Через несколько минут она вернулась на кухню. На ней буквально не было лица.
– Его нигде нет! – проговорила Лола едва слышно. – Ты понимаешь, Леня, он пропал! Мой Пу И, мой маленький ангел пропал! Мой дорогой, мой любимый Пу И!
– Да не может быть, – легкомысленно отозвался Леня. – Куда он мог деться? Нахулиганил и теперь прячется где-нибудь… Боится, что ему попадет…
– Как ты можешь так легкомысленно к этому относиться! – воскликнула Лола. – Во-первых, он вовсе не хулиганил, это все Аскольд с Перришоном. Во-вторых, я проверила все его любимые места, и его нигде нет! Вообще, ты собираешься что-то делать?
– Ну, Лолка, успокойся! Куда он мог пропасть? Дверь закрыта, окна тоже. Да даже если бы окна и были открыты – у него нет крыльев, чтобы улететь! Вот если бы пропал Перришон…
– Тебе наплевать на Пу И! – выкрикнула Лола на грани истерики. – Ну конечно, если бы пропал твой драгоценный Аскольд, ты бы все сделал, чтобы его найти! Ты бы весь город перевернул!
– Ну хорошо, – устало проговорил Маркиз. – Как ты себе представляешь – каким образом Пу И мог убежать из квартиры? Ведь мы, уходя, заперли дверь!
– Ну, например, он мог выскочить, когда мы выходили на лестницу… Дверь ведь тогда была открыта!
– Но мы бы его непременно увидели!
– Пу И нас перехитрил. Он выскользнул, пока мы обсуждали свою стратегию.
– И с какой стати он это сделал?
– Я не знаю… Он такой любопытный… Ему хотелось посмотреть, нет ли на лестнице знакомых собак или… нет, я знаю! Он не захотел участвовать в хулиганской акции Аскольда и Перришона! Не захотел покушаться на мой пирог!
– Ну-ну… – хмыкнул Леня. – Свежо предание, но верится с трудом… Как раз он-то очень любит сладкое…
– Короче, ты намерен что-то делать или будешь равнодушно смотреть на мои страдания?
– Что конкретно я должен делать?
– Ну, я не знаю… Дать объявления в газеты, нанять частного детектива…
– Лолка, надеюсь, ты шутишь!
– Какие шутки! Я говорю абсолютно серьезно! Неужели ты не понимаешь, как я за него волнуюсь?
Лола была на грани нервного срыва, на грани истерики, глаза ее метали молнии, и Леня решил, что спорить с ней в таком состоянии небезопасно.
– Ну, хорошо, – проговорил он примирительным тоном. – Я подумаю, что можно сделать…
– Подумаешь?! – воскликнула Лола. – Пока ты думаешь, бедный Пу И будет скитаться по помойкам, питаться объедками, спать под открытым небом, мерзнуть и голодать… и это в лучшем случае! А в худшем… в худшем его растерзает какая-нибудь бешеная собака, или он попадет под машину, или… я даже не хочу думать, что еще может с ним случиться, пока ты думаешь!
– Ну, короче! – У Лени закончилось терпение. – Короче, чего ты от меня хочешь?
– Я хочу, чтобы ты наконец повел себя как настоящий мужчина! Чтобы ты не прятал голову в песок, чтобы ты что-то сделал и нашел моего дорогого Пу И!
– Постой… замолчи… – проговорил Маркиз, к чему-то прислушиваясь.
– Вот так всегда! – гремела Лола. – Ты только и умеешь, что затыкать мне рот! Вместо того чтобы сделать что-то реальное, вместо того чтобы взять все в свои руки, ты только и требуешь от меня, чтобы я молчала, как забитая восточная женщина…
– Да говорю же тебе, замолчи и послушай!..
– Не собираюсь молчать! Не хочу слушать, что ты мне говоришь, потому что я заранее знаю все, что ты скажешь…
– Да замолчи ты хоть на секунду и послушай! Что это за звук?
Лола действительно замолчала, но не потому, что прислушалась к Лёниным словам, просто ей не хватило воздуха, чтобы продолжить свой гневный монолог.
На секунду в квартире воцарилась тишина. И в этой тишине стал отчетливо слышен странный дребезжащий звук, доносящийся из дальнего угла кухни.
– Ты это слышишь? – проговорил Леня и шагнул к окну.
– И слушать не хочу… – огрызнулась на него Лола, которую все еще несло инерцией скандала, как бурная река несет случайно упавшую в нее ветку.
– Ну, так посмотри! – Леня сделал еще один шаг к окну.
Что-то в его голосе заставило Лолу все же повернуться и посмотреть в ту же сторону. И она увидела удивительную картину.
Эмалированная миска, которая лежала на полу возле окна, немного передвинулась по кафельному полу, издав неприятный дребезжащий звук, и снова остановилась.
– Что это, Леня? – испуганно прошептала Лола и схватила Маркиза за локоть.
– А как ты думаешь? – отозвался ее компаньон насмешливо.
– Н-н-не знаю! – Лолин голос задрожал. – Не знаю и боюсь!
Миска тем временем еще немного передвинулась.
– А я, кажется, знаю… – Маркиз наклонился и ловким жестом профессионального фокусника поднял миску.
Под ней оказался песик. Вид у него был несколько смущенный, мордочка перемазана абрикосовым вареньем.
– Те же и Пу И! – удовлетворенным голосом проговорил Маркиз.
– Пуишечка, детка! – воскликнула Лола, подхватила песика и прижала его к груди. – Слава богу, ты нашелся! Мамочка так волновалась! Но как же ты туда попал?
– Рассказать тебе как? – насмешливо проговорил Леня. – Он вместе с Аскольдом и Перришоном решил полакомиться твоим пирогом, забрался на стол, сдвинул миску… или, может быть, он сидел внизу, дожидаясь, пока ему сбросят кусок пирога, но вместе с пирогом со стола свалилась миска и накрыла его…
– Это клевета! Это беспочвенные обвинения! – отмахнулась Лола, осыпая песика поцелуями. – Пу И не способен на такие антиобщественные поступки!
– Да? А откуда же у него на морде абрикосовое варенье?
– Где? Да, правда… Пуишечка, подожди, сейчас мамочка вытрет твой носик… Вот так, теперь все хорошо!
– Так откуда у него на морде варенье? – не унимался Маркиз.
– Не знаю… Это получилось случайно… и вообще, это неважно… Важно, что он нашелся!
– Ну, в конце концов, ты права! – согласился Маркиз. – Главное, что никто не пострадал. Может быть, по этому поводу мы выпьем чаю? Правда, пирога больше нет, но у нас, кажется, оставались конфеты…
– Да, и ореховое печенье! – оживилась Лола. – Пуишечка, детка, мамочка сейчас даст тебе твоего любимого орехового печенья! Тебе нужно поддержать силы!
– По-моему, ему уже хватит, – попытался возражать Маркиз. – Он пирога наелся…
– Он перенес стресс! – строго ответила Лола. – Ему нужно восстановить силы!
– По-моему, это я перенес стресс… – пробормотал Леня себе под нос. – Ну, мы с тобой… – тут же поправился он, заметив, что в глазах Лолы снова засверкали молнии.
– Ты всегда думаешь только о себе! – отрезала Лола, чтобы за ней осталось последнее слово, и принялась сервировать стол.
