– Если самозванец так ловок в сражениях, то реши вопрос с ним другим способом, – продолжал король. – Мне он живым не нужен. Как и все его сподвижники.
– Я поищу надежных людей, – согласился Раун.
– Займись этим прямо сейчас.
– Уже иду, твое величество.
После блистательной победы над отрядом Хроста и пленения великого ишиба положение Михаила упрочилось, а его авторитет среди дворян Сцепры укрепился. Теперь уже многие выходцы из титулованных семей мечтали покрыть себя славой под его знаменами. А заодно – максимально приблизиться к столице и дворцу. Все понимали, что новая власть означает новые должности. А в случае успеха предприятия тех, кто вовремя встал под знамена, ожидал карьерный рост. Причем чем раньше присоединение к победителям произошло, тем стремительнее могло быть продвижение.
Отныне у принца не было недостатка в солдатах. Но был недостаток в амулетах и деньгах. Если вопрос с амулетами решался с течением времени, то вопрос с деньгами, наоборот, ухудшался. Ксарр, который заведовал всей финансовой частью кампании, выбивался из сил. Он экономил на всем, на чем только мог, но с ужасом наблюдал, как стремительно тает золото, реквизированное из башни Бинторов.
– Не ввести ли нам небольшие налоги на захваченных землях? – периодически спрашивал Ксарр.
– Нет, – твердо отвечал командующий. – Эти земли принадлежат нам без году неделя. Нужно дать людям отдохнуть. Я буду собирать налоги с земель не ранее, чем через год после начала своего правления.
Чернобородый вздыхал. Он отлично понимал принца. Начинать царствование с ограбления народа не очень хорошо. Но какой был выход? Солдатам нужно пропитание и обмундирование. Им нужно выплачивать жалование. А деньги закончатся полностью через месяц-другой.
– Попробуй сделать так, чтобы большая часть денег не покидала казну, – посоветовал как-то Михаил. – Выплачивай жалование, конечно. Но пусть солдаты добровольно отдают деньги обратно.
– Как это? – удивился Ксарр. – С чего бы им отдавать деньги?
– Есть несколько способов, – ответил молодой человек, вспомнив свой беспокойный в финансовом смысле мир. – Можно брать у них деньги взаймы на определенный срок под неплохой процент. Это, кстати, может и купцов привлечь.
– Но потом же придется отдавать! – воскликнул Ксарр.
– Неизвестно, что будет потом. Может быть, у нас появятся деньги.
Чернобородый скептически хмыкнул.
– Есть еще один способ. Открой игорный дом. Предоставь возможность играть там во все известные азартные игры. А я напишу указ, по которому запрещу подобное занятие вне игорного дома. Солдаты, да и те же купцы, понесут деньги туда. И они будут оседать в наших карманах.
Ксарр задумался. Идея ему понравилась.
– Может быть, еще открыть государственные трактиры? – спросил он.
– Нет, этого делать не следует. Мы не сможем достойно конкурировать с частными. Но вот налоги с трактирщиков брать можно и нужно. Как и со всех торговцев, которые сбывают свой товар в подконтрольных нам поселениях.
– Насколько большие налоги можно установить?
– Не скромничай особенно. Примерно четверть от дохода как минимум.
– Но как же узнаю об их доходе? У нас нет людей, чтобы за каждым следить.
– А ты подсчитай их доход приблизительно, – сказал Михаил. – Или узнай тем или иным способом. И обяжи их выплачивать ежемесячно сумму от этого приблизительного дохода. И смотри внимательно, плачут они или смеются, – улыбаясь, добавил он.
– Почему они должны смеяться? – не понял Ксарр.
– Я слышал о царе, которого звали Александр, – пояснил Михаил. – Так вот, однажды он послал своих людей собрать налоги в одном завоеванном городе. Те принесли деньги. Потом послал за деньгами еще и еще раз. Те приносили снова и снова, но в последний раз сообщили, что жители плачут и утверждают, что у них уже больше ничего нет. Тогда Александр сказал, что это ничего, пусть идут опять. Его люди пошли и вновь принесли деньги. Они все еще были у жителей. Но когда царь захотел собрать налоги снова, то его посланцы вернулись с вестью, что жители не только утверждают, что у них ничего нет, но еще и смеются при этом. И вот только после этого Александр сказал, что у тех людей уже действительно ничего не осталось.
– Хорошая шутка, но наши трактирщики и купцы точно не будут смеяться, – ответил Ксарр.
– А ты следи за ними. Если они жалуются, но продолжают работать, значит, все в порядке, у них еще есть нормальный доход. А если вдруг кто-то из них всерьез засобирается закрыть свое дело, то тут же снижай для него налоги. Нам нужно получить деньги, но разорять никого не следует.
– Где бы еще найти честных и надежных людей, которые бы за всем этим следили, – вздохнул чернобородый.
– А вот это уже твоя забота. Может быть, я помогу тебе с этим, но потом. Когда получу корону. Раньше никак не получится.
Дни у Михаила были расписаны буквально по минутам. Он инспектировал армию, принимал присяги, разбирался с просителями, выдерживал натиск местного дворянства, которое хотело устроить бал, или большую охоту, или чествование чего-то, неважно чего – малейший повод подходил. Его осаждали отпрыски знатных родов, полагавшие, что их происхождение является залогом высокого чина, а также купцы и ремесленники, ищущие для себя выгод. Он с трудом находил время даже на встречи с Инкит, которые затягивались допоздна. Утром он вставал невыспавшийся, и если бы не его умение управлять ти, то давно бы уже превратился в бледное подобие самого себя. Но больше всего времени отнимали суды. Сначала он пытался вникать во все, даже мельчайшие тяжбы и происшествия. Но потом понял, что у него не хватает на это ни времени, ни сил. При этом новоявленный принц не хотел пускать судебную систему на самотек. Ведь именно она формировала впечатление о законности и справедливости царствования. Здесь нужен был очень тонкий подход. Следовало пересмотреть множество существующих законов, подредактировать некоторые и полностью отказаться от других. А также ввести новые. Ведь, к примеру, целый свод правил Ранига регламентировал, что делать в том или ином случае с рабами, тогда как рабства уже не существовало. Михаилу требовалась уйма времени, чтобы разобраться со всем. А времени-то и не было. Поэтому поначалу он старался судить сам, руководствуясь лишь интуицией и своим видением справедливости. Но долго это продолжаться не могло. Он не справлялся с потоком жалоб. Следовало искать себе помощников.
Сначала хотел подключить к этому делу Маэта или Торка, как наименее занятых. Поэтому решил сначала проверить, как те понимают справедливость.
– Вот что бы вы сделали с человеком, который, скажем, убил другого человека? Допустим, ради денег, – спросил принц у своих приятелей.
– Если бы простолюдин убил простолюдина, то его следовало бы повесить, – сказал Маэт. – Если бы дворянин убил дворянина, то его нужно было бы заключить в крепость. А если бы дворянин убил простолюдина, то его достаточно оштрафовать.
