– Уж извините, Нина Максимовна, вы спросили, я ответила, – остановила коллегу Ангелина, – а что творится в голове у Линьковой, понятия не имею. Если вы не нашли Карелию в зале, значит, она на чердаке.
– Придется лезть в подкрышное пространство, – произнесла Федотова. – Туда очень неудобная лестница ведет, и она плохо вытаскивается.
– А вы как хотели? – фыркнула Жорина. – В школе работаем, не на автобазе, тут дети, чтобы они лестницу из люка не вытащили, ее специально тугой сделали. Позовите Кокозаса, он поможет.
– Точно! – обрадовалась биологичка. – Совсем забыла, что физик к работе приступил, он в зале сейчас.
Федотова развернулась и исчезла. Мы с Ангелиной прошли в ее кабинет. Я без затруднений привязала гирлянды на окна, не понимая, зачем учительнице труда понадобилась моя помощь. Наверное, на моем лице отразилось недоумение, потому что Жорила смущенно пояснила:
– Панически боюсь высоты, для меня встать на табурет – это подвиг, а сейчас надо было залезть на подоконник. Уж простите, Виола Лавашевна, что отвлекла вас от беседы.
– Рада вам помочь, – ответила я, – и ничем серьезным я не занималась, пила чай в учительской. Ангелина Максимовна, называйте меня просто Виола.
– С радостью! – воскликнула Ангелина. – И вы тоже отбросьте «Максимовна», может, на «ты» перейдем?
– Отлично, – одобрила я, – зачем нам китайские церемонии?
Болтая о пустяках, мы вернулись в учительскую и застали там Деда Мороза, который в одиночестве тосковал на диване.
– Карелия Алексеевна не появилась? – удивилась я.
– После вашего ухода никто сюда не заходил, – вздохнул артист. – Время поджимает, у меня еще два заказа на сегодня.
– Это какое-то недоразумение, – зашумела Федотова, вбегая в комнату. Оказывается, Карелия уехала на совещание, ее с утра вызвали.
– Вы разве не знали? – удивился вошедший физик. – Ой! Дед Мороз! Как приятно вас видеть, сразу праздничное настроение возникает. Карелия Алексеевна о совещании еще на перемене между первым и вторым уроком объявила. Ангелина, Виола Ленинидовна, неужели вы не слышали?
– Сегодня я задержалась, – пояснила я.
– Что-то не помню такого разговора, – растерялась Жорина.
– Меня в это время тут не было, – вздохнула Нина, – весь перерыв я просидела с Обозовым, он мне тест сдавал, чтобы четверку в полугодии получить. Мальчик сегодня был очень рассеян, не мог ничего вспомнить, нервничал.
– Карелия про вызов Деда Мороза не говорила, – протянула Ангелина, глядя на артиста. – Простите, у вас должна быть путевка от фирмы.
– А как же, она на месте, – пробасил тот и полез в карман.
Полы красного халата разошлись, я увидела, что на ногах у Деда Мороза желтые, высокие замшевые ботинки со стальными носами, на которых выдавлен белоголовый черный орел. Странная обувь для русского сказочного персонажа. Наш дедушка должен носить валенки и ездить в санях, которые везет тройка красивых коней, а не на оленях, как почему-то думают многие дети. Наверное, они насмотрелись американских фильмов про Рождество. Это Санта-Клаус разъезжает на оленях, и ему бы вполне подошли сапоги с изображением хищной птицы семейства ястребиных, являющейся одним из национальных символов США.
– Ой, Дедушка Мороз! – воскликнула Громушкина, входя в учительскую. – Увидела вас и обрадовалась, как ребенок! Прямо хочется встать на табуретку и стишок прочитать.
– Ммм, – промычал артист и протянул Ангелине бумагу.
Жорина взяла квитанцию.
– Дед Мороз, у вас шнурки развязались, завяжите, а то упадете, – посоветовала Федотова.
Артист наклонился к ботинку. Жорина рассмеялась.
– Ну, дедуля! Вы перепутали! Вас ждут в соседней школе, она расположена через парк от нас. Езжайте туда, небось дети заждались.
Артист закашлялся и прохрипел:
– Ах я идиот! Сказали же мне: «Смотри, не ошибись, там рядом две гимназии, тебе в ту, что по левую руку от сквера». Простите за доставленное беспокойство.
Последние слова он договаривал, шагая к двери.
– Ну что вы, очень приятно было вас видеть, – сказал ему в спину физик.
– Да, да, праздничное настроение нам подарили, – присоединилась Нина.
– Приходите еще и подарки прихватите, – засмеялась я.
– Новый год к нам мчится, – пропела Ангелина.
Дед Мороз, не оборачиваясь, помахал рукой и, таща за собой туго набитый реквизитом мешок на колесах, скрылся за дверью.
– В каждом взрослом сидит ребенок, – сделала банальный вывод Федотова. – Увидела я Деда Мороза и пришла в восторг.
– Аналогично, – усмехнулся физик, – на короткое время стал малышом, но сейчас вернулись взрослые заботы. Надо думать, где праздник провести. Хорошо, что я холостяк, подарки ни жене, ни теще, ни детям искать не придется.
– Сплошная разориловка, – поморщилась Ангелина, – в магазинах цены кусаются. Виола, вы уже купили своим близким сувениры?
– Нет, – призналась я. – В прошлом году меня двадцать девятого декабря едва не затоптали в торговом центре, поэтому я дала себе слово: на следующий год приобрету сувениры в сентябре.
– И конечно, нарушили обещание, – хмыкнула Ангелина. – Со мной та же история.
– У всех все одинаково, – отмахнулась Нина. – Ох, пора бежать, у моих учеников сегодня зачет.
– И зачем мы им испытания устраиваем, – покачал головой учитель физики. – Все равно же поставим «хорошо» или «отлично», на самый худой конец – «удовлетворительно», в любом случае ребенок положительную отметку получит. Я Сафонову в полугодии «четыре» вывел, кстати, с удовольствием, Олег меня потряс. Я попросил учеников рассказать о внутренней энергии, привести пример. Гляжу, Сафонов руку тянет. Вызвал его к доске и слышу чудо-рассказ из мира животных. Бежала коза, значит, обладала кинетической энергией. Коза взобралась на холм, и ее кинетическая энергия преобразовалась в потенциальную. Потом козу сбил вертолет, и у нее осталась исключительно внутренняя энергия. Ну как тут «отлично» не поставить?
– Козочку жалко, – вздохнула Нина.
– Интересно, как она ухитрилась под вертолет попасть, – пробормотала я. – Может, на аэродроме паслась?
– Не поняла, что здесь смешного, – удивилась Ангелина и направилась к двери.
За ней молча двинулась Авдотья Игоревна.
Физик повернулся ко мне.
– Виола Ленинидовна, давайте объясню про энергию. Кажется, моя история всем непонятна.
– Спасибо, Кожзам, я не воспринимаю точные науки, – отказалась я.
Сергеев опустил уголки рта.
– Виола Ленинидовна, меня зовут Кокозас.
– Простите, – смутилась я.
– Ничего, – мрачно обронил физик. – Вам, наверное, когда-нибудь удастся запомнить мое имя.
