Встреча с пигмеями, несмотря на сопутствующие ей опасности и совсем уж неясные последствия, принесла немало полезного. Он завладел оружием и теперь точно знал о существовании в этом мире существ, внешне похожих на людей. На фоне мрачной перспективы провести жизнь в одиночестве, без шанса встретить человеческое лицо, эта новость изрядно поднимает настроение, а заодно и бодрость духа. Впереди замаячила надежда найти кого-то более цивилизованного, чем полуголые дикари.
Страх перед погоней быстро угас, и к вечеру Артём и думать забыл о проклятых охотниках. Ему казалось, что он, пусть и не ухватил удачу за хвост, но ясно видел, как тот мелькает на поворотах. Особенно приятно так было думать сидя у костра и закусывая мясом молодого кабанчика: бедолага с визгом вылетел на Артёма из-за дерева, но напоролся на выставленное копьё. И никаких тебе мрачных предчувствий.
…К городу он вышел на следующий день ближе к вечеру. Просто обогнул стоящее на особицу, в окружении одних лишь папоротников дерево с чудной красно-рыжей корой, и оказался перед статуей пузатого человечка с длинными руками до колен, здоровенной головой и совершенно идиотским выражением лица. Представив себе встречу с созданием, послужившим прототипом, Артём захотел сплюнуть. Гадость! И лишь затем запоздало огляделся и увидел заросшую лианами полуобвалившуюся стену, покосившееся здание с потрескавшимся каменным куполом и, немного в стороне, некогда высокую башню, теперь оплавленным огарком свечи торчавшую среди зарослей акаций. За ней притаился с десяток домов помельче. Мёртвый город.
Начал накрапывать мелкий дождь, заставив Артёма искать убежище среди развалин. К его радости в одном из домов сохранилась часть крыши, избавив от перспективы мокнуть под дождём. Вдобавок ко всем злоключениям не хватало ещё лихорадку схватить. Тогда совсем хорошо станет, так хорошо, что хоть ложись да помирай.
Артём достал зажигалку, встряхнул её пару раз и со вздохом убрал. Надо экономить, газа совсем мало осталось. Рано или поздно он не сможет разжечь костёр, но о том лучше не думать. В перспективу добыть огонь трением почему-то верилось с трудом.
Привалившись спиной к стене и поджав ноги, принялся задумчиво наблюдать за тонкими струйками, стекающими по стенам, через щели в крыше. На полу уже образовалась немаленькая лужа, а у порога бурлило и пузырилось целое озеро, норовя ворваться внутрь. Погода совсем испортилась, и мелкий дождь сменился настоящим ливнем. Как бы потоп не приключился, местного значения.
От груды камней, на которой устроился Артём, противно тянуло холодом, но оставалось только терпеть. Вопреки его ожиданиям, изо всех щелей, напуганные наводнением, не полезли насекомые и прочая мелкая живность. Будто вездесущие твари чего-то опасались и остерегались селиться в развалинах. Страшноватое, надо сказать, соображение, заставляет задуматься, а не свалить ли отсюда подобру-поздорову, пока не поздно?
Разумеется, Артём никуда не ушёл. Слишком вымотался после гонки по дебрям, хотелось есть и спать, а мысль, что надо встать и куда-то идти, вызывала содрогание. Нет уж. Авось бог не выдаст, свинья не съест. Отдыхать и точка.
Аппетитно захрустев загодя припрятанным плодом неизменного кровавника, Артём прикрыл глаза, представив, как завтра он проснётся и опять пойдёт неизвестно куда, без цели и перспектив. Тоска. А может плюнуть на всё и остаться здесь? Какая разница, где жить, если всё равно впереди одно одиночество…
Настроение испортилось. Уныние внезапно сменилось злостью и раздражением, захотелось найти хоть кого-нибудь и выместить на нём все неудачи. Вон хоть тех же пигмеев. Поймать и разорвать на части голыми руками, терзая тщедушные тельца когтями…
— Чёрт! — воскликнул Артём с испугом. Его всего колотило. В горле клокотало рычание, дико щипало глаза, а пальцы скрючило на манер когтей. На самом краю сознания метался в ярости полностью проснувшийся зверь. Незваный сосед оказался неимоверно силён и теперь упорно пытался поглотить разум Артёма, подчинить себе тело и перестать быть просто клубком путаных мыслей и эмоций, поселившихся у него в голове.
— На тебе, выкуси! — истерически выкрикнул Лазовский, скрутив дулю и погрозив ею неизвестно кому.
Всколыхнувшася в душе буря загнала чужака обратно в его тёмную берлогу. Артёму даже представилось, как тень, ворча и порыкивая, заползает в узкую щель… М-да, с башкой у него явно не всё в порядке. Чудовище, поселившееся в мозгу и пытающееся захватить власть над телом, — иначе как шизофренией это и не назовёшь.
Боль в глазах не утихала, и Артём переключился на другое зрение. Завратный мир научил многому, и раз приобретённые навыки не торопились забываться… Исчезли неприятные ощущения, а зверь внутри окончательно успокоился. С висков пропала давящая тяжесть. Хорошо-то как!
Артём с интересом огляделся. Он впервые смотрел так по эту сторону Врат, и реальность преподнесла свои сюрпризы. Темнота раскрасилась во все оттенки серого, прочь отступили тени, а предметы приобрели необычную чёткость. Неплохо. Это в каком же таком диапазоне он сейчас смотрит? Или эта его способность совсем по иной, сверхъестественной части?
Внимание привлёк неприятный скребущий звук у входа — на камне сидел здоровенный ворон и с удовольствием точил клюв. Почувствовав взгляд, наглый пернатый распушил перья и хрипло заорал.
— Здравствуй, гадина! Давно не виделись, — процедил Артём и незаметно нащупал булыжник. Он успел убедиться в совершенной нематериальности проклятой птицы, но отказать себе в удовольствии чем-нибудь в неё швырнуть не мог. Если бы не она, то, быть может, он бы не споткнулся во время Перехода, и его не занесло бы к чёрту на кулички.
Чтоб тебя… Мимо! Ворон по-хитрому отскочил в сторону, вновь заорал и, захлопав крыльями, вылетел в дождь. Несмотря на промах, настроение у Артёма поднялось. Встав и удовольствием потянувшись, он задрал голову и… замер. Весь потолок оказался испещрён многочисленными узорами, сливающимися в сложный и замысловатый рисунок. Прямо на глазах линии наливались силой, начиная излучать призрачный холодный свет.
— Дела-а…
Потолок был рассчитан на создания, чей рост изрядно превышал человеческий, потому рассмотреть детали Артём не мог. А хотелось. Уже начав прикидывать, на что бы такое вскарабкаться, он вдруг увидел, как похожие рисунки начали проявляться и на стенах.
Гладкий камень и ничего более. Ни тебе резьбы, ни случайных царапин и следов краски. Камень словно водой обернулся, из её тёмных глубин всплывают узоры. Очередная чертовщина!
Но картинки забавные, да и техника чувствуется. Простой дикарь такое от скуки не нарисует. Мешанина из знакомых геометрических фигур чередуется с пляшущими человечками из палочек и точек, а потом вдруг сменяется частоколом чёрточек и сложными рисунками в духе древних египтян. И во всём этом хаосе ощущалась система, совершенно непонятная, но… система.
Сердце кольнула игла беспокойства. Что-то происходило за порогом дома, что-то знакомое и очень неприятное. Артём насторожился и осторожными шажками приблизился к выходу, воинственно выставив перед собой копьё.
