С «естественным интересом» дело обстояло сложнее: вроде бы и ворохнулось слегка в душе что-то малопонятное и пока еще труднообъяснимое обычными словами – не то ветерок теплый едва ощутимо подул, не то крохотная бабочка легонько крылышками взмахнула…
Глава 22. Апрель 1944 года. «Умри, но сделай!»
Холодная весенняя ночь накрыла землю темным невесомым одеялом, небрежно сшитым из затянувших небо кучевых облаков, напоминавших завалы грязной ваты. В разрывах между плавно плывущими тучами иногда просвечивали звезды, но их призрачный дрожащий свет был слишком слаб, чтобы сделать ночь хотя бы чуточку светлее.
Разведчикам светлая ночь с яркой луной, позволяющей без особого труда читать газету или собирать иголки, была совсем не нужна. Отнюдь не за тем, чтобы газеты читать и не вышивать крестиком, они перебрались через линию фронта. Задача группы предполагала как раз дать немцам возможность поставить красивый крест над уютной могилкой серьезного дядьки в генеральском мундире. Правда, способ решения очень даже непростой задачи командование благосклонно предложило найти разведчикам: «На месте определитесь!» Каким будет решение, воинских начальников интересовало мало, – им был нужен результат. Цена, которую, возможно, придется заплатить за всего один удачный выстрел, командиров тоже не очень-то волновала – в подобных случаях все сантименты отбрасываются в сторону и на первое место выдвигается главный принцип: «Умри, но сделай! Можешь хоть сто раз погибнуть, но сначала выполни задание!»
– Я вроде и не в первый раз в гостях у фрицев, – раздраженно сплюнул кусочек коры Миронов и снова принялся грызть веточку, не глядя на товарищей, – но сейчас вообще не понимаю, как ко всей этой ерунде подступиться! Вот приедет сюда завтра генерал – это если разведка ничего не перепутала или не наврала, – и что? Вот как мы сержанта к нему на прямой выстрел подведем? Как?! Я уже всю голову сломал! Вы же сами видели, что отсюда это сделать просто невозможно. Нет ни одной серьезной горки или хотя бы кочки, где можно было бы спрятаться и пальнуть… Все кусты фрицы вырубили, деревья, считай, тоже все спилили и на блиндажи пустили. И что нам теперь? Выйти в чисто поле и покричать, мол, генерал, выдь-ка на минутку – мы тебя маленько пристрелим?! Дурдом, мать его!
Злость Алексея имела под собой солидную основу. Сначала все шло как обычно: ночь, нейтральная зона, саперы, проход в заграждениях, бесшумный переход на немецкую сторону. Группа благополучно миновала немецкие траншеи с дозорными и постами и углубилась в тыл. К утру вышли в назначенный район, где тщательно подобрали место для наблюдения – оно же и укрытие для дневки. Сразу же выяснилось, что немцы действительно развернули здесь серьезное строительство – все инженерные заграждения имелись в полном объеме и ассортименте: и километры колючей проволоки – как натянутой, так и разложенной спиралями на специальных рогатках, и парочка дотов, и дзоты, и блиндажи, и многое другое. Наверняка и подступы все были устелены минными полями.
– Нас всего трое, – негромко сказал Ахатов. – В чистом поле от нас толку мало, командир. Надо думать. Может быть, у вас, сержант, есть какие-то идеи? Мы же в ваших делах мало что понимаем.
– «И опыт, сын ошибок трудных, и гений, парадоксов друг…» – задумчиво процитировала Елизарова и по очереди посмотрела на лейтенанта и на Юсуфа. – Любая задача имеет свое решение – часто даже несколько. Нам просто надо найти эти возможные решения.
– А мы, по-вашему, сейчас в подкидного дурака играем, да? – мысленно уже не в первый раз поминая тихим добрым словом командование, отправившее его на задание с женщиной, хмуро пробурчал Миронов. – А если без всех этих стишков и шибко умных слов, а, сержант? Дельное что предложить можете? За нас ведь ни гений, ни парадокс, извиняюсь, ни хрена не сделают – самим шурупить надо! Вы согласны, что отсюда вам стрелять нельзя? Тогда нам уже лучше прямо здесь взять и застрелиться – чтоб и немцев не смешить, и из-за ерунды их не беспокоить!
– Согласна, товарищ лейтенант, – спокойно ответила девушка. – Но это ведь не единственное место, с которого можно выстрелить. Наверняка есть и другие, более удобные. Просто надо их найти и выбрать самое подходящее.
– Делов-то! – все сильнее раздражаясь, Алексей нервным жестом отшвырнул изгрызенную веточку и лег на спину, закинув руки и сцепив ладони на затылке. – Найти и выбрать… Так давайте примерять, выбирать, думать! Как говорится, лучше сто раз примерить, чем один раз тебе голову отрежут!
– Командир, а знаешь, почему курица, когда перебегает дорогу перед грузовиком, почти всегда под колеса попадает? – Ахатов, сосредоточенно расправлявшийся с остатками тушенки, отставил опустевшую банку, рукавом вытер рот и хитро прищурился.
– Потому что курица – дура, и мозги у нее куриные, – буркнул Миронов, которого все эти иносказания и мудрости товарищей уже начали злить всерьез. – Юсуф, ты по делу что сказать можешь? Или тоже собрался про эти… парадоксы сказки сочинять?
– Не сердись, лейтенант, мы про дело и говорим, – Ахатов примирительно приподнял ладонь. – Курица гибнет из-за того, что бросается назад – даже если до другой обочины остается всего ничего! Для нее безопасным местом кажется именно то, с которого она на дорогу выбежала. Хочешь еще пример? Волка бесполезно подкарауливать около отары – ты никогда не угадаешь, с какой стороны он нападет и начнет резать овец! Лучше всего зверя поджидать около логова – это место, куда он обязательно придет.
– Это вы к тому, что напуганная курица обязательно побежит к безопасному «логову»? – Мария встрепенулась и с интересом посмотрела на Юсуфа. – Или еще проще: если генерала так трудно поймать на мушку во время инспекторского осмотра, то уж к машине-то своей он наверняка вернется, так? Товарищи, а ведь это отличная мысль! Юсуф – вы умница, честное слово!
– Ахатов у нас аксакал, философ и вообще… – расплывчато, не то подтверждая слова девушки, не то иронизируя, сказал Алексей и задал конкретный вопрос: – А теперь, товарищи философы, на пальцах объясните малограмотному лейтенанту, как нам из вашей курицы, волка и стада баранов сварить похлебку, после которой наш герр Майер отправится к прабабушке в гости? Под звуки печального и красивого траурного марша.
– Товарищ лейтенант, давайте просто логически поразмыслим – с самого начала пройдемся по всей цепочке. Карту дайте, пожалуйста. – Елизарова аккуратно прислонила зачехленный карабин к пеньку и склонилась над расстеленной на земле картой. – Вот Могилев – там ближайший аэродром немцев, куда должен прибыть наш генерал. Вот городок Чаусы – от Могилева получается километров сорок. Приличная дорога сюда проходит здесь и вот тут – другой вроде бы просто нет. Не на танке же он приедет – генералы предпочитают более комфортабельный транспорт. Какой-нибудь «Опель-адмирал» или «Хорьх», например.
– Для «Хорьха» наш, боюсь, рылом не вышел, – скептически хмыкнул Миронов и добавил: – Для него и «Опель-капитана» вполне достаточно, а то и вовсе на броневичок какой пересадят! Они же передовой, как черт ладана, боятся – тут им не Берлин и даже не Париж! Запросто под артобстрел или бомбежку попасть можно.
