– А всем! Еще когда Михаил Петрович жив был, он часто вечеринки закатывал. Я бегала с посудой и непременно от кого-нибудь слышала: «Марфа, передохни, сядь, глотни чайку. Смотри, какой торт с малиной, съешь кусочек». Я в ответ: «Спасибо за предложение, от ягод у меня живот скрутит».
Я посмотрела на Горскую.
– Ваша любовь к чернике тоже не тайна?
– А чего ее скрывать? – удивилась та.
Я подвела итог беседе:
– Пирог появился незаметно. Население поселка в курсе, что Марфа не притронется к ягодам, и всем известно, что Горская не откажется от выпечки с черникой.
– Не пойму, к чему вы клоните? – жалобно произнесла Ирина Леонидовна.
– Похоже, отравить собирались вас, – повторила я недавно высказанную мысль.
– Меня? – снова ужаснулась добрая фея. – За что? Боже, вы ошибаетесь!
– Убийца специально прислал пирог с черникой, не хотел лишить жизни Марфу, – продолжала я. – Знал, что она не тронет его, а вы соблазнитесь. Пирог выглядел очень аппетитно.
Ирина Леонидовна начала креститься.
– Спаси господь! Кто же меня так не любит? И почему?
– Это чертова девчонка виновата! – выкрикнула Марфа. – Она вас сами знаете почему ненавидеть должна.
– О, нет, – побледнела Горская, – Кутя ведь… ну… она маленькая еще.
– Сейчас Кутузовой за двадцать, выросла давно, – хмыкнула Марфуша.
– Нет, нет, нет, – замотала головой Ирина Леонидовна, – коробку кто-то другой принес. Она не могла. Я же никому, кроме Андрея, ни слова не сказала! И ни разу Кутю после отъезда в поселке не видела, девочка тут больше не живет.
– Кутузова не ребенок, а взрослая баба, – отрезала Марфуша. – Из-за вас на дочку отец разозлился.
– Я совершенно ни при чем! – зачастила Горская. – Марфуша, ты же знаешь правду. И как я тогда должна была поступить? Да, я видела Кутю, она из окна высунулась. И что, мне следовало промолчать? Не сказать Андрею? А если бы милиция начала расследование и…
Она на полуслове осеклась.
Домработница исподлобья посмотрела на хозяйку.
– Во! Дошло наконец! Скумекали! Вы со своими откровениями порысили к Андрею Николаевичу, а Кутька рассчитывала, что все как с матерью получится, подумают, будто Клава сама вывалилась.
– Боже, боже, – твердила Горская, – нет, нет! Девочка одумалась, давно исправилась.
– Кто убил один раз, не остановится, – сердито возразила горничная. – Это как с воровством. Спер подросток кошелек, его не поймали, значит, поганец опять за чужое портмоне схватится. Всегда человека за гадость наказывать надо, в следующий раз он крепко подумает, прежде чем разбойничать.
– Стоп! – очнулась я. – Теперь давайте сначала. Я ничего не поняла.
– Сейчас, – засуетилась Ирина Леонидовна, – только с мыслями соберусь. Кутя, дочь Андрея…
Горничная схватила хозяйку за плечо.
– Погодите! Почему вы должны Евлампии тайну Кутузова выкладывать?
Горская задумалась. Я достала из кармана визитку и протянула ей.
– Думаю, вы знаете, что мой муж владелец детективного агентства. Вера скончалась в нашем доме, расследованием ее смерти занимается не только полиция, но и агентство Макса. Вам все равно придется сообщить правду. Не пожелаете выложить ее мне, информацию потребует следователь Банкин. Анатолий Игоревич хороший человек, но разговаривать с ним вам придется в тесной душной комнате, под прицелом видеокамеры, просидите в офисе целый день без обеда. Непременно захотите в туалет, но лучше не заглядывать в местный сортир. Поверьте, он отвратителен, вас там стошнит. Однако бытовые неудобства ерунда, намного хуже другое. Мы с Вульфом реагируем быстро, потому что не связаны никакими бюрократическими нитями, Макс сам в секунду решает, кого и куда из своих сотрудников отправить. Над Банкиным же несколько мелких начальников, которые друг друга терпеть не могут, каждый старается продемонстрировать самому главному боссу, насколько плох заклятый приятель. И как будут развиваться события? Я скажу Анатолию Игоревичу: «Горская может пролить свет на историю, но со мной на контакт идти не желает». Банкин порысит с известием к шефу, а второй начальник не захочет, чтобы он, быстро закрыв дело, набрал очки, и кинется в тот же кабинет с возражением: «Сейчас беседовать со свидетельницей неразумно, сосредоточься на другом». В конце концов с вами потолкуют по душам. Но произойдет это не сегодня, не завтра, а, дай бог, через неделю, не ранее. У Банкина в производстве не одно дело, у его шефов тоже, все заняты по горло. И что сия проволочка означает для Ирины Леонидовны? Ничего хорошего. Отравитель уже определенно в курсе, что пирог попал не по адресу, новый хозяин дома Кутузова владеет детективным агентством, в поселке шныряет полиция. Убийца сильно занервничает, подумает: Горская может сообразить, что к праотцам собирались отправить именно ее. Более того, она может догадаться, кто замыслил дурное. И злодей сделает вывод: надо как можно быстрее уложить ее в красивый гробик под атласное покрывало. В ваших интересах рассказать сейчас правду, чтобы мы оперативно включились в работу и поймали негодяя до того, как тот доберется до вас. Времени у вас нет.
Горская затряслась. Марфуша встала.
– Евлампия права. Вы поговорите, а я пойду заварю свежий имбирный чай.
Ирина Леонидовна обхватила себя руками и завела рассказ, постоянно прерываемый восклицаниями: «Боже! Ужасно!» или «Господи! Страшно вспоминать!».
…Андрей Николаевич Кутузов был заботливым мужем и хорошим отцом. На Юле он женился в далеко не юном возрасте, уже став обеспеченным человеком, и его супруга с дочкой ни в чем не знали отказа. Был всего лишь один запрет: ни девочке, ни жене глава семьи не разрешал заходить в маленький дом, который он всегда тщательно запирал, а ключ хранил в своем кабинете. Чем было вызвано такое его поведение?
Трест «НИИгосстройгоротоннель», где Кутузов работал главным инженером, как понятно из названия, занимался прокладкой подземных галерей. Во время работ использовалась взрывчатка. Андрей Николаевич по образованию химик, защитил диссертацию, посвященную именно взрывчатым веществам. Он хотел изобрести новый состав, способный быстро и эффективно сработать в труднодоступных для техники местах, но ответственная должность не давала возможности целиком посвятить себя изысканиям, поэтому Кутузов оборудовал в гостевом домике лабораторию, где и проводил свободное, иногда ночное время.
Его молодой жене Юле не очень нравилось, что муж убегает от нее к своим пробиркам и ретортам, но, будучи умной женщиной, она никогда его не упрекала. Поскольку исследования Кутузова были связаны с применением разных, подчас опасных реагентов, лаборатория всегда накрепко запиралась. Несколько раз Юлия и Кутя просились посмотреть на рабочее помещение главы семьи, и в конце концов Андрей Николаевич согласился. Выдал жене и дочери халаты и бахилы и, велев ничего не трогать, продемонстрировал им на первом этаже лабораторный стол с какими-то мигающими аппаратами и штативами. Юля и Кутя осматривали оборудование, а Кутузов взял нечто, похожее на пол-литровую банку, насыпал в нее белый порошок и плеснул прозрачной жидкости… Раздалось оглушительное ба-бах! Из горлышка банки повалил дым, по комнате в секунду распространился отвратительный запах, жена и дочь, отчаянно кашляя, выбежали во двор.
