. Только вот сквозь броню холодной ненависти такое отношение пробиться не могло. Просто есть искры огня, а есть лесной пожар, и сравнивать их нельзя. Слишком разные величины.
К’ирсан Кайфат безропотно встал где приказано и, скрестив руки, принялся наблюдать, будто каменное, бесчувственное изваяние. Эльф пару раз глянул на навязавшегося зрителя, но промолчал. Да и подготовка к действу отняла все его время и внимание.
Встав на колени, молодой Перворожденный принялся увязывать траву в замысловатые косички, не вырывая ее притом из земли. Через некоторое время у него получился сложный замкнутый узор, напоминающий довольно уродливый кривой глаз. Взмахнув руками, стряхивая напряжение, молодой воин запалил небольшой костерок. Как только огонь разгорелся, Тимурис кинул в него три свежесорванных цветка и уронил каплю воды, после чего запел довольно красивый гимн на своем языке. Почти мгновенно прогоревший костер породил низко стелющееся облако дыма, втянувшееся в глаз из травы, точно в воронку… И вот дальше К’ирсан следил с гораздо большим интересом.
В такт словам заклинания эльфа на полянке мазок за мазком формировался рисунок голубоватой магической конструкции. Напоминала она искрящегося толстобрюхого жука в локоть ростом и без лап, но зато со стрекозиными крыльями. Жук переливался фиолетово-голубыми красками с золотистыми прожилками в крыльях и рвался в небеса. Песнопение смолкло, и тут же от Тимуриса к невидимому обычным зрением энергетическому конструкту перетек ручеек знаков-ощущений. Мгновение, и творение воина Маллореана пропало, а Кайфат ощутил легкий толчок Астрала.
«Демон меня задери, это же нечто вроде астральной ищейки», – мысленно воскликнул К’ирсан, изучая схему.
Ждать возвращения создания пришлось недолго – никак не больше минуты. Новый толчок возвестил о его возвращении, ответное послание, и все, конструкт рассыпался. Кайфат тут же вернул себе обычное зрение и успел увидеть, как изображение глаза на траве коротко мигнуло.
– Они в десятке верст отсюда. В балке, которую вы, люди, называете Рогатой, – сказал эльф, отцепляя от пояса флягу с тягучим и одуряюще пахнущим травяным настоем, а подсмотренное послание астральной ищейки внезапно развернулось в голове К’ирсана изображением этой самой балки и цепочкой размеренно шагающих воинов. Один из них в неотличимых от остальных грязно-зеленых куртке и штанах явно к чему-то прислушивался. Рядом с беспокойством смотрели двое других.
«А вот и маг. Быстро он ощутил внимание к собственной персоне, быстро. И идет не во главе отряда, а гораздо ближе к середине. Разумно, очень разумно», – рассудил Кайфат и уже вслух равнодушно бросил эльфу:
– Теперь показывай направление!
Взгляд, которого он удостоился, нельзя было назвать доброжелательным. Очень многое обещали раскосые зеленые глаза эльфа, но вот только мрачные глубины человеческого взора сулили не меньше. Только потом, в другое время…
…Бежать звериными тропами следом за опытным проводником не то чтобы легко, но и несравнимо с надрывным броском сквозь цепкий кустарник, сросшиеся ветви и скрытые лесным мусором ямы. Знай себе переставляй ноги да слушай окружающий мир, ловя малейшие проблески угрозы. Можно еще для достижения нужного ритма краем сознания читать стихи или даже пытаться петь песни. Нет, не вслух, лишь мысленно обкатывая слова и вторя им, задавать нужный ритм движения.
По холмам – круглым и смуглым,
Под лучом – сильным и пыльным,
Сапожком – робким и кротким —
За плащом – рдяным и рваным.
Неожиданно возникло чувство близкой опасности, и К’ирсан резко остановился. Уже собравшись подать знак эльфу, он наткнулся на удивленный взгляд длинноухого. Тот тоже только остановился и теперь оглянулся на спутника.
Жестами показав необходимость сойти с тропы, Тимурис закутался в свой необычный плащ и беззвучно скользнул в сторону густых зарослей орешника, где затерялся в зелени. Кайфат завистливо цокнул языком – у него такого одеяния не было. Сам он пробежал пару саженей вперед и хищной сардуорской белкой взлетел на высоченное дерево. И он тоже не потревожил тишину леса. Внимательно следящий за ним эльф видел, как стремительно метнулась в вышине крупная тень, пару раз качнулись ветви, и все, человек пропал. Подобная ловкость послужила для Перворожденного еще одним признаком происхождения людей от обезьян – мерзких тварей из джунглей страны Хань.
Источник беспокойства, заставивший воинов столь стремительно укрыться от чужих взоров, появился не на тропе, а саженях в десяти правее, где деревья росли чуть реже. Между стволами замелькали человеческие силуэты – настороженные, опасающиеся каждого подозрительного шороха воины. Один… два… четыре бойца с короткими луками в руках.
Передовой дозор и, похоже, что идут параллельно движению основного отряда! К’ирсану сверху фигурки казались не слишком опасными, нелепо-смешными с их глупой и бесполезной суетой. Какое обманчивое впечатление! Опытный стрелок снимет его с ветки первым же выстрелом.
Внезапно группа внизу остановилась, и Кайфат заледенел, обратившись в безжизненную глыбу льда – без мыслей и чувств, даже дыхание замедлил в десятки раз… Все опасения оказались напрасными – человек внизу активировал браслет на руке и проговорил несколько слов. Дождавшись ответа, вражеский командир взмахнул рукой, и его бойцы возобновили движение.
«Надо нападать! Пока до следующего сеанса связи есть время, надо нападать!» – мелькнула мысль у К’ирсана, прямо под деревом которого проходил один из воинов. Если бы эльф догадался выстрелом снять обладателя браслета, то можно было бы рискнуть с остальными.
Тимурис догадался. Не успела свистнуть первая стрела, как Кайфат уже метнул тело вниз. Извиваясь в воздухе, будто сброшенный с крыши кот, лейтенант Львов ухитрился не только приземлиться на ноги, но и выхватил в полете меч. Гася инерцию, он откатился по жухлой траве под ноги на миг опешившего солдата и снизу вверх вонзил клинок ему в горло. Резкий прыжок в сторону, и лезвие меча опускается на падающее навзничь тело второго – эльф успел первым. К’ирсан оглянулся и увидел остальных вражеских бойцов, убитых длинноухим советником.
