— Коля… Вы так громко разговариваете, что спать невозможно!
— Иди, солнышко, сейчас разберусь. — Девушка ушла, и Николай виновато пожал плечами. — Извиняйте, ребята. Похоже, вам пора.
— Ты ж раньше один жил? — не сдержал любопытства Захар.
— Я ведь вам рассказывал. Двое подрались из-за девчонки, а я рядом гулял. Разнял баранов, девушка со мной и ушла, — пояснил Ботаник без смущения. Но, заметив усмешку Захара, внезапно озлился. Футболка треснула на боку, и в сторону гостя выстрелило щупальце. Насмешника подняло под самый потолок и прижало к стене.
— Отпусти!
— Это на тот случай, если у тебя вопрос возникнет, как я драчунов разнял. Ясно?
Захар рухнул на пол, а Николай повернулся к Артёму.
— Извини, звереем. Слишком много в оборотнях животного. Как самцы иногда себя ведём. Дерёмся, кусаемся, метим территорию…
— Да понял, понял я про территорию… — простонал Захар, потирая шею. — Вот дерьмо-то! Зашли, называется, попили чайку…
Артём промолчал. Вспышка Николая его совсем не удивила. Экая ерунда. Его собственная психика после Инициации претерпела гораздо большие изменения.
…Во дворе на лавочке сидел Георгий. Нахохлился как голодная ворона, из-под бровей зыркает. Вспомнив одного своего знакомого пернатого, любящего при случае долбануть клювом, Артём решил к Сноходцу не приближаться. Так сказать, во избежание. Пусть шипит и исходит яростью на Захара.
Кардинал просил привести к себе Артёма. Кто бы сомневался! Другой вопрос, если так хотел с ним повидаться, то зачем на улице столько мариновал. Сразу бы к себе и пригласил. Что, другие проблемы обсудить надо было, нечто более важное, чем миссия спасения какого-то там беглого Меченого? Артём не обольщался и в свою исключительность верил с трудом. Он благодарен за спасение, но не стоит и пытаться вешать ему лапшу на уши. Экспедиция всего лишь ширма для тёмных делишек. Вряд ли кто сможет его переубедить в обратном.
Разумеется ничего подобного вслух он не высказал. Поднялся вместе с Георгием наверх и вошёл в квартиру.
Хмурый ждал его сидя прямо на полу, скрестив ноги и подложив под зад цветастую подушку. Перед ним стоял низенький столик с фарфоровым чайником и парой пиал. На тарелке лежал порезанный на куски кровавник.
— Знаешь, Артём, после того как попал сюда, мне часто снится вкус узбекского плова. Сидящие за дастарханом уважаемые люди, неспешный разговор и горячий жирный плов, тающий во рту. — Кардинал причмокнул губами. — Да ты садись, садись… Чай вот пей.
— Спасибо, не хочется, — отказался Артём, но на предложенную подушку всё же сел.
— Ясно. Обиду держишь или как?
— Сам не знаю. Пока с головорезом вашим бродил, по джунглям бегал, всё мечтал глотку порвать, а сейчас… не разобрался ещё, — сказал Лазовский честно.
— Не разобрался, говоришь? — Кардинал поднял голову, и Артём попал под прицел серых глаз. — Мальчишка, мне плевать, разобрался ты в чём-то или нет! Здесь я решаю, а остальные подчиняются. Понял?!
Кровь бросилась в лицо Артёма. Прошли те времена, когда он терпел издевательства и презрение, теперь он сам намерен решать свою судьбу. Их взгляды скрестились, и к разуму Хмурого устремилась брызжущая яростью Серебрянка. Невидимые лапы сжали горло Кардинала, когти царапнули сердце. Как тебе такое, сволочь?!
Артём многое понял после драки с демоном, а главное, научился осторожности. И, когда его цепного Проглота отшвырнуло обратно, сразу укрылся за ментальными щитами. Переждёт атаку, а там видно будет.
«Неплохо, очень неплохо! Георгий такому фокусу научился совсем недавно, — донеслось до него слабое эхо. — А так можешь?»
В затылок вонзились длинные стальные когти, раздирая череп, тисками сдавило виски. И совершенно нетронутая защита!
Дьявольщина, как такое возможно?! Артём попытался зажмуриться, разорвать контакт, но перед внутренним взором по-прежнему полыхали мрачным огнём глаза Кардинала.
Как же больно! Сосредоточившись, постарался забыть о теле, отключить все чувства и отгородиться от испытываемых мучений. Удавалось слабо, пока не догадался представить боль в виде грязной мутной воды, бурлящего потока, который надо всего лишь отвести в сторону. Воодушевлённый идеей, Артём направил его по связавшему с Кардиналом каналу.
«Совсем хорошо! — В голове раздался смешок: — Значит, в следующий раз, получится ещё лучше. Но пока тебе стоит преподать урок».
Под ногами Артёма разверзся провал, и он рухнул в залитую сиреневым свечением бездну. Его крутило, вертело, хлестало порывами ветра и полосовало жгучими молниями. Физическая боль достигла предела, за которым перерождалась в нечто иное, более жуткое и мучительное. Не имеющее названия.
Ему оставалось одно — цепляться за тень Серебрянки, пытаясь отгородиться от нескончаемого кошмара. И изо всех сил бороться с подступающим безумием. Время замерло и потеряло всякий смысл. Остался один лишь беспредельный ужас…
— Р-рха!!! — выдохнул Артём, открыв глаза. Его трясло. Сердце билось, как сумасшедшее, дыхание спёрло, из груди вырывались рваные хрипы. Он не сразу понял, где находится. Долго лежал, вслушивался в ощущения. Наконец, с трудом сел.
— Очухался? — поинтересовался Кардинал, всё так же сидящий на подушке и потягивающий из пиалы чай. — Э-э, испортишь ковёр, сам чистить будешь.
— Вот дерьмо-то! — Позеленевший Артём сглотнул вязкую слюну. На языке ощущался металлический привкус, в носу хлюпало. Провёл рукой — точно, кровь. Наплевав на гордость, пощупал штаны. Вроде бы, сухо, но, сложись всё по-другому, не стыдился бы ни капли. Посмотрел бы он на любого сраного героя в такой ситуации. — Нет, ну какое же дерьмо…
— Следи за речью!
— Да не пойти ли вам…
— Мне бы не хотелось повторять урок. Боюсь, ты его можешь не выдержать, — с опасной мягкостью произнёс Кардинал.
Артём опустил голову. Внутри клокотало, но он сдерживался. К ярости теперь примешивалась изрядная толика страха. Перед ним была сила, достойная уважения. Быть может, потом…
— Хорошо. Ты начинаешь понимать ситуацию, — улыбнулся Хмурый. — Честно говоря, в тебе я сомневался. В день Инициации ты выглядел настоящим слабаком. Ненавижу таких! Так и хотелось если не раздавить, то бросить подыхать… Но мне слишком нужны Сноходцы. Я боялся, что затраченные на твои поиски силы не оправдаются, и ты останешься прежним. Но продолжал надеяться. А сегодня дал шанс проявить себя…
— Выходит, вы меня на вшивость проверяли? — спросил Артём, глядя исподлобья. Кажется, он ненавидел сидящего перед ним человека. Ненавидел до мозга костей, истово, яростно, как никогда прежде. И Зверь в его разуме был совсем ни при чём.
— Верно подмечено… В ходе Инициации Сноходец раскрывает свой разум перед Прозрачником. Тот, кто доживает до конца обряда, получает в награду слепок сознания зверя Изнанки. И тогда всё, прежний человек умирает. На его месте возникает новая личность, с новым характером и… возможностями. Конечно, имеются некоторые тонкости, но о них позже. Мне было важно посмотреть, кто вырос из дурного семени твоей бесхребетности. Остался ли ты прежним слюнтяем, пусть даже и победившим Серебрянку, или изменился в лучшую сторону.
