Макс вздыхает с тихим подвывом. Он голоден, но терпелив. В холодильнике единственное сиротливое яйцо. Она достает его. Макс знает, что это для него. Он ждет. Вода закипает, и Жанна бросает в кастрюльку яйцо. Оно разбивается, и белые сопли повисают экзотическими пауками. Больше в холодильнике ничего нет. Она не помнит, кормила ли Макса утром. Она смотрит на него вопросительно. Он снова вздыхает. Кажется, не кормила. Садюга. Она помнит, что пила кофе. Часы показывают семь. Голод — как удар под дых.
Она берет поводок. Макс подставляет шею. Они идут в гастроном. Она не уверена, что щенку можно туда, но таблички «Собакам вход воспрещен» нет, и они входят. Макс впервые в магазине. Он робеет, уменьшился в размерах, идет на полшага сзади, чинно подталкивая боком ее ногу.
Тележка полна, но Жанна не может остановиться. Гребет, гребет все подряд — хлеб, мясо, рыбу, яйца, молоко. От запахов еды мутится в голове. Сок, овсянка, сыр, маслины. Ветчина, паштет. Застывает перед трюфельным тортом, протягивает руку, берет. Шампанское. Водка. Ликер.
Хватит!!
Водку, ликер, сок — в высокий стакан. «Пойло», — кокетничая, любил говорить бывший муж, сноб, эстет и зануда. Влюбился и ушел. Господи, как больно! Она выпивает пойло залпом. И начинает хватать с тарелок хлеб и мясо. Давится, запивает водкой, ликером, соком. Кашляет, разрывая горло, глотает непрожеванные куски. Наконец утирает рот рукой. Салфетка лежит рядом, но она предпочла руку. Так выразительнее. Так она чувствует. Ела тоже руками. Она кладет ладонь на живот, чувствует, как он раздулся. Теперь — чай в тяжелой керамической кружке и кусок торта. Кусман! И Максу. Пес деликатно ест торт. На его морде школяра-отличника — шоколад. Он деликатно облизывается. Блестят рыжие усы. Она чувствует такую любовь к нему, что начинает плакать. Откусывает здоровенные куски, жует и плачет.
Взрывается телефон. Ирка в истерике — ей сообщили, с кем ее бойфренд дунул в Непал! С этой дрянью! На что польстился! А она, дура, подарила ему кинокамеру, и теперь он с ее кинокамерой в Непале! А обещал с ней в Египет! Два года жизни псу под хвост! Два года!!
Жанна вдруг начинает смеяться. Подготовительная фаза закончена. Она собрала информацию. Она его вычислила. Теперь главное — ударить!
…Впервые за много дней Жанна спит спокойно. Ей снится залитая солнцем лесная поляна, она в белом до пят платье кружится, разбросав руки, запрокинув голову… А потом — новая картинка. Маленькая темная комната, тусклый свет. Их двое. Она бьет его ножом в живот, лезвие натыкается на твердое, она давит изо всех сил… фонтан крови, она кричит, бросает нож… теплая струя в лицо!
Она проснулась от собственного крика. Рывком села, с силой провела ладоням по лицу…
Глава 11. Прием
Прием, парти, раут, корпоратив. Междусобойчик в честь китайских партнеров, пары улыбчивых, похожих друг на друга, как близнецы, функционеров шанхайского предприятия «Электроника-импорт» в безупречных костюмах, галстуках-бабочках и тонированных очках, за которыми прячутся узкие и непостижимые азиатские глаза.
Для мероприятия снят, как обычно, банкетный зал ресторана «Желтый павлин». Мило, скромно, по-домашнему. Фуршет, сверкающий бар, украшение заведения — бармен Эрик Гунн, тощий и стремительный, похожий на молодую щучку и немного на актера Эдриана Броуди в рекламе лосьона для бритья. В смокинге. Вдоль стены расставлены маленькие столики с креслами — для консерваторов, тех, кто привык прочно сидеть. На них живые цветы — голубые и синие ирисы в узких цилиндрических вазах. Горят хрустальные люстры. Окно во всю стену закрыто кремовыми драпри, что добавляет уюта. Четыре девушки-официантки в коротких черных платьицах и кружевных передничках снуют между гостей, предлагают шампанское и легкие закуски. Менеджер ресторана в черном костюме со скорбным лицом распорядителя на похоронах окидывает орлиным взором сцену.
К нему подходит клиент — директор фирмы господин Плотников, крупный представительный мужчина с повадками хозяина, — необходимо утрясти «вопросы». Его бесцветная половина стоит рядом с отсутствующим видом, вечернее платье сидит на ней, как седло на корове, по ядовитому выражению секретарши Алисы. Неторопливо вращаются вокруг инженеры, специалисты из сборки и сбыта, приглашенные гости — люди из мэрии и городской администрации. Жены и подруги фланируют по залу, оживленно приветствуя знакомых, смеясь и обнимаясь.
Китайские партнеры-близнецы вежливо улыбаются и в унисон кивают. В руках у них — полные бокалы с шампанским и крохотные тарелочки с крекерами и кубиками сыра. Они не едят и не пьют, узкие глаза не видны за тонированными стеклами, приклеенные улыбки, крупные, очень белые зубы — они неотличимы и похожи на роботов. Их чужеродность бросается в глаза. Они как бы над толпой.
Сдержанный гул голосов, черные костюмы мужчин, вечерние платья женщин. Жена хозяина — ее зовут Кира, — безучастно стоит рядом с мужем.
— Улыбнись! — говорит он. — Мне твоя постная рожа… во где!
— Пора Володечку укладывать, — отвечает Кира. — Если ты не против, я пойду.
— Попробуй только! Лариска уложит. А мы сейчас подойдем к китайцам, и ты с ними поговоришь по-английски, поняла?
— Зачем по-английски? Они же говорят по-русски.
— Только один говорит. Расспросишь о семье, расскажешь про себя, поняла? Ни одна сволочь здесь не говорит по-английски, так что придется поработать. — Он ухмыльнулся. — Для представительства.
Они подходят к гостям. Секретарша Алиса насмешливо смотрит вслед и говорит подружке:
— Какого черта он ее сюда притащил? Не понимаю! Типичная курица!
Подружка ухмыляется:
— Ревнуешь?
— Было бы к кому! — бросает Алиса. Чувствуется, что она задета.
— Она — жена… — Фраза повисает в воздухе.
Алиса презрительно пожимает плечами.
Легкая музыка — вальсы Штрауса, голоса громче, скользят молоденькие официантки с подносами…
Кира беседует с китайцами, на лице ее вымученная улыбка. Тот, что объясняется только по-английски, отвечает ей, кланяется и улыбается. Второй внимательно слушает. Оба бесстрастны, с застывшими лицами и приклеенными улыбками. Их бокалы полны, крошечные бутерброды на бумажных тарелках не тронуты. Ее английский далеко не безупречен — курсов языка недостаточно, закончила когда-то, хотела поступать в иняз, да не вышло. Кроме того, сказывается отсутствие практики…
На пороге появляется новый гость, молодой человек странного вида. С длинными волосами, в бесформенном свитере и джинсах. Он останавливает официантку, берет с подноса тарелку с крошечными бутербродами и высокий бокал с минеральной водой. Пристроив тарелку на столике, где сидят двое — мужчина и женщина, — парень ест, запивая водой. Двое смотрят на него с удивлением. Женщина пододвигает поближе к себе серебряную вечернюю сумочку.
Хозяин извиняется перед гостями, отводит жену в сторону, спрашивает резко:
