Домработница не успокаивалась:
– Угостились бы кусочком малюсеньким, и хватит. А вы целый спектакль устроили. В такой восторг пришли, что потом она вам свои черничные ужасы раз в неделю таскать принялась.
Я насторожилась.
– Дочь Кутузова постоянно угощала Ирину Леонидовну пирогами?
Марфа рассмеялась.
– Ну да. Поверила моей барыне, и у нас в холле несколько раз по субботам очередное черничное безумие появлялось. Лучше пироги не становились – у Кути обе руки левые. Хорошо хоть, что больше девчонка в столовую их не приносила, Ирине Леонидовне не приходилось дерьмом давиться, потому что через пару-тройку недель кулинарный пыл у мерзавки утих. Да, еще она в них вкладывала самодельные открыточки: «Кушайте свой любимый пирожок с черникой, сама пекла. Кутя». Подлизывалась шалава! Небось задумала Клаву жизни лишить и хотела, чтобы соседка про ее истерику забыла. Короче, всех убила Кутя: мать свою и Клаву из окошка вытолкнула, а тех несчастных на празднике отравила. И это она нам вчера пирог прислала.
Горская сжала ладонями голову.
– Теоретически – подчеркиваю, теоретически! – это возможно. Но нет, не верю. Не верю! Людей на юбилее «Крота» отравила Фролова. Ее посадили.
– Отравленные пирожные к столу Кутя принесла, – отстаивала свою версию горничная, – люди это видели. Руку она нарочно поранила, чтобы самой уйти и отца увести. Решила, что Клавдия съест десерт, и ку-ку! Сериалов насмотрелась детективных, там часто сюжет мелькает: некто впрыскивает яд в продукты в магазине, потом куча людей, их купивших, в гроб укладывается, а полиция не понимает, что только одного убить хотели, остальные для отвода глаз погибли.
– Нелогично получается, – остановила я раскипятившуюся Марфу. – Когда Кутя поранила руку, в клинику поехал не только Андрей Николаевич, вместе с ними и Клавдия была.
Марфа вскочила и начала бегать по столовой.
– Ага, тогда у Кути сорвалось. Не рассчитывала негодяйка, что гувернантка о ней позаботиться захочет. Но решила не сдаваться и вскоре ее из окна выбросила! Моя правда!
Я посмотрела на красную от гнева прислугу и задумалась.
Подростки не управляют собой, некоторые из них могут совершить жестокое преступление и потом не раскаяться. Но в истории, рассказанной про Кутю, много нестыковок. Девочка вытолкнула мать из окна? Это могло случиться. Вероятно, Юлия начала в очередной раз ругать дочь, а та, рассвирепев, толкнула надоевшую мать. На свою беду, жена Андрея Николаевича стояла спиной к открытому окну, а подоконник там низкий… Но возникают вопросы: зачем мать и дочь отправились в лабораторию?
Теперь о Клавдии. Кутя испытала приступ обиды и ревности, узнав, что отец отдал давно обещанное ей кольцо своей невесте. Но вспомним, как поступила девочка: она не набросилась на отца с упреками, не кинулась с кулаками на Клаву, а побежала к Ирине Леонидовне и устроила истерику в ее доме. О чем это говорит? Кутя то ли побоялась, то ли не захотела портить отношения с папой и будущей мачехой, у нее хватило сил улыбнуться им, однако эмоции искали выхода, вот девочка и понеслась к соседке. Кутя повзрослела, научилась управлять собой, правда, не в полной мере, все равно ей хотелось закатить кому-нибудь скандал. Но ведь девочке вскоре стало стыдно за бучу, и она испекла пирог с черникой, пришла к Горской извиняться. Предположим, дочь Кутузова все сильнее и сильнее ненавидела Клаву. А если бывшая гувернантка действительно была беременна, то Кутя могла заодно и ревновать еще не рожденного младенца. У детей длинные уши, Андрей Николаевич и его новая жена могли вести разговоры о предстоящих родах. Кутя решила отравить Клаву и, чтобы не попасть под подозрение, составила иезуитский план.
Однако тут вновь возникают вопросы, и их много. Зачем устраивать публичную акцию? Где Кутя добыла яд? Каким образом незаметно впрыснула его в пирожные? Если ранение руки было поводом увести домой отца, то почему хитрая, расчетливая малолетняя убийца не подумала, что Клава непременно захочет сопроводить падчерицу в клинику? По какой причине Кутя предположила, что подозрение падет на хозяйку кондитерской? Студент, сказавший следователю, что видел следы яда, соврал? Его об этом попросила дочь Кутузова? Почему Богомолов выполнил просьбу Кути?
Все очень странно, концы с концами не сходятся. Что-то тут не так. И еще пирог с черникой, принесенный кем-то в дом Ирины Леонидовны. Пирог с черникой… пирог…
Горская, словно подслушав мои мысли, закричала:
– Пирог с черникой! Боже! Только сейчас поняла! Дочка Андрея знала, что Марфуша не ест ягоды, а я люблю чернику. Выходит, выпечку с ядом прислала Кутя. Захотела меня убить. Очень похоже на отравление людей на празднике, тот же почерк…
Горская потрясенно замолчала, а домработница перекрестилась.
– Слава богу, дошло. Прямо как до жирафа. А я вам о чем битый час толкую? Экая вы упертая, никого, кроме себя, слушать не хотите. Наконец-то скумекали после того, как мы с Евлампией тут одно и то же не по одному разу сказали. Глупо вы поступили, что хурмой объелись и негодным полосканием воспользовались, да во благо дурь обернулась, жизнь вам спасла!
Горская закрыла глаза рукой и тихо произнесла:
– Андрей увез Кутю из «Крота», а куда, я понятия не имею, Кутузов не захотел отдать единственную дочь под суд, но, думаю, сам ее наказал. Мог отправить в Англию, там существуют частные учебные заведения тюремного типа, в них перевоспитывают малолетних преступников. Со дня смерти Клавы не один год прошел, Куте сейчас уже за двадцать. Вдруг Андрей скончался, а его дочь вернулась в Россию и решила отомстить той, кого посчитала виновницей своего заключения под замок, то есть мне!
Я ощутила, как в кармане завибрировала трубка, и, не глядя, сбросила вызов.
– Вы упоминали Тамару Федоровну, прислугу Кутузова, скорее члена семьи, чем домработницу. Можете дать ее телефон?
– Не знаю его, – всхлипнула Ирина Леонидовна, – адрес тоже неведом.
– Сомневаюсь, что бабка жива, – протянула Марфа, – очень старая была. Сердце мне подсказывает, что Кутя где-то рядом. Вы в Мишкино съездите, потусуйтесь там, народ порасспрашивайте. В торговом центре пекарня есть, в ней такие пироги с ягодами варганят. Мерзавка могла там угощение купить. Надо вам с продавщицей потолковать, вдруг она вспомнит, кто выпечку брал, недавно же было. Обязательно туда сходите! Срочно поезжайте!
– Мне страшно, – прошептала Горская и зарыдала.
Домработница бросилась ее обнимать.
Я же опять испытала дискомфорт. Вроде все указывает на Кутю: она знала про аллергию Марфы и про то, что Ирина Леонидовна обожает чернику, поэтому непременно съест пирог без остатка. Но вот маленькая заноза. Чтобы убить на празднике Клаву, Кутя не задумываясь отравила Варфоломеевых, Прокофьеву и Никитиных. Почему же пожалела горничную, которая особой любви к ней не питала, а, наоборот, испытывала к Куте неприязнь? Пообщавшись с Марфушей, я поняла: эта женщина не станет улыбаться тому, кого терпеть не может. У Марфы нет так называемого светского воспитания, думаю, домработница не раз давала понять Куте, что ее появлению в доме доброй феи не рады. И зачем повзрослевшей Кутузовой навлекать на себя подозрение? Следователь начнет работать, и клубок пойдет разматываться – сплетницы тут же доложат об отравлении на празднике, о смерти Клавы и Юли. Что-то здесь не так!
