Захар от души выматерился и посмотрел на так удачно подвернувшееся под руку оружие. Стержень мягко светился, роняя с острия быстро гаснущие искры.
Крик боли заставил Ненахова опомниться. Он как-то совсем забыл об Артёме, да и теней было несколько.
Сноходец обнаружился в другом конце комнаты. Четыре колышущихся силуэта прижали его к окну, не давая вырваться. Лазовский был бледен, его сильно качало, но он упорно не желал сдаваться. Одна из теней сунулась было вперёд, и нарвалась на удар раскрытой ладонью. Сверкнула слабая вспышка, противника отшвырнуло обратно. Сам виритник громко застонал.
Нет, так он долго не продержится. Ненахов осторожно поднялся, половчее перехватывая своё неожиданное оружие. Теперь хорошо бы незаметно подобраться поближе, да и врезать гадинам от души. А то даже как-то обидно получается: ему, оборотню, достался один противник, а виритнику целых четыре.
Ближайшую тень Захар ударил сверху вниз, одним махом почти развалив её надвое. Первая победа словно придала сил, превратив обычный каменный осколок в волшебный меч. Дёрнувшись от удивления, Ненахов быстро сориентировался и с разворота вспорол остриём упругую плоть второй твари, а затем коротким ударом вколотил стержень в тело третьей. Всю троицу почти сразу охватило знакомое холодное пламя.
— Спасибо! — хрипло сказал Артём. Сам он прижал последнюю тень к стене. Из его левой руки в тело твари перетекало нечто невидимое, но очень для неё болезненное. Она судорожно трепыхалась, пытаясь вырваться, заставляя Сноходца мстительно улыбаться. Наконец, порождение тьмы дёрнулось в последний раз, после чего взорвалось облаком вонючего дыма, быстро истаявшего в воздухе.
— Серой вроде не пахнет! — с серьёзным видом потянул носом Захар, но не выдержал и немного истерично рассмеялся. — Чёрт! Да возня с Прозрачниками кажется мне совершенной ерундой после такого. Те твари хотя бы привычны. Знай себе выполняй правила: туда не ходи, там не прячься, этого не делай. А с тенями что? Вот ты мне скажи, Артём, что за мерзость на нас свалилась?!
Захар повернулся к Сноходцу, но тот молча сполз по стене на пол и прижал левую руку к груди. От виритника пахло кровью.
— Ты ранен?
— Я в порядке. Так уже было, — с трудом произнёс Артём.
— Ясно. Тогда, раз ты в норме, быть может, ответишь на вопрос, а? — Всю весёлость с Захара как ветром сдуло. — Что за дерьмо здесь произошло?!
Ненахов подождал пару мгновений и выругался, не услышав ответа.
— Да кого я спрашиваю. Нашего молчуна?! — Захар стукнул кулаком по стене. Прижавшись лбом к камню, он немного помолчал, успокаиваясь, и уже тише спросил: — Хотя бы можешь сказать из-за чего всё это?! И… и что это за штуковина, которая спасла наши с тобой задницы, если не от адского пекла, так от чего-то близкого.
— Я тебе предлагал не лезть, а ты не послушался. Так что теперь не ори, — Артём с трудом поднялся и встал у окна.
— Слушай, ты, умник! Я же тебе…
— Это плата, — оборвал Захара приятель и горячо зашептал: — Всё имеет свою цену. Всё! Сила, знания, власть… Тот, кто понял это первым, теперь на коне, а тугодумам остаётся подбирать крошки с барского стола и работать расходным материалом.
— Я тебя не понимаю.
— Да я сам себя не понимаю! — Артём вдруг повернулся к Захару. — Скажи, почему ты пошёл за мной? Только честно?
Ненахов замялся, не зная, говорить правду или нет. Наконец, решил, что хуже уже не будет. Пожал плечами:
— Кардинал.
— Почему я не удивлён? Старый хрыч здорово наловчился разгребать жар чужими руками. Там, где не уверен в результате, пускает вперёд какого-нибудь дурака. Научит паре фокусов, мозги прополощет и в пекло толкает. А потом сидит и смотрит, что выйдет.
Артём вдруг быстро подошёл к Ненахову, сжал руками воротник его куртки.
— Понадобилось ему базу Волкова защитить, он молодого ученичка за шкирку цап и вперёд себя пустил. Да как ловко, сразу и не догадаешься. Что делать говорил, силой делился, однако к хозяевам знаков, к Таугрим, я обращался… Я! И рисовал знаки тоже я! Слышишь? Я! А он лишь кивал, да по голове поглаживал: молодец, Артём, силён. Только вот ведь незадача: метка этих самых хозяев оказалась тоже на мне. Только вчера это понял, когда почувствовал, что меня нашли. Дотянулись из чёрт знает какой бездны!
Захар с трудом разжал пальцы Артёма и с опаской отступил на один шаг.
— Эй, ты часом не спятил?
— Не дождёшься! — оскалился Лазовский, но продолжил уже спокойнее: — Но всё же терять меня Кардинал пока не хочет. Силёнок у него ещё маловато, чтобы Сноходцами разбрасываться. Однако, сам с этими Таугрим, чтоб им пусто было, ссориться не собирается. И тут как тут, из запасников выуживается ещё один придурок и отправляется на помощь к попавшему в беду коллеге. Так ведь было, а? Скажи, так?!
Захар поверил Артёму сразу и безоговорочно. Такая комбинация вполне в духе Кардинала: суровый расчёт и никакой сентиментальности. Стоило ли ждать иного от бывшего бандита?
— Ладно, а с этим что? — Захар махнул спасшим их стержнем. С удивлением он только сейчас узнал тот самый осколок, который попался ему под руку во время боя с туземцами.
— Ты это у Кардинала спроси. Захочет — объяснит. Раз он тебя так вовремя за мной следом отправил, об этой штуке точно многое рассказать может, — Артём остро глянул на Ненахова. — Или о тебе.
— Понятно, самому разбираться придётся, — Захар заботливо спрятал загадочный камень во внутренний карман. — Эти ещё не появятся?
— Чёрт их знает. Мне почему-то кажется, что нет. Если только умом не тронусь и не начну снова их знаки рисовать.
— Ты уж постарайся. Что-то мне подсказывает, в другой раз нам может так не повезти… — хмыкнул Захар.
Сноходец промолчал. Присев на корточки, он принялся сосредоточенно оттирать кровь с ладоней.
С лестничной площадки донёсся топот ног, громкие голоса, звяканье оружия.
— А вот и кавалерия прибыла, — скривился Артём. — Кажется, мы здесь немного нашумели, и наши решили разобраться.
— Или Кардинал приказал, — предположил Захар и громко крикнул: — Всё нормально, мужики, здесь свои! Заходите! Мы в спальне.
Шум у входа стих, и через несколько мгновений в квартиру уверенно вошли трое. Пока двое бойцов проверяли остальные комнаты, в спальне появился Тагир.
— Ты?! А что Хмурый сам не пришёл? — процедил Артём, поднимаясь. От него сильно пахло злостью. Переход от усталого равнодушия к ярости оказался для Захара чересчур неожиданным. Он даже растерялся.
— А не много ли чести? — скривился Тагир. — У него больше дел нет, кроме как за тобой бегать да следить, чтобы ты очередную глупость не учудил?
— Глупость?!
— Что здесь случилось? — Тагир демонстративно повернулся к Захару. — Караульные видели свет. Да и по Изнанке словно дрожь прошла…
