Влас влез на дерево и крикнул:
– Мартын, а облака пыли нет!
– Как это нет?
– А я знаю? Но ничего не видно. Небо чистое.
– Осмотрись как следует!
– Да уж во все стороны глядел.
– Это что ж получается? Встали лагерем татары?
– Зная, что наши дозоры их заметили?
– Да, что-то не то. Но куда же тогда они подевались?
– Погоди, Мартын!.. Ого!
– Чего там? – встревоженно спросил старший.
– На опушке леса вижу пятерых… нет, постой, семерых всадников. Татары.
– И чего они там делают?
– Ничего. Стоят в кустах, на степь смотрят.
– Так они же к реке шли!
– Туда пыль мог снести ветер. Кроме этих семерых, никого не видно. Ага, вот и они ушли.
– Куда?
– В глубь леса.
– Ты вот что, Влас, смотри в оба! Как бы эти басурмане нас по лесу да оврагам не обошли. Я навстречу отряду Ермолая. Если что, покуда меня не будет, поджигай корзину с берестой! Зови на помощь.
– Я знаю, что делать. Ты поспешай!
– Скоро вернусь!
Кононов вывел коня из оврага, проскочил открытое поле и встретил отряд Ермолая Найденова.
– Как дела, Мартын? – тут же спросил тот.
– Влас видел татар.
– Где?
– В лесу, южнее дуба.
– Много?
– Семь человек.
– Чего они тут забыли? Муравский шлях, по которому крымцы обычно идут на разбой, в стороне. Здешняя местность им неизвестна.
Кононов подхватил:
– Вот и я о том же. Не иначе, заблудились татары.
– Облако пыли над лесом большое стояло?
– Как будто стадо коров голов в сто гнали.
– А на опушку вышли семь человек?
– Думаю, татары точно сбились с пути, дошли до Оки, встали лагерем и выслали разведку, чтобы осмотреть округу.
– Думаешь? Если они заблудились, то, подойдя к реке, должны были развернуться и идти назад по своим же следам.
– Устали.
– А ночью что делали?
– Да откуда же мне знать, Ермолай?
– Татары обычно проходят верст двадцать-тридцать, вечером останавливаются и высылают вперед разведку, добыть языка. А эти, получается, ночью шли, а днем устроили лагерь? Что же это за татары?
– Тебе видней, Ермолай. Я заметил облако пыли ранним утром. Поначалу подумал, туча надвигается, потом понял, что эту пыль поднимают лошади. После появились эти семеро татар. Удивительно, как пыль быстро рассеялась. Пойдем к дубу? Может, Влас еще чего углядел?
Но Найденов приказал:
– Ты, Мартын, возвращайся к дубу, мы пойдем к южному лесу. Напротив нашего поля он неширокий. Большой отряд татар там разместиться не мог. Посмотрим, что к чему. Если Влас заметит крупный отряд татар или еще что угрожающее, догоняй нас, чтобы мы под удар не попали. Коли Иворин ничего не увидит, оставайся у дуба, продолжай нести службу. Если придется выйти в поле, я подам тебе знак рукой. Увидишь. Только смотри в оба глаза, а то сдуру отправишь Власа в село, шум подымешь.
– Я, Ермолай, с малолетства знаю, что такое нашествие татар. Зря ты меня за несмышленого младенца считаешь.
– Обиделся? Напрасно. Мы на службе, Мартын. Я сказал, что должен был. Станешь головой, сам приказывать будешь, а покуда без обид делай то, что велено. – Найденов повернулся к девяти ратникам, сопровождавшим его. – Асташ, Борис! Пойдете вперед, до южной опушки леса. Посмотрите, нет ли там проклятых басурман. Я с ребятами за вами. Коли что, подойдем тут же, будем недалече.
Передовой дозор скрылся в высоких колючих кустах, начавших сбрасывать листву.
Выждав немного, Найденов приказал:
– Тронулись! Идти след в след, не растягиваясь, не отставая, в готовности принять бой.
Отряд ушел.
Мартын вернулся к дубу, поднял голову.
– Влас?
Сверху донеслось:
– Чего, Мартын?
– Что видишь?
– А ничего. Татары не появлялись, пыли нет. А где наши?
– Ермолай повел их туда, где ты видел татар.
– Я наших не замечаю.
– Лесом идут.
– Умело! Даже птицы не вспархивают. Над татарами взлетали, кричали.
– Ты гляди лучше. Ермолай говорил, что коли ничего не случится, он к нам пойдет полем, а до того знак из леса даст. Ты не пропусти, а то попутаешь, наших за татар примешь или наоборот.
Около полудня Влас крикнул Кононову, державшему наготове оседланных коней:
– Мартын, вижу Ваську Носа. Рукой машет.
– Это знак Ермолая. Хорошо, что отряд не встретил басурман.
– Наши на конях пошли в балку.
– Все ли возвращаются?
– А сколько было людей?
– Десять.
– Тогда все.
Вскоре к дубу подошел отряд Найденова.
Ермолай подошел к Кононову и сказал:
– За лесом наткнулись на следы многочисленной конницы. Трава прибита на ширину сажен в тридцать, земля взрыта, повсюду свежий навоз. Следы ведут до самой реки. На равнине никакого лагеря. Большой луг вытоптан, видно, стоянку татары делали, а потом пошли на юг. К полю же они высылали разведку. Может, надеялись увидеть деревню да разорить ее. Похоже, татары на самом деле заплутали.
– Тогда чего не пошли назад по своим следам?
– Мурза посчитал это опасным. Наши разъезды могли перекрыть дорогу, поэтому он повел своих басурман вдоль реки. В общем, ушли татары.
– Сколько же их было?
– Табун был примерно голов в сто. Но в походах конный татарин ведет с собой запасную лошадь, а то и двух. Можно сказать, что басурман тут было немного, человек сорок, не больше.
– Похоже на разведывательный отряд.
– Верно, – согласился Найденов. – Непонятно только, чего он тут рыскал.
– Так заплутал же!
– Не будем гадать. Ушли татары, и слава Богу. Но на селе надо усилить охранение, подготовить лодки для переправы за реку баб, детей, стариков. Для себя плоты оставить. Отряд татар в сорок всадников мы отобьем. А вот коли большие силы нагрянут, придется жечь село и уходить к крепости.
– Даст Бог, пронесет!
– На Бога надейся, Мартын, а сам не плошай! Не зря люди так говорят. Я возвращаюсь в Высокое. Ты дождись смены. Потом езжайте с Власом на село, отдыхайте.
– Угу.
