Через секунду окно буквально взорвалось, осколки стекла, сверкая в лунном свете, шрапнелью разлетелись по комнате. Раздался грохот, пол под ногами Павлика завибрировал, словно в дом на огромной скорости влетел тяжеленный сейф. Небольшой кусок стекла рассек щеку ребенка, и от неожиданности он упал. Мимо что-то гулко прокатилось, обдав Павлика неприятным запахом. Паша заплакал, но больше от страха, нежели от боли. Выломанная оконная рама повисла на одном шурупе, свесившись на подоконник.
Прямо над мальчиком возвышалось что-то большое и темное, и ребенок пополз вперед. Предмет не двигался.
«Метеорит», – пронеслась у Павлика мысль. Он пытался унять сердцебиение и осторожно дотронулся до предмета. Поверхность была холодной, почти ледяной и очень шершавой.
– Точно, метеорит, – вслух сказал мальчик, приходя в себя. Он как-то смотрел передачу про метеориты, это такие летающие камни в космосе. Вот это да!
Павлик встал на ноги и, подойдя к столу, включил лампу. Он был так возбужден и поглощен происшедшим, что совершенно забыл о кровоточащей щеке. И он совершенно не видел, что в комнате, кроме него, был кто-то еще, тихо притаившийся у двери.
Вспыхнувший свет заставил Пашу с непривычки сощуриться. Сгорая от любопытства, он подошел к странному предмету ближе. Однако по мере того, как он его изучал, в нем росло разочарование. Никакой это не метеорит. А всего-навсего деревянная коробка, сужающаяся в самом низу. Эта штуковина была похожа…
«Она похожа на нижнюю часть матрешки», – догадался Павлик. Только эта часть была очень большая и сделанная тяп-ляп, как будто ее вырубали топором. На дне коробки лежал грязный и вонючий мешок. Паша брезгливо сморщился. Он шагнул к разбитому окну, ночной ветерок лениво колыхал занавески с изображением космических войн. Рядом с батареей лежал какой-то продолговатый предмет, которого раньше не было. Павлик нагнулся, с удивлением узнав в нем метлу. Похожей метлой у них в саду всегда убирался дворник, который почти не говорил по-русски. Откуда тут метла? И вообще, что это за коробка?
За спиной послышался протяжный вздох, кто-то сипло задышал. Павлик почувствовал, как у него зашевелились волосы. Ноги почему-то стали ватными и непослушными, он хотел кинуться под кровать, но словно какая-то неведомая сила развернула его в сторону двери.
* * *
В квартире было темно. Вера включила в коридоре свет и заглянула в комнату брата. Из груди вырвался вздох облегчения – свернувшись калачиком, Дима спал на покрывале в неразобранной кровати, прямо в одежде. Она тихо подошла к нему, потрогала лоб. Дима что-то пробормотал во сне, поджав под себя ноги. Вера обратила внимание на пакет у кровати, подарок из детского сада. Внутри лежали тетрадки и пенал с карандашами. Там также лежала яркая открытка, и девушка взяла ее в руки. Из нее, плавно кружась, на пол опустился бумажный квадратик.
Вера прочитала поздравительные слова в открытке, улыбнувшись. Потом подняла с пола клочок бумаги. Удивленно покачала головой, повторно перечитав странную записку. Детским, аккуратным почерком на листке было выведено:
ЖДУ В ГОСТИ. ЛЮБЛЮ
И.
Ну надо же… Неужели у ее братика появилась тайная поклонница? Интересно, кто эта загадочная «И»? Дима ничего не говорил об этом.
Она поправила подушку брату и вдруг нахмурилась, нащупав что-то твердое. Медленно извлекла наружу молоток.
«Как он тут очутился?» – в недоумении подумала она.
Она убрала молоток обратно в ящик с инструментами и решила проверить отца. В спальне его не было, туалет и ванная тоже были пусты. Растерявшись, Вера заглянула на кухню, и от увиденного у нее задрожали колени.
* * *
У двери сидело горбатое существо в рваных лохмотьях. Это было даже нельзя назвать одеждой – просто дырявые обрывки старой, грязной ткани, давно выцветшие и потерявшие свой естественный цвет. Сидящее на полу «оно» принялось неторопливо подниматься, продолжая натужно и сипло дышать, и охваченный паникой Павлик увидел, что это какая-то очень древняя женщина. Ее тело вздрагивало в такт страшному дыханию, булькающему и клокочущему, как больное, умирающее сердце. От «гостьи» исходили волны мерзкого запаха, будто она разлагалась заживо. Из-под засаленной тряпки на голове свисала спутанная грива.
«Это все шутка, – бледнея, думал Павлик. – Прикол. Это Мария Сергеевна решила надо мной пошутить и снова переоделась в Бабу-ягу».
Ведьма заковыляла к нему. Верхняя часть тела была сильно скрючена вперед, будто однажды ей переломали хребет и согнули буквой «Г», но каким-то неизъяснимым образом она все равно могла передвигаться. Уродливый горб, казалось, в свое время пророс прямо сквозь лохмотья, которые старуха, не снимая, носила всю свою жизнь. Черные босые ноги с непомерно длинными и кривыми ногтями больше смахивали на обугленные коряги. Она равнодушно шаркала по осколкам стекла заскорузлыми подошвами, медленно, но неуклонно сокращая расстояние между собой и Павликом. Толстые ногти оставляли на паркете царапины.
– Мария Сергеевна? – пискнул Паша. Он попятился назад, упершись затылком в подоконник.
Старуха вплотную приблизилась к мальчику и нависла над ним.
* * *
Отец, распластавшись, лежал на полу. Цвет кожи был восковым, из приоткрытого рта тянулась ниточка слюны. Страшась самого наихудшего, Вера дрожащей рукой дотронулась до шеи папы. Пульс был, но едва прощупывался.
Судорожно набирая «Скорую», Вера бегло осмотрела кухню. Вокруг беспорядок, на столе, кроме пустой бутылки водки и тарелки с желто-заветрившимися макаронами, лежал топор.
«Димка с молотком спит, на кухне топор… Что они тут затеяли?!»
Еще одна пустая бутылка лежала у ног отца. Вокруг рассыпанные таблетки. Боже, он пил, одновременно принимая лекарства?!
– Девушка, срочно, человек умирает! – закричала она, когда в трубке послышался усталый голос диспетчера.
…«Скорая» приехала через полчаса. Врач сделал отцу какие-то уколы, после чего его увезли в реанимацию.
Вера поднялась в квартиру, чувствуя себя совершенно разбитой и опустошенной.
Она зашла к брату. Мальчик не спал и смотрел на нее своими красивыми глазами. Взгляд брата был серьезен как никогда.
– Я нечаянно уснул. А где папа?
– Он… он заболел, Димочка. Когда ему будет лучше, мы навестим его.
– Понятно.
– Дима, зачем ты спал с молотком? Рядом с папой валялся топор. Что тут произошло?
Дима замялся, после чего рассказал все как было. Он не умел врать, к тому же сестра видела его насквозь и всегда чувствовала, когда он говорит неправду.
Вера с потрясенным видом выслушала брата.
«Отец умрет, если продолжит пить, – в смятении подумала она. – Или окончательно сойдет с ума».
– Ложись спать, – сказала она брату. – И запомни, что с помощью оружия еще никто никогда не решал свои проблемы.
