Зинаида откинула упавшие на лицо волосы.
– А сегодня я лишний раз убедилась, что не ошибаюсь, Ксения не отравительница. Тот гад, настоящий убийца, на свободе, и это он пирожок с черникой Горской подсунул, а Ирина Леонидовна вам его принесла. Лампа, умоляю, я заплачу сколько потребуется, только возьмитесь за это дело, найдите подонка!
Глава 15
Утром я проснулась от того, что мягкая ручонка Кисы легла мне на щеку.
– Сегодня тебя в садик отведет Роза Леопольдовна, – пробормотала я, не открывая глаз.
Киса молчала, но не убирала лапку. Я попыталась занять малышку делом:
– Солнышко, подумай, что хочешь взять с собой.
Девочка хранила молчание, но крохотная нежная ладошка оставалась на месте.
Я наконец-то разлепила веки, дотянулась до ночника, включила свет и увидела, что нахожусь в комнате одна, если не считать мопсиху Фиру. А та, улыбаясь во всю собачью пасть, сидела на краю кровати, уставившись на меня круглыми выпуклыми глазами.
– Привет, – пробормотала я. – Как дела?
Фира отчаянно завертела хвостом. А я, сообразив, что некий мягкий предмет продолжает лежать на моей левой щеке, скосила глаза, заметила нечто темное, схватила его, села и – онемела. В руке оказалась мышь.
– Гав! – радостно сказала Фируша. – Гав, гав!
Я уставилась на неподвижного грызуна. Похоже, бедняга умер.
– Ав, ав! – надрывалась мопсиха.
До меня с запозданием дошло, чему она так бурно радуется.
– Дорогая, ты хвастаешься охотничьим трофеем!
Мопсиха еще шире улыбнулась. Весь ее вид говорил: «Да, мама, да. Никогда ранее не встречала полевок, и вот сегодня она попалась мне во дворе. Кушай, любимая хозяюшка, я принесла тебе свежатинку на завтрак!»
– Тебе повезло, что я не боюсь мышек, – сказала я Фире, – иначе б в доме от вопля крыша рухнула. Сделай одолжение, в следующий раз не складируй добычу на моем лице.
Глаза Фируши еще больше округлились, чуть не вывалились из орбит, улыбка начала медленно стекать с морды. Я погладила мопсиху по голове.
– Дорогая, я горжусь тобой, присваиваю тебе звание «Диана – охотница на мышей». Но мне не очень приятно просыпаться с трупом мыши на щеке. Надеюсь на твое понимание.
– Лампа, вы проснулись? – спросила из коридора Краузе. – Можно зайти?
– Пожалуйста, – разрешила я.
Роза Леопольдовна вошла в комнату.
– Как ваше самочувствие? На мой взгляд, неразумно выбирать под спальню чулан размером с клетку для волнистого попугайчика и без окна. Вы тут не задохнулись? Чем была плоха просторная угловая комната на втором этаже?
Я не хотела сообщать няне о двух женах прежнего хозяина особняка, выпавших из окна «просторной угловой комнаты», поэтому промычала нечто маловразумительное.
– Давайте перетащим туда вашу постель, – продолжала няня, – управимся за три минуты… Ой, а… а… что это?
– Мышь, – ответила я.
Роза Леопольдовна взвыла сиреной и выскочила за дверь. Мне стало смешно, оказывается, она боится полевок.
– Она живая? – дрожащим голосом спросила из коридора Краузе.
– Идите сюда, – захихикала я.
Дверь приоткрылась, няня застыла на пороге.
– Откуда в доме эта нечисть?
– Судя по тому, как довольна Фира, мопсиха весьма удачно поохотилась утром во дворе, – засмеялась я. – Вам не стоит паниковать, мышка, увы, уже в лучшем из миров.
– А-а-а! – снова завопила Краузе и опять вылетела из спальни.
– Роза Леопольдовна, вы не поняли? Грызун умер, – крикнула я. – Фира его придушила.
– Мертвая мышь намного страшнее живой, – со слезами в голосе объявила из коридора няня. – Сейчас я сама от ужаса скончаюсь.
– На мой взгляд, надо бояться живых людей, а не погибших от лап мопса несчастных мышек, – пробормотала я.
– Кому Фира душ сделала? – пропищал за дверью голосок Кисы.
– Никому, детонька, – прохрипела Роза Леопольдовна.
– Лампа сказала «Фира придушила», – возразила девочка. – Хочу посмотреть, кто душ принимает. Фира его лапами держит?
– Пошли, оладушек тебе дам, – попыталась отвлечь ее Краузе.
Но Киса уже вбежала в спальню и с разочарованием констатировала:
– Здесь нет душа!
– Ванная рядом, следующая дверь по коридору, – сказала я, старательно закапывая трупик в свое одеяло. – Роза Леопольдовна!
– Слушаю вас, – пропела, не входя, няня.
– Заберите Кису, – попросила я.
– Деточка, иди сюда, – сладким тоном завела из-за створки Краузе, – мы с тобой книжечку почитаем.
– Нет, – проявила несвойственную ей строптивость девочка. – А-а-а-а! Мышка! Лампа, Фира ее съест!
Я взглянула на мопсиху и крякнула от досады. Не желая, чтобы малышка увидела дохлого грызуна, я замаскировала жертву в одеяле, но Фира в мгновение ока достала трофей и сейчас держала его в зубах.
Киса подбежала к собачке, сунула ей под нос сложенные ковшиком ладошки.
– Фирусенька, плюнь!
Мопсиха покорно разинула пасть, мышка упала в руки Кисы. Девочка начала дуть на серый комочек.
– Вставай! Просыпайся!
Я вскочила с кровати и обняла малышку.
– Киса, мышонок заснул, давай отпустим его на улицу. Он домой побежит, его мама-папа ждут.
– Если мышка спит, то как она пойдет? – заморгала Киса.
На секунду я примолкла. Логичное замечание. Тот, кто храпит, не ходит, если, конечно, не лунатик. Интересно, среди грызунов встречаются сомнамбулы? Я потрясла головой и вновь попыталась отнять у Кисы тельце невинной жертвы.
– Мы сейчас завернем ее в одеяльце. Роза Леопольдовна, принесите, пожалуйста, подходящий плед для спящей мышки.
– Ни за что к вам не войду! – заявила Краузе. – Она мне ногу откусит.
– Еще скажите – голову, – не выдержала я. – Дохлые, то есть заснувшие мышатки не агрессивны. К тому же у бедняжки крохотная пасть, а у вас здоровенная ступня.
– У меня, как у Золушки, маленькие ножки, сорок первый размер, – обиделась няня, – всего-то.
– Подозреваю, что у трудолюбивой сиротки был максимум тридцать второй, – ввязалась я в глупый спор. – А сорок первый не очень и мал.
– У Мирона сорок шестой, – прогудела Краузе.
Я едва не сказала, что у слона стопа намного больше, чем у ее мужа, но это никак не делает его Золушкой, однако вовремя прикусила язык.
– Мышка проснулась! – заликовала Киса. – Шевелится, на меня смотрит!
