Вексфорд стоял, совершенно ошеломленный. Дора отвернулась, чтобы скрыть от него выступившие слезы. Когда он в последний раз видел жену плачущей? Наверное, лет пятнадцать назад, на похоронах ее отца. Что-то везет ему сегодня на плачущих женщин. Правда, в этом случае требовались как раз не сандвичи и кофе, а объятия. Но вместо этого он проговорил:
– Знаешь, Дора, я часто думаю, что, если бы ты до сих пор была не замужем, а я оставался бы холостяком, я немедленно предложил бы тебе руку и сердце.
– Ах, мистер Вексфорд! – несмело улыбнулась она. – Это так неожиданно с вашей стороны. Я должна подумать.
– Нет! Ни за что! Извините, сударыня, но мы немедленно отправляемся отмечать нашу помолвку. – Он погладил ее по плечу. – Все, собирайся и уходим. Сначала где-нибудь поужинаем, а потом – в кино. И молчок! Удерем потихонечку от всех этих дрязг.
– Нет, Редж.
– Да.
И они отправились в «Оливу и голубку». Дора так и осталась в своем старом ситцевом платье, а Вексфорд – в той самой одежде, в которой вместе с мальчиками искал водяную крысу. Потом они смотрели фильм, в котором никто никого не убивал, никто ни на ком не женился, не было никаких трудных детей и внуков. Герои фильма жили в Париже и сутками напролет занимались любовью.
Домой вернулись лишь полдвенадцатого. Когда они вошли в дом, их уже поджидала Сильвия. Вексфорду показалось, что они с Дорой – юные любовники, а Сильвия – строгая мамаша. Жаль только, что дочь не поинтересовалась строгим тоном, где они пропадали и почему так поздно вернулись, тогда эффект был бы полным.
– Папа, тебе звонил начальник полиции.
– Во сколько? – спросил Вексфорд.
– В восемь, а потом еще раз в десять.
– Сейчас уже слишком поздно перезванивать. Придется подождать до утра.
Чарльз Гризвольд не только имел одинаковые с генералом де Голлем инициалы, но и был чем-то на него похож. Он жил в бывшем фермерском доме в деревне Миллертон, или, как называл ее про себя Вексфорд, – Миллерто́н-ле-Дёз-Эглиз
[11]
. Инспектор Вексфорд далеко не был фаворитом Гризвольда. Тот считал офицера излишне эксцентричным, а его методы работы – той самой «интуицией», по определению Бердена, свойственной женщинам.
– Надеюсь, вы вчера хорошо провели время? – сварливо спросил начальник полиции, когда Вексфорд лично явился к нему домой, в Хайтриз-фарм, в 9.30 утра в субботу.
– Мы с женой выходили прогуляться, сэр, – кротко ответил инспектор.
Не то чтобы Гризвольд думал, что полицейские не должны жениться, он и сам был вроде как женат, но давным-давно поставил жену на подобающее место. Хотя злые языки утверждали, что на самом деле между ними все разладилось десятилетия назад. Короче говоря, для него было немыслимо, чтобы какая-нибудь женщина претендовала на внимание в ущерб делу. Он ничего не ответил Вексфорду, лишь наморщил свой высокий лоб.
– Я вызвал вас для того, чтобы сообщить, что вам выдали ордер на обыск. Но бумага находится в руках кенбурнских полицейских. Суперинтендант Риттифер собирается завтра утром обыскать дом этой Фарринер и сообщил мне, что только из любезности позволит вам сопровождать его.
Как же так? Ведь это его расследование! Комфри убили на участке, который находился в ведении Вексфорда. Ну почему, почему Говард именно сейчас отправился в свое дурацкое путешествие на Тенерифе? Вслух же он только сказал:
– Почему не сегодня?
– Да потому, что я уверен: эта треклятая тетка завтра вернется домой, как и обещала соседям!
– Она не вернется, сэр. Роза Фарринер и Рода Комфри – одно и то же лицо.
– Риттифер тоже так думает. Я же могу сказать, что, если бы это зависело от меня, вы никогда не получили бы ордер. Знаю я вас, Вексфорд, ваши расследования наполовину основаны на всяких «предчувствиях» и «интуитивных находках», черт бы вас побрал.
– Только не в этот раз, сэр. Одна из соседок уверенно опознала Роду по фотографии. К тому же так называемая Роза одного возраста с убитой и пропала из поля зрения сразу после убийства. Несколько месяцев назад она, как и Рода, жаловалась на боли в животе и подозревала у себя аппендицит. Кроме того…
– Хорошо, Редж, – произнес начальник полиции самым примирительным тоном, на который только был способен. – Но все же я не скажу, что вам виднее, по той простой причине, что так не думаю.
Глава 12
«Любезность» суперинтенданта Риттифера не распространялась на то, чтобы лично присутствовать при обыске в доме Фарринер. Вексфорд его не винил: в конце концов, речь шла о прекрасном воскресном деньке. Когда они с Берденом прибыли на Принсвейл-роуд, там находились лишь Бейкер и сержант Клементс.
Сейчас, в самый решительный момент, инспектора начали одолевать сомнения, семена которых посеяли Берден и Гризвольд. То, что помогло ему идентифицировать убитую как Розу Фарринер, теперь казалось неубедительным. Почему все-таки Рода представилась врачу своим настоящим именем, раз все в округе знали ее как Фарринер? Ведь кабинет врача находится всего в миле от ее квартала, и доктор, ни о чем не подозревая, мог случайно раскрыть инкогнито. Еще инспектору не давала покоя одежда убитой. Он вспомнил, как подумал тогда о том, что его собственная жена такое бы не надела, даже когда они были бедны. Да, цвета нарядов совпадали с теми, что были выставлены в витрине бутика, но были ли вещи того же качества? Захотела бы купить подобное та же миссис Коэн? Назвала бы она их «элегантными вещицами»? Сейчас то единственное опознание, сделанное анемичной и нервной девицей, которая могла страдать от постродовой истерии, уже не казалось ему достойным доверия. Может быть, Берден прав и насчет бумажника?
Выйдя из машины, Вексфорд уставился на дом. Даже снаружи было очевидно, что шторы стоят как минимум сто фунтов за пару. Двойные рамы совсем недавно были выкрашены в оранжевый и белый цвета. Рядом с входной дверью высажен лавр. Вексфорд видел такие в цветочном магазине по двадцать пять фунтов за крошечный саженец. Станет ли такая состоятельная женщина присваивать найденный в автобусе бумажник? Может быть. В конце концов, она привыкла вести двойную жизнь, пытаясь совместить в своем тощем теле две разные персоны. Как бы то ни было, а бумажник все же был украден в автобусе, который проходил по Кенбурн-Вейл.
Прежде чем Бейкер вставил в замок ключ, оставленный миссис Фарринер Дайнхарту, Вексфорд попробовал открыть дверь с помощью двух ключей, найденных у Роды Комфри. Ни один не подошел.
– Плохой знак, – произнес Берден.
– Ничего это не значит, – парировал Вексфорд, увидев, как помрачнел Бейкер. – Вообще-то мне следовало принести все ключи, которые я собрал в доме Комфри.
Вскрыв дверь, они вошли внутрь. В доме было безумно жарко – наверное, градусов двадцать семь. Воздух был тяжелым, застоявшимся. Пахло, конечно, не пылью, потом и нафталином, как в доме старого Джеймса, а полиролью, хвойным мылом и каким-то дезодорантом для помещений, одним из тех, которые вместо того, чтобы очищать воздух, только пропитывают его собственным духом.
