Бой перемещался по палубе «Арктура» взад-вперед, но экипажи шхун вместе превосходили противника числом, и постепенно победа начала склоняться на их сторону. Мансур отыскал Корниша, и они сцепились. Мансур пытался оттеснить капитана и прижать к снастям, но Рубиновый Корниш был старый морской волк. В бою он действовал быстро и решительно, и они кружили по палубе.
Дориан быстрым ударом убил своего противника и поискал Гая. Он не знал, что будет делать, когда найдет его. Возможно, в глубине души ему хотелось примирения на поле битвы. Среди сражающихся он сэра Гая не видел, но понимал, что ход боя меняется в их пользу. Экипаж «Арктура» бросал сопротивление. На глазах у Дориана два матроса бросили оружие и быстро, как кролики, исчезли в ближайшем люке. Когда экипаж начинает спасаться внизу, он побежден.
– Во имя Господа, мы побеждаем, – подбадривал он своих людей. – Вперед, на них!
Его голос придал морякам новые силы, и они набросились на врага. Дориан поискал Мансура и увидел его на противоположном конце палубы. Мансур вел нелегкую схватку с Корнишем. На его одежде была кровь, но Дориан надеялся, что чужая. Затем он увидел, что Рубиновый Корниш отступил и побежал собирать своих людей. Мансур слишком устал, чтобы преследовать его; он отдыхал, опираясь на саблю. На его лице в свете боевых фонарей блестел пот, грудь тяжело вздымалась. Дориан через палубу крикнул ему:
– Что с Гаем? Где мой брат? Ты его видел?
– Нет, отец, – хрипло ответил Мансур. – Должно быть, убежал вниз с остальными.
– Мы их побили! – воскликнул Дориан. – Еще один удар, и «Арктур» наш. Вперед!
Моряки радостно закричали и двинулись вперед, но остановились, услышав высокий голос Гая Кортни. Он стоял у поручня на полуюте. В одной руке он держал горящий фитиль, другой удерживал на плече бочонок с порохом. Затычка из бочонка была выбита, и по палубе от ног Гая тянулся пороховой след.
– Этот пороховой след ведет к главному пороховому погребу корабля! – крикнул Гай. Хотя говорил он по-английски, смысл его слов поняли все арабские матросы. Бой прекратился, все в ужасе смотрели на него. На палубе «Арктура» воцарилась мертвая тишина.
– Я взорву этот корабль и всех вас вместе с ним! – крикнул Гай и поднял дымящийся, брызжущий искрами фитиль. – Бог свидетель, я это сделаю.
– Гай! – закричал Дориан. – Я твой брат, Дориан Кортни!
– Я хорошо это знаю, – ответил Гай, и в его голосе звучала горечь. – Верити созналась в своем предательстве. Это тебя не спасет.
– Нет, Гай! – крикнул Дориан. – Так нельзя.
– Тебе меня не отговорить! – крикнул в ответ Гай и бросил бочонок на палубу к своим ногам. Бочонок разбился. Порох рассыпался по палубе. Гай стал медленно опускать горящий фитиль, и вопль ужаса пронесся по заполненной людьми главной палубе. Один из матросов с «Мести» повернулся и бросился к борту. Он перепрыгнул узкую щель, оказавшись в иллюзорной безопасности на своем корабле.
Его пример оказался заразительным. Все кинулись обратно на шхуны. Оказавшись на борту, они брались за топоры и рубили тросы абордажных крючьев, тянущиеся к обреченному «Арктуру».
Только Кумра, Батула и несколько самых стойких моряков остались рядом с Дорианом и Мансуром.
– Это хитрость! Он этого не сделает, – сказал им Дориан. – За мной!
Он побежал к трапу, ведущему на ют, но в этот момент Гай Кортни бросил фитиль в пороховую дорожку. В облаке густого шипящего дыма порох занялся, огонь быстро пробежал по палубе и через люк спустился вниз.
Отвага покинула даже мужественных капитанов и офицеров, все обратились в бегство. Лопнули последние тросы, разорвались, как хлопчатобумажные нитки. Еще мгновение, и шхуны освободятся и отплывут в ночь.
– Хитрость или нет, мы здесь застрянем! – крикнул Мансур отцу. Теперь их окружали только вражеские моряки. Задержка оказалась роковой.
– Нельзя терять ни мгновения! – крикнул в ответ Дориан. – Беги, Мансур!
Оба повернулись и прыгнули на палубы своих кораблей как раз в тот миг, когда последние тросы разорвались и корабли начали расходиться. Гай Кортни один стоял на юте. Вокруг него горел порох, клубы дыма придавали сэру Гаю сходство с сатаной. Искры пороха и горящие обломки воспламенили снасти, и огонь побежал по ним вверх.
Первый артиллерийский залп раздробил бревна корпуса и разбудил Верити. «Арктур» занял боевую позицию так тихо, что Верити в своей запертой каюте до последнего мгновения не понимала, что происходит на палубе. Она выбралась из койки и вывернула фитиль лампы, висевшей на крюке над головой. Потом потянулась к одежде, надела штаны и блузку, которые предпочитала нижним юбкам, когда требовалась свобода движений.
Она натягивала ботинки, когда корпус вздрогнул от нового бортового залпа. Верити подбежала к двери каюты и кулаком заколотила в нее.
– Выпустите меня! – кричала она. – Откройте дверь!
Но ее никто не слышал.
Она взяла со стола тяжелый серебряный канделябр и попыталась пробить планки двери, чтобы просунуть руку и открыть засов снаружи, но прочный тик сопротивлялся ее усилиям. Верити вынуждена была сдаться и отойти в противоположный конец каюты. Открыв иллюминатор, она выглянула. Она знала, что этим путем ей не сбежать. Много раз за время плена она думала об этом. Поверхность моря волновалась очень близко под ней, а до палубы от иллюминатора еще шесть футов. Верити смотрела в ночь и пыталась по звукам и вспышкам выстрелов определить, как идет бой. Она увидела очертания другого корабля, ведущего с ними сражение, и сразу узнала «Месть». Корабля Мансура не было видно.
Она вздрагивала каждый раз, как над ее головой на палубе стреляли пушки или вражеское ядро попадало в их корпус. Бой как будто шел с переменным успехом, и шум постепенно притуплял ее чувства.
Запах горящего пороха наполнил каюту, как ужасный фимиам, воскуряемый в честь бога Марса, и Верити закашлялась от едкого дыма.
Неожиданно она увидела, как из темноты неслышно выползает привидение – другой корабль.
– «Дух»! – прошептала она, и сердце ее забилось. Корабль Мансура! Она думала, что больше никогда его не увидит. Корабль начал стрелять по ним, но Верити была так возбуждена, что не испугалась. Одно за другим железные ядра обрушивались на «Арктур», и каждый раз корабль вздрагивал от удара.
Вдруг ядро пробило переборку рядом с каютой, Верити упала на палубу, каюту заполнили дым и древесная пыль. Когда облако развеялось, девушка увидела, что дверь сорвало с петель. Она вскочила, перебралась через обломки и выбежала в проход. Наверху шла рукопашная: экипаж «Духа» взял «Арктур» на абордаж с правого борта. Крики и вопли смешивались со звоном стали и пистолетными выстрелами. Верити огляделась в поисках оружия, но ничего не нашла. Тут она увидела открытую дверь каюты отца. Она знала, что он держит пистолеты в ящике стола, и побежала за ними.
Теперь она оказалась непосредственно под окном в потолке каюты, и через это отверстие до нее отчетливо донесся голос отца:
