– Полагаю, вы бы сказали, что я пришел с Черных гор.
Я окончательно перестала понимать, что к чему. Всем известно, что варвары пришли с моря. Пока я пыталась хоть что-то сообразить, Танамил повернулся к Робин. И я не знаю, о чем его спросила сестра. Какой-то вопрос она задала, и я думаю, что на этот раз попала в точку, и Танамил на него ответил, но совершенно не помню, о чем у них шла речь. Утенок считает, что я этого не помню потому, что Робин в этот момент там не было. Он говорит, что Танамил ходил и спрашивал каждого отдельно, а я все перепутала, поскольку это произошло в самом начале, как только мы туда пришли. Но по-моему, это было почти в самом конце, именно так я и тку эту историю.
Дальнейшее случилось уже ночью, и я знаю, что это и правда было в конце. Мы все спали на груде одеял, у очага. Нам еще ни разу с тех пор, как уплыли из дома, не было так тепло и удобно, так что не знаю, отчего я вдруг проснулась. Ну, если только Робин и Танамил забылись и повысили голос во время спора. До меня донеслись лишь отдельные отрывки из него. Сон то возвращался, то пропадал, а они все спорили. Я запишу здесь то, что расслышала.
– Но им нужно идти, – убеждал Танамил. – Они все связаны друг с другом, и я не могу оставить их здесь навсегда.
– В таком случае, – сказала Робин, – я тоже должна идти.
– Но ты никогда себя не связывала, – возразил Танамил. – Зачем же ты пойдешь?
– Пойду, и все. Я еще давным-давно пообещала маме…
– Если бы твоя мама знала, о чем я прошу, – быстро ответил Танамил, – она велела бы тебе сделать, как я говорю.
Мне это показалось нечестным приемом. Танамил никак не мог знать, что сказала бы мама. Но Робин вечно повторяет, что мама хотела бы того или что ей не понравилось бы то, и я уверена, что Танамил догадался об этой привычке Робин. Сестра заплакала.
– Я прошу лишь одного: чтобы ты осталась со мной.
Ну ничего себе скромная просьба! Он еще будет запугивать Робин!
Я совсем уже собралась сесть и сказать Танамилу пару ласковых, но вместо этого уснула.
А очнулась оттого, что сестра закричала:
– Я сказала – нет!
– Но почему? – воскликнул в ответ Танамил. – Почему, почему, почему?!
– Потому, что ты тот, кто ты есть. – Робин опять плакала – или так и продолжала плакать еще с того момента. – Это будет неправильно.
Мне захотелось дать ей пинка. Она же все равно что напрямую сообщила Танамилу, что мы не варвары!
– Что ты имеешь в виду под этим «неправильно»? – нетерпеливо спросил Танамил. – Чем мы друг от друга отличаемся?
– Ну, для начала возрастом.
– Глупая отговорка! – заявил Танамил.
В голосе у него звучало негодование, в точности как иногда у Хэрна. Но я обрадовалась, потому что поняла – Робин пытается исправить свою ошибку.
– Нет ли у тебя каких-нибудь отговорок поумнее? – поинтересовался Танамил.
– Это не отговорки, а причины, – холодно отозвалась Робин.
– Я был несправедлив. Прошу прощения.
Робин, несмотря на свои ошибки, управлялась с ним куда лучше, чем это получилось бы у меня. Наверное, с этой мыслью я уснула опять. Когда же пробудилась в следующий раз, спор продолжался.
– Я не понимаю, откуда ты можешь это знать! – еле слышно простонала она.
– Знаю, и все, – отрезал Танамил. – Ты рискуешь сильнее всех – после Гулла. Я говорю это не просто для того, чтобы убедить тебя…
– А для чего еще? – перебила его Робин.
– Ну, уела, – согласился Танамил. – Я не могу заглядывать далеко в будущее, но то, что я вижу, мне не нравится. Позволь им уйти. Они унаследовали его упорство. А ты – нет.
Эта его фраза подсказала Робин еще один довод. И сестра не замедлила его привести.
– А что ты обо мне подумаешь, если я отступлю только потому, что уродилась слабой? – спросила она.
Должно быть, этим она и поставила точку. Когда я проснулась снова, Танамила в комнате не было, а Робин дремала рядом со мной. На этот раз меня разбудил Утенок. Он наклонился надо мной; с одной стороны он казался розоватым из-за отсветов пламени в очаге, а с другой – на нем дрожало кружево лунного света, отражавшегося от реки.
– Танакви, – прошептал он, – я кое-что вспомнил. Помнишь ту лодку, в которой было полно народу? Танамил еще сказал, что там варвары.
– Помню, – отозвалась я.
Меня вдруг охватил приступ недоверия к Танамилу. Он забрал у нас Гулла, а теперь пытался похитить еще и Робин. Свихнулись мы, что ли, что согласились остановиться у него? Он наверняка наложил на нас какое-то заклятие. Тут я перепугалась как полная дура.
– А что такое с этой лодкой? Это же были не варвары, а наши люди, разве не так?
– Нет, – все так же шепотом возразил Утенок. – Тут такая странная штука – это взаправду были варвары. У них такие же волосы, как у нас, и коричневые лица – как у него, – и дурацкая одежда, и железные шапки. Почему же он назвал их варварами?
Тут оказалось, что Хэрн, спавший у другого края очага, тоже сидит.
– А ты точно уверен? – шепотом спросил он.
– Совершенно точно. Я их видел, – объяснил Утенок.
Мы дружно уставились на маленькую бледную фигурку Гулла, стоящую у очага.
– Значит, он с самого начала знал, кто мы такие, – пробормотал Хэрн. – Мы…
Тут снаружи послышалось журчание, а потом всплеск. Тростник, росший напротив входа, закачался, и лунный свет обрисовал силуэт Танамила, бредущего по воде. Мы нырнули под одеяла и затихли, так что он не узнал, что мы не спали. И вскоре все снова заснули. Ни Утенок, ни Хэрн не помнят ничего, что было после того, как накрылись одеялами.
На следующее утро Танамил куда-то делся. Укрытие было именно таким, каким оно мне запомнилось с первого взгляда: хижина из старого дерева и красной земли, прилепившаяся к подножию утеса. Единственная дверь выходила на поросший травой уступ между двумя реками. Утро выдалось холодное. Огонь погас, и одеяла куда-то подевались. Во всяком случае, когда я перед уходом заглянула в хижину, там их тоже не оказалось. Мы вскочили и, дрожа, побежали на солнышко.
Всех опередила Робин, державшая фигурку Гулла.
– Я так понимаю, он хочет, чтобы мы ушли, – сурово заявила сестра. – Хотя мог бы и попрощаться.
– А мог бы и дать позавтракать, – буркнул Утенок.
– У нас есть еда в лодке, – напомнил Хэрн. – Пошли туда.
Лодка ждала там, где мы ее оставили. Она покачивалась на воде в крохотной зеленой пещерке среди тростника. Еда и наши Бессмертные оказались на месте.
– Аж на душе полегчало, – сказал Хэрн. – Ладно, забирайтесь. Поедим по дороге.
– С чего такая спешка? – поинтересовалась я.
