– Не пиратство? А что же? – спросил король.
– Война, твое величество. Мы находились в состоянии войны.
– С кем именно? – тут же последовал вопрос.
– Со всеми, твое величество.
Председатель подпер рукой подбородок и в упор посмотрел на Рьянна. Этот взгляд многое сказал капитану. И самым важным было то, что его пока что не будут убивать. По какой-то причине он еще нужен этим людям живым.
– И много вас, таких… воинов в здешних водах?
– Немало, твое величество. Думаю, что несколько десятков кораблей наберется.
Генерал Ферен вновь покачал головой. Смысл этого жеста ускользал от Рьянна, но едва заметная улыбка короля подсказала капитану, что жест что-то означает.
– Надо полагать, что ты, капитан, знаешь многих из своих коллег по войне со всем остальным миром? – Нерман даже не пытался скрыть иронии.
– Кое-кого знаю, твое величество, – осторожно ответил Рьянн.
– И у тебя с ними союзнические, а то и дружеские отношения?
– Твое величество, дружеских отношений между пир… воинами, которые сражаются со всеми остальными, нет. Только деловые. Сегодня мы приятели, а завтра не сможем поделить добы… гм… славу от выигранной схватки.
– А как же романтика? – В глазах короля блеснул огонек интереса. – Песни о морском братстве, например, которые так часто поют в местных трактирах?
– Твое величество, мы занимаемся этим делом не ради морского братства, а ради более материальных вещей, – прямо ответил Рьянн.
Генерал Ферен одобрительно кивнул.
– Наконец хоть какая-то откровенность, – вздохнул король. А потом произнес фразу, оставшуюся неясной для всех присутствующих: – Думал, что ты тут до вечера комедию ломать собираешься.
У Рьянна, несомненно, и в мыслях не было ломать никаких комедий, поэтому он благоразумно промолчал.
– Значит, насколько я понял, тебе, капитан, ничто не помешает оказаться в бою по разные стороны со своими бывшими приятелями? – спросил король.
Рьянн сглотнул. Он понял, куда идет дело и почему до сих пор жив.
– Твое величество хочет нанять мою скромную персону для выполнения определенных задач?
– Можно и так сказать, – ответил владыка Ранига.
– Получается, твое величество признает, что я не являюсь пиратом и не делал ничего, за что меня можно привлечь к ответственности?
Рьянн ожидал любой реакции, кроме той, которая последовала. Король заразительно рассмеялся. Капитан понял, что его небольшая хитрость мгновенно раскрыта. Если король признает, что пират – не пират вовсе (а как это можно не признать, если предлагаешь ему работу?), то Рьянн имеет шанс отказаться от всех последующих предложений. И дальнейшее будет зависеть от желания короля сдержать свое слово. Пока что о крепости слова Нермана ходили самые благоприятные слухи. Так что, если он признает капитана ни в чем не повинным, то высока вероятность того, что Рьянн откажется от сотрудничества с Ранигом без ущерба для здоровья или свободы.
К удивлению капитана, король, прекратив смеяться, ответил:
– Конечно, пока что я не считаю тебя преступником. Корона не сотрудничает с пиратами, а уничтожает их.
– И если я откажусь от предложения твоего величества, то смогу беспрепятственно покинуть Иктерн?
– Разумеется, – ответил Нерман. – Я не хочу никого принуждать служить мне.
Его лицо еще отражало недавнее веселье, он смотрел на собеседника с интересом.
Рьянн уже открыл рот, чтобы вежливо отвергнуть милостивое предложение короля, как тот опередил его:
– После того, как покроешь убытки.
– Убытки, твое величество? – переспросил капитан.
– Да. Убытки, которые корона понесла вследствие недоразумения или чьего-то плохого слуха. Ты ведь не пират, правда? И злого умысла в твоих действиях не было?
– Конечно нет, твое величество, – с горячностью подтвердил Рьянн.
– Тогда заплати за ущерб, причиненный моему судну, и за потерю времени, потраченного на преследование, – и свободен.
Капитан облегченно вздохнул. Было похоже, что он очень легко отделался. Что деньги? Мелочь. Вряд ли сумма окажется непосильной для него. Он способен немедленно выложить тысячу золотых. Если пошарит в кошелях команды, конечно.
– Я готов расплатиться, твое величество. Сколько?
– Полковник Торк подсчитает, – равнодушно бросил король.
Торк тут же засуетился и подвинул к себе свиток, изготовившись писать. Он не получал никаких инструкций до начала заседания, поэтому точно не знал, что от него требуется. Не заметив никаких подсказок, полковник принялся импровизировать.
– Думаю, что нужно подсчитать общее время, затраченное на патрулирование, а также повреждения судна. Это большей частью весла.
Король коротко кивнул.
– Значит, весла, – продолжил Торк. – Их оценим в…
– Триста золотых, – помог ему председатель.
Брови Рьянна удивленно поползли вверх. Он был поражен местными расценками, но решил не торговаться.
– Да, триста золотых. – Полковник начал что-то писать в свитке. – Триста золотых за сорок два весла.
– За каждое, – скромно уточнил король.
Капитан пиратов подпрыгнул на месте. Он уже был почти готов разразиться возмущенной речью, но поймал предостерегающий взгляд генерала Ферена.
– Гм… твое величество. – Рьянн попытался взять себя в руки. – Могу ли я узнать, почему у галеры столь дорогие весла?
– Потому что она – королевский флагман, – ответил председатель таким поучительным тоном, словно это все объясняло. Одна и та же мысль касательно скорейшего способа обогащения пронзила всех присутствующих. Казалось бы, чего проще: нужно взять весло стоимостью в пару серебряных монет, перенести его на галеру – и цена тут же возрастет в сотни раз. Именно потому что корабль – флагман. Логично.
Эта логика просто раздавила бравого капитана. Он даже не нашелся что возразить.
– Продолжай подсчет, полковник, – поторопил король.
Торк, сам пребывающий в растерянности от озвученной суммы, опять взялся за перо.
– Итого… двенадцать тысяч шестьсот золотых… далее… поездка… то есть… рейд…
Маэт, сидящий рядом с Торком, видя растерянность своего наставника, пришел тому на выручку. Ему казалось, что он уловил желание короля, и тут же пустил в ход свое молодое и не скованное условностями воображение.
– Время, затраченное на патруль, будем считать из расчета того, чего полезного смог бы сделать тот или иной его участник, если бы потратил время иначе. Все согласны?
Король кивнул благосклонно, а капитан – ошарашенно.
