— Зря дёргаешься, ты кровищей с ног до головы залит, — успокоил его Вадим. — Не спорю, после Инициации дерёшься весьма эффектно, но слишком уж… грязно. И невнимательно. Не появись я, то тебя бы уже добили.
Он показал Захару тяжёлый шар на цепочке. Кистень.
— Надо уходить, — Ненахов прошёл на кухню и выматерился вполголоса. Натягивать пусть и не слишком чистый камуфляж на заляпанное кровью тело не хотелось. Валяющиеся на полу тела двух бойцов врага его ничуть не тронули.
Страх на мгновение сжал сердце: звереем помаленьку. Раньше он не смог бы так легко относиться к чужой смерти. Изменения пугали. Как бы не уподобиться тем монстрам, с которых «чистые» и начали свою войну с Мечеными.
— Они одни. Возвращались то ли с охоты, то ли с патрулирования района, заглянули в подъезд, а там свежая грязь. Вот и решили проверить на свою голову. — Вадим легонько пнул одно из тел. — Этого лишь придушил немного, скоро очухается…
Вдвоём они оттащили оглушённого противника к батарее и привязали ремнями, в рот затолкали кляп из футболки погибшего товарища. Захар обнаружил у двоих погибших фляги с водой и, вернувшись в зал, принялся с ожесточением оттирать присохшую корку грязи.
Из спальни донёсся голос Кардинала.
— Что у вас здесь случилось?
— Напал кое-кто, — лаконично ответил Захар. Вдаваться в подробности и закладывать Вадима он не собирался. Заглянувший Тагир наградил его неприятной усмешкой.
— Ну, у тебя и видок. Свиней резал?
— Может, и свиней… — подчёркнуто равнодушно ответил Захар, заставив молодого Сноходца нахмуриться.
Зарождающуюся ссору прервал Вадим.
— Кардинал, у нас пленник очнулся.
— Иду.
Командир прошёл на кухню, поманив за собой Тагира. Не желая оставаться в стороне, Захар двинул следом. В крохотной типовой комнатке сразу стало тесно и им с Тагиром пришлось выйти в пахнущий кровью коридор.
— Посвети.
Чиркнув колёсиком зажигалки, Вадим приблизил огонёк к лицу пленника. Тот замотал головой и принялся мычать через кляп.
— Будешь отвечать на мои вопросы? — поинтересовался Кардинал и, на мгновение прислушавшись, добавил: — Почему-то именно так я и думал.
Обхватив голову неудачливого бандита руками, он сжал ему виски и заставил смотреть себе в глаза. Захар вспомнил своё первое знакомство с силой Хмурого и зябко повёл плечами: проклятое зеркало он вряд ли когда забудет.
Поединок взглядов закончился, едва начавшись. Пленник начал сучить ногами и истерически выть. До обострённого обоняния Захара донёсся неприятный запах, перебивший даже тяжёлый дух пролитой крови.
— Хватит? Теперь будешь говорить или повторим? — с прежним спокойствием уточнил Кардинал.
Пойманный бандит сломался. Стоило вытащить у него кляп, как он выложил всё, что знал. Захлёбываясь слезами, он говорил и говорил, надеясь никогда более не испытывать такой муки…
В Башне жили сто семь человек — восемь детей, шестьдесят женщин в возрасте от шестнадцати до пятидесяти и тридцать девять мужчин. Командовал всем по-прежнему Вадим Тарасов. За ним стояло большинство, но в Башне нашлось место и для оппозиции. Месяц назад к ним прибился один эфэсбэшник с семьёй и теперь начал тянуть одеяло власти на себя. Тарасов уже не раз высказывал недовольство активностью пришельца, но ничего кардинального не предпринимал. Терпел. Сам пленник входил в правящую клику, что не мешало ему сочувствовать лидеру оппозиции.
Как они и думали, вооружён гарнизон Башни был серьёзно: на крыше стояли два пулемёта ПКС, на седьмом и пятом этажах оборудованы гнёзда для стрелков, а в арсенале хранился ручной пулемёт Калашникова, пара выстрелов к «Шмелю» плюс ружья, автоматы и пистолеты. По нынешним меркам сила немалая…
Напавшая на них группа возвращалась с патрулирования соседних улиц. Там резко возросла активность «чистых», и хозяева Башни оставить этот факт без внимания никак не могли. Пусть и добрый сосед, но насквозь непонятный. Кто знает, что на уме у фанатиков?
— Инициированных Меченых у них нет, — дополнил рассказ пленного Кардинал. — Днём отсыпаются, а основная жизнь кипит по ночам. Судя по снам, многие боятся ночных атак какого-то зверья. Нам с Тагиром так и не удалось поймать чёткий образ, но похоже на птеродактилей с вокзала.
— А что насчёт Тварей Изнанки? — заинтересовался Вадим.
— Мы и вправду не нашли следов Прозрачников. То, что дома в овраге стоят, тому причина, или просто место такое, правильное, но гости с той стороны сюда не заглядывают.
Старший оборотень впервые на памяти Захара не поверил Кардиналу на слово и уточнил у пленника. Тот подтвердил слова командира, и страх, с которым он смотрел на того после пытки взглядом, сменился настоящим ужасом. Ненахов его понимал, он и сам побаивался сверхъестественной власти Хмурого…
Со слов пленника, Тагир долго рисовал примерную схему подходов к Башне и план этажей. Светивший ему зажигалкой Вадим вполголоса чертыхался и плевал на обожжённые пальцы. Хорошо хоть, у него была не китайская подделка, а нечто фирменное в хромированном корпусе. Пластмассовая дешёвка сдохла бы через пару минут.
— Быстро уходим, — скомандовал Кардинал, стоило Тагиру закрыть блокнот с рисунками. — Врата откроются минут через двадцать, а до них идти с километр. Надо спешить. Иначе придётся всю ночь в каком-нибудь подвале куковать.
— А с этим что?
— С этим… — Кардинал быстро присел перед пленником на корточки. — Извини, малыш, ничего личного, но оставить тебя в живых мы не можем. А забрать с собой… у нас и так возникнут проблемы с возвращением. Ты будешь мешать.
В глазах Хмурого зажглись серые огни, затем короткие мгновения поединка взглядов, и тихий хрип сообщил о кончине бойца Башни. Никто и понять ничего не успел, как пленник уже умер.
— А ещё, каждое умение нуждается в тренировке. И навыки лучше оттачивать на врагах, чем на друзьях. И это последняя причина, — сказал Кардинал. — Идём.
Сноходцы уже вышли в коридор, когда Захар остановил Вадима и выдернул из его сжатых пальцев зажигалку. Ночное зрение ночным зрением, но так будет лучше. Ему обязательно надо увидеть от чего погиб «тарасовец».
Брызнули искры, и пляшущий огонёк выхватил бледное лицо, налившиеся чернотой глаза и тёмные дорожки кровавых слёз. Жутковатое зрелище. Болезненно скривившись, Ненахов погасил пламя. Сегодня Кардинал продемонстрировал ещё одну грань своего характера, и нельзя сказать, что Захару понравилось увиденное. Нет, никак нельзя.
Глава 7
Будни Тарзана
Настоящий живой лес загадочен и непонятен для городского жителя, а порой способен ужаснуть и напугать его до дрожи. Стоит покинуть заботливо выстроенный уютный мирок чадящих автомобилей, зданий из бетона и ревущих самолётов, как привычка осознавать себя венцом творения и королём природы на поверку оказывается кривым зеркалом, исказившим подлинный облик цивилизованного человека, скрывшим его слабость и откровенную никчёмность. Суровая действительность с размаху бьёт по лбу, вколачивая простую истину: со своим уставом да в лесной монастырь не ходят. Хочешь жить — живи по здешним законам. Подстраивайся, ловчи или ляг под кустом и спокойно дожидайся смерти, чтобы не мельтешить зря, внося в размеренный уклад зелёного царства ненужную сумятицу.
