— Я бы хотел, чтобы до моего возвращения ты жила в Пиблс. Я вернусь, и мы поговорим, кто, кого, где и в какой роли хочет видеть.
— По-моему, мы уже замечательно обо всем поговорили.
— Это только по-твоему.
— А в Шанхай я поеду. Твое разрешение мне не требуется. У меня отдельное приглашение и, если ты забыл, есть свой транспорт. Так что если не хочешь видеть меня в Шанхае — закрывай глаза.
— Транспорт? Это «Дельфины» или старая яхта Макса?
— Яхта.
— Делла, она на полпути развалится.
— Тебя это не касается.
— Касается. Я за тебя отвечаю.
— Я совершеннолетняя, это раз. Дееспособная, это два. И мой пилот — мисс Элизабет Корни, это три. А Валери обещала стрелять, если что.
Август, видимо, представил себе все это великолепие, и конвульсивно моргнул.
— Значит, летишь, — буркнул он. — Что ж, если тебе хочется делать непоправимые глупости из одного лишь упрямства, — делай. Пеняй на себя.
Я решила, что разговор окончен, и вышла.
А между прочим, действительно, зачем Август вчера пришел в детскую? Понятно, когда видишь человека, который уснул полностью одетым, а до этого пил все, что горит, — то принимаешь его за упившегося. Но он вчера при мне принял протрезвляющие таблетки. И хоть сколько-нибудь заметного опьянения у него не могло случиться минимум до утра. Более того: он поддел трусы под килт. Трусы — это показатель. Значит, он собирался спать в моей постели, но не хотел смущать меня. Я так устала вчера, что не придала значения его поведению.
Я быстро позвонила Тарде — чтобы проверить свою догадку.
— Тарда, моя виза готова?
— Нет еще.
— Ты говорила Маккинби, что на меня пришло приглашение? Или кто-нибудь из твоих?
— С чего бы? Он-то какое отношение имеет к твоей визе?
— Ты просто советовала мне договориться с ним о том, чтобы лететь вместе. Я подумала, что ты зачем-то звонила ему, и обмолвилась…
— Делать мне больше нечего. У тебя своего языка нет?
— Есть.
— А что случилось?
— Ему уже кто-то сказал.
— Вот как. Делла, если узнаешь, что сообщили из моего офиса, немедленно скажи мне. Мне такие сотрудники даром не нужны.
— Обязательно.
Так-так. Конечно, остается вероятность, что у Августа в МИДе есть «источник». Договороспособный, что называется. Такой способный, что готов сливать частную информацию о лицах, в отношении которых не ведется расследование. А Августу не жаль своей инквизиторской лицензии — за такие вещи можно и пожизненный дисквал схлопотать.
Другая вероятность — что Тан играет на два фронта. Сообщает нам с Анной новости друг о дружке. А Анна уже наябедничала Августу. Сомнительно, но не исключено.
Третья — что ему сказал кто-то из моих сопровождающих, начиная с доктора Оршана и заканчивая Сантой.
Но скорей всего, вчера Август пристроил жучка в детской. Заглянул тихонько, а там его застукал кто-то из слуг. Август мигом прикинулся в хлам пьяным и упал спать одетым. Типа, а чего вы хотите от пьяного? Зато сегодня я обсуждала детали поездки непосредственно в детской, с Огги на руках, и он все узнал. Из первоисточника, что называется.
Что ж, проверим.
Методично, строго по науке, я обыскала все помещения, в которых бывала. Результаты превзошли все ожидания: жучками оказалась нашпигована буквально каждая комната. В маленькой гостиной, которую я облюбовала под кабинет для встреч с индейцами, жучок нашелся в углу оконной рамы, а второй прилип к днищу моей игрушечной машинки. Мэри Энн, семейное достояние, единственная красная моделька, которую Август мечтал заполучить — и не мог. Точная копия той самой «тэ-пятой» Ивана Кузнецова, которая то ли погибла в крушении, то ли хранилась в бункере под Москвой. Ручная работа, единственный экземпляр. Я всюду возила ее с собой, это был мой талисман. Разумеется, Август знал, что я с ней не расстаюсь, поэтому выбор места для жучка можно признать хорошим.
В детской было четыре жучка — на окне, рядом с кроваткой Огги, на двери и в изголовье моей кровати. И все окна второго этажа обзавелись подслушивающими устройствами. Я вспомнила, что накануне Анна ночевала в спальне Августа — в том же крыле, что и моя старая комната, и у Августа, конечно, есть ключи. Сбегала, проверила. Точно, и там есть. Ну, Август… значит, отвел невесту спать, а сам под этим предлогом наведался в мою комнату.
Ох, Август, нехорошую игру ты затеял, подумала я.
А твои жучки я удалять не стану. Слушай на здоровье младенческий плач и бабский треп в любое время суток.
* * *
Алиша Бетар осторожно потирала виски тонкими пальцами. Мелви меланхолично катала по столу шарики из салфетки. Йен Йоханссон жевал зубочистку. Я тихонько ковыряла ногтем едва заметный узелок на скатерти. Мы сидели в отдельном кабинете хорошего ресторана, и опять мне было не до еды.
Алиша уронила руки.
— Не складывается, — призналась она. — Паззл рассыпается.
— Ну, у меня-то все ясно, — сказал Йен. — Мне проще.
— Что тебе ясно? — устало спросила Мелви. — То, на что показали пальцем? Уверен, что тебе показали куда надо?
— Кстати, о пальцах, — сказала я. — Меня это уже напрягает. Каждый день кто-то выскакивает, как чертик из коробочки, и рассказывает мне страшную историю еще до того, как я успеваю спросить. Все прямо на блюдечке приносят. Йен сказал, что Николс гад. Тут же появилась Мэдлин и подтвердила. За ней нарисовался Август и усугубил. Пока я соображала, на кой мне вообще эта информация, с неба свалилась Анна и подбросила личный интерес копать дальше. А чтоб я точно не соскочила с крючка, прибежал Тан. У него принял эстафету Макс, который вообще непонятно зачем прилетел. Такое ощущение — именно затем, чтобы рассказать очередную главу этой увлекательной истории. Анна не отлипает и делает все, чтобы я мечтала собственноручно упрятать ее за решетку. Скотти — даже он! — тащит меня в гости к эльдорадским беженцам, и там я — угадайте? правильно! — получаю еще один кусочек головоломки. Притом распознать, что это кусочек именно нашей головоломки, может очень малое число людей. Затем Скотти в порядке как будто личной инициативы выдает мне недостающие справочные сведения, пусть и по моей просьбе — а то мы не знаем, как подвести человека к тому, чтобы он задал нужный вопрос… Его сменяет Тан — и между живописными картинами прекрасной жизни в будущей Земле-Китайской Федеративной Империи опять-таки просвещает меня на ту же самую тему. Тему подхватывает Алистер, который советует вступить в игру, а финальный аккорд исполняет лично Август Маккинби, который знает меня тыщу лет и способен абсолютно точно предсказать, как именно я отреагирую на каждый раздражитель. И при этом делает все, чтобы добиться эффекта, прямо противоположного заявленному.
