– Это шест с колесом, олицетворяющим огненное солнце в честь бога Перуна, – пояснила Полина.
– Так, и что дальше по сценарию?
– Какому сценарию? – серебристым колокольчиком рассмеялась девушка и воззвала к нему: – Клим, это самая мистическая ночь в году! Волшебная! Считается, что в эту ночь разговаривают деревья, травы и все животные, самые тайные необыкновенные чудеса происходят. Самая большая и верная любовь рождается этой ночью и последующие шесть дней. Все растения наполняются магией и такой силой жизни, которая исцеляет все. В эту ночь с человеком могут приключиться невероятные чудеса, можно испытать самые потрясающие приключения. Можно увидеть и сорвать алый цветок папоротника. Какой сценарий! Забудьте об обыкновенной будничной жизни, отпустите себя и влейтесь в это чудо, почувствуйте его. Это ночь магии, тайн и чудес…
И чем дольше она говорила, тем таинственней, зачаровывая, звучал ее голос, и в серых глазах, скрытых в легшей на лоб тени от венка, плясали сполохами отблески огня. Полина казалась ему нереальной, сладкой, зовущей мечтой, Клим смотрел и понимал, что тонет в этом ее голосе в чувственных медовых губах, в посверкивающих из тени глазах… Он тряхнул головой.
– Вы меня околдовали, – недовольно пробурчал Ставров.
А она засмеялась ласковым колокольчиком, даже голову запрокинула от смеха и позвала, ухватив за руку:
– Идемте танцевать, гулять и песни петь, Клим! Вы все поймете сами! – и потащила куда-то за собой.
И они вдруг оказались внутри бесшабашного людского веселья, где смеялись, шутили, целовались, играла музыка, пищали свирели и плакали жалейки, откуда-то доносился звук баяна и бубна, а девушки пели задорные песни, и полыхал уже вовсю костер.
И Клим завелся, заражаясь общим весельем, слился с этой буйной радостью бытия, этим общим духом-ритмом настоящей мощной жизни, поражаясь раскрепощению, которое почувствовал. Он вдруг с удивлением обнаружил, как откуда-то из глубин сознания, из генной памяти пробуждается в крови ритм этого торжества, пьянящая без всякого вина бесшабашная радость и удаль.
А Полина снова куда-то потащила его, чуть в сторонку от шума, и, блеснув чертиками сполохов в глазах, привстав на цыпочки, чтобы он лучше слышал сквозь какофонию веселья, спросила:
– Хотите, чтобы исполнилось ваше самое сокровенное желание? – и посмотрела на Клима так загадочно, призывно, что у Ставрова дух захватило. Он посмотрел на нее, пытаясь понять, что предлагает эта чаровница, девушка-тайна, и неожиданно севшим голосом ответил:
– Хочу…
Полина привстала еще раз на цыпочки, почти прижалась к его груди и, глядя прямо ему в глаза, медленно сказала:
– Вам надо пролезть через двенадцать заборов, не останавливаясь, и оно обязательно сбудется, если сделать это именно в эту ночь.
Он помолчал, разглядывая скачущих веселых чертиков в ее глазах, медленно положил ладонь на затылок девушки и в тон ей тихим многозначительным голосом ответил:
– Я думаю, у меня есть иной способ исполнить мое заветное желание, – и совсем легко придвинул ее голову к себе.
А у нее перехватило дыхание, полыхнули щеки, расширились от изумления глаза. Клим почувствовал, как заколотилось в его грудь ее сердечко. Но она, глядя ему в глаза, придвинулась еще ближе и шепотом сказала:
– Вот вы и впустили в себя дух Ивана Купалы, поймали его кураж, – и звонко рассмеялась, отстранившись от него и разрывая их возникшую эротическую интимность. Затем взяла за руку и позвала: – Идемте через костер прыгать! Там весело будет!
И потащила его обратно в веселящуюся толпу. Они с ходу попали в хоровод вокруг костра, и кто-то, схватив его за руку, поставил в кольцо хоровода, а Клим озирался, пытаясь понять, куда делась Полина, и увидел ее на другом конце круга, весело отплясывающую, смеющуюся и посматривающую на него через огонь. Он смотрел на нее и несся в танце, все ускоряющемся и ускоряющемся, как песня, которую пели вокруг, и вдруг горящее в центре колесо и шест, на котором оно стояло, громко рухнули вниз, подняв в небо облако искр, и песня прервалась громкими радостными криками, цепочка танца рассыпалась.
Полина подбежала к Климу раскрасневшаяся, веселая, переполненная радостью, вся еще в бурной хороводной пляске, и объяснила:
– Сейчас ребята разведут костры и начнутся прыжки через костер, это очень весело. Вы будете прыгать? – сверкая глазами, спросила девушка.
– А вы? – улыбался он ей.
– Обязательно буду! – смеялась Поля. – Это же очистительный костер!
– Так, а это что значит? – рассмеялся Клим.
– Сегодня весь огонь очистительный, как и вода, – поясняла она, сверкая глазами от энтузиазма и кипучего веселья, – поэтому сначала прыгают через костры, а потом идут окунаться в реку.
– Значит, будем очищаться, – уточнил Ставров.
– Если хотите, чтобы в этом году все складывалось удачно, – предложила Полина, – надо трижды прыгнуть через костер со словами: «Я выше огня, огонь выше меня».
– У меня с огнем более уважительные отношения, – отказался Савров.
– Есть еще один обряд, который я хочу вам предложить, – стала неожиданно серьезной Полина, полезла к себе за пояс в тряпичный кошелек, прикрепленный к одежде, и достала два небольших кусочка ткани, сложенные вчетверо. Развернула и один протянула Ставрову: – Вот, это платочек с вашими инициалами.
Он взял тряпицу, поднес поближе к глазам и присмотрелся: в одном из уголков самого простого куска хлопковой ткани были вышиты две буквы: «КС».
– Вы это вышили? – удивившись, спросил он.
– Да, это самая простая вышивка, только чтобы обозначить, что платок ваш. Надо вытереть им лицо и руки, потом подойти поближе к костру, трижды поднести платочек к губам и нашептать на него свои болезни, беды, проблемы и неприятности. Только ни в коем случае не связывать ничего с другими людьми: если, скажем, вас обидел кто-то, нельзя говорить в платок, что вы желаете тому человеку, или то, чтобы он что-то для вас сделал, упоминать других людей вообще нельзя. Просто перечисляете проблемы: вот с этим не получается, с этим плохо, болезнь называете. Потом киньте платок в костер и прыгаете, – объяснила Полина с самым серьезным видом и вдруг улыбнулась. – А вы свой смартфон взяли? Давайте я вас сниму, когда вы прыгать будете.
– Ну давайте, – согласился Клим и достал из такого же, как у нее, кармашка на поясе смартфон, вручил девушке и подошел к костру, выполнять данные инструкции.
Пошептал в платок про производственные проблемы, не забыл упомянуть не отданный ему долг и про застопорившиеся документы по приобретению участка земли, скомкал платок, кинул в костер и посмотрел, как он тут же загорелся, с аппетитом охваченный огнем. Клим осмотрелся вокруг и увидел, что не один такой тут «заговорщик» – вон и Полина шепчет что-то над платком, и две девушки, и мужик какой-то.
Ставров усмехнулся, подумав, как легко мы поддаемся таким вот штучкам с обрядами, заговорами-гаданиями об улучшении своей жизни и здоровья. Но к исходной позиции для прыжков, на которой руководили те же парни, что следили за кострами, все-таки пошел, невзирая на легкий скепсис, совершенно неуместный на этом празднике.
