В глазницах демона зажёгся огонь. Поймав его взгляд, Сноходец вздрогнул. Артём представлял, какие сейчас ощущения испытывает Георгий. Похоже, он единственный из землян мог предсказать исход поединка. У подручного Кардинала нет никаких шансов. Он не сражался с тварью, пожирающей его силы. Ему не приходилось отбивать её атаки, ловчить, уходить из-под ударов и самому штурмовать ментальные щиты. У него нет опыта Артёма, он слишком предсказуем и прямолинеен.
Лазовский покосился на остальных своих спасителей. Лёха и Тони смотрят на командира с детским восторгом. Боятся пропустить момент, когда тот в бараний рог скрутит монстра. Даже поднимающийся с земли Захар поглядывает с надеждой.
Идиоты! Тупые бараны! Всей душой надеясь, что не придётся жалеть о своём решении, Артём заковылял к замершим противникам. Пигмеи не мешали. На них не нападёт и ладно, а к колдунам сунется — самому хуже будет. Один шаман приветливо закудахтал, маня пальцем.
— Сейчас я… сейчас, — пообещал Артём. Поравнявшись с Георгием, изо всех сил толкнул его в плечо. Сноходец упал. — Теперь со мной попробуй, мразь!
Артём сам поймал взгляд демона и ринулся в атаку, тенью проскользнув в его разум. Мир исчез, остался густой серый туман и стена, за которой укрылся противник. В первый момент он успел ощутить удивление твари, но та быстро успокоилась. Из-за барьера донёсся слабый смешок: «Давай, малыш, поиграем!»
И без того разъярённый Артём едва не взбесился от злости, чудом сумев сдержаться. Хочешь поиграть? Хорошо, только по моим правилам. Невидимые руки начали обшаривать стену, отыскивая слабые места. В мире нет ничего совершенного, а значит, нет совершенной защиты. Где-то здесь, он знал, имеются точки, звенящие от напряжения точки. Если как следует на них нажать, а лучше ударить, то…
Демон не стал ждать. Поняв, что игра не удалась, что недавний пленник ухитрился неплохо изучить мучителя, опустил щиты и выбросил вперёд тысячи щупалец — именно так виделась Артёму атака твари. Стало жутко. Нестерпимо захотелось оказаться подальше от проклятого монстра. И дело не в трусости: слишком мало он знал и умел…
Да только кто даст такую возможность.
Мастер ментальных поединков (наверняка где-то есть и такие!) на его месте уж точно знал бы, чем встретить удар демона. Но он-то не мастер! Даже не разобрался толком, что за способности на него свалились. Пронзившее как молния понимание собственной гибели наполнило едкой горечью. От безысходности, ощущая, как щупальца пеленают, лишают движений, рвут в клочья беззащитный разум, Артём воззвал к Зверю, самому страшному среди Прозрачников зверю. К Серебрянке.
И растворился в бешеном водовороте чужих эмоций, сам став монстром. Полосуя щупальца когтями, обжигая силой Изнанки, он рванул в тёмные глубины сознания демона. Лишённая тела тварь лучше защищена. Ей не надо бояться, что атакующий попытается остановить сердце, перекрыть дыхание или устроить судороги. Она — чистый разум, некая энергетическая субстанция. Ей опасны только прямые удары, а от них защищаться много проще. Она и Лазовского ударила именно так, собираясь сокрушить его разум и подчинить своей воле. Но слишком увлеклась.
Артём одним ударом разбил хлипкую защиту, спешно выстроенную у него на пути, и… едва устоял перед напором сокровенных мыслей демона. Уже слабо соображая, он просто рвал и крушил всё вокруг, зная, что от каждого его действия туманное тело противника корёжит и корчит. «Получай, получай!!!» — исступлённо вопил Артём. Облик монстра становился всё более расплывчатым, пока совсем не истаял в воздухе…
Лазовский вдруг осознал себя сидящим на земле. Пигмеи во главе с шаманом дружно улепётывали прочь, а его поддерживал за плечи Захар. «Обязательно убейте шамана», — хотел предупредить Артём, но не смог разлепить ссохшиеся губы. Держать глаза открытыми стало невыносимо тяжело, и он повалился на бок. Последним, кого Лазовский увидел, был Георгий. Сноходец смотрел на него с опаской и неприятным удивлением.
Это хорошо, удовлетворённо подумал Артём и заснул.
…Первый раз очнулся, лёжа на носилках. Хотя это он потом понял, что на носилках, а сначала испугался даже. Качает, трясёт, невдалеке вполголоса матерятся, и кто-то сопит. Тяжело так, с надрывом. Заинтересовался, глаза разлепил — оказалось, какая-то добрая душа укрыла его от солнца. Попытка шевельнуться окончилась провалом. Из него словно все кости вынули. Только и может лежать да глазами хлопать. Надорвался в драке с демоном, все силы растратил. Удастся вернуть себе форму, нет… А бог его знает! На этой мысли он снова провалился в сон. В настоящий сон безо всяких сверхъестественных выкрутасов…
Второе пробуждение было более приятным. Артём лежал на пахнущем пылью матрасе, под головой мягкая подушка. Рядом кто-то вовсю храпел, выписывая носом затейливые рулады. Воображение нарисовало огромного толстяка с пивным пузом, и Артём привстал на локте — проверить.
Не угадал! Храпел вовсе не какой-нибудь пузан, а почти тощий Тони. В стороне обнаружились ещё три матраса.
Выходит, вытащили, подумал Артём. Он не знал, радоваться или огорчаться этому факту. С одной стороны, повезло: к людям вернулся, — а с другой… Кардинал его нашёл. И отчего бежал, ради чего столько мук терпел… Замкнутый круг какой-то.
— Если надумал снова дёру дать, то не советую. — В дверях появился довольный Захар, аппетитно хрупая яблоком. От него слабо пахло самогоном. — Больше суток тебя через топи тащили. Едва не надорвались. Так что, если смоешься, то ребята на тебя сильно осерчают. До смерти.
— Зачем я вам? И как нашли меня в джунглях? — спросил Артём, ощущая нарастающий голод. Сколько же он не ел?!
Захар пожал плечами.
— Ответ один — Кардинал. Мы люди подневольные, все вопросы к нему.
Что-то подобное Лазовский и ожидал. Вздохнув, уточнил:
— И когда я с ним встречусь?
— А леший его знает. На базе будем совсем скоро, если Георгий не врёт. Обещает через три часа Врата на границе Дикого. Посмотрим… — Заметив вспыхнувший в глазах Артёма интерес, он протестующее замахал. — Что такое Врата, сам увидишь. Меня не спрашивай. Я простой оборотень, мне эти ваши колдовские заморочки ни к чему.
Артём заметил, что его приписали к каким-то колдунам, но заострять на том внимание не стал. Позже разберётся.
Вскоре появились Лёха с Георгием. Они вошли в комнату, неся два широких блюда с печёными фруктами. Следом за ними появился смешной старикан, не расстающийся с топором и через слово вставляющий «караганда». Оказалось, здешний староста. В Артёме он едва дырку взглядом не провертел, так любопытно было.
Вспомнив кое-что, Лазовский спросил о приручённом ящере. Вопрос заставил помрачнеть Захара и изрядно развеселил старика.
— Понравился Колючка наш, да? А вот Захарушке он… караганда… не по душе пришёлся. — Староста закудахтал: — Зверь же как баба, он ласку любит!
Но разговора у них не получилось. Люди Кардинала обсуждали какие-то дела, изредка вставлял свои комментарии староста, а он оказался как бы ни при чём. Выброшен из жизни. Ничего не знает, ничего не понимает. Но если раньше, до блужданий по джунглям и плена, он был готов терпеть собственную никчёмность, то теперь нет. Что-то сдвинулось у него в мозгах, переключилось на другой режим.
