Прежде чем отвечать, я решила подумать, потому что один из
парней приблизился ко мне на опасное расстояние и стало ясно: если ответ им не
понравится, мне несдобровать. Для начала меня украсят синяком, как Юрика, а я
противник синяков и вообще всякого насилия. Первое, что пришло мне в голову,
ответить вопросом на вопрос, например: «Какой Колян?» или «А в чем, собственно,
дело?». Но, приглядевшись к парню на подоконнике, я поняла, что вслед за этим
синяк заполучу совершенно точно, и продолжила размышления, как ответить
половчее.
— Ты что, язык проглотила? — рявкнул тот, что
стоял рядом со мной, и легонько тряхнул меня. Легонько, но ощутимо, так что оставалось
только гадать, что со мной будет, когда он тряхнет всерьез.
— Я же думаю, — поспешно пояснила я.
— О чем? — растерялся парень.
— О вашем Коле, естественно, — удивилась я. —
Тот этот Коля или нет, а если тот, то где он может быть? — Тут я, конечно,
лукавила: то, что Коля их, было ясно, и где он находится сейчас, мне доподлинно
известно. То есть я предполагала, что он до сих в багажнике Володиной машины.
Само собой, если Володя его не обнаружил и не перепрятал. Вот тут и начались
проблемы: ответь я правду, мне, пожалуй, несдобровать. Увидела я Колин труп, и
что? В милицию побежала? Нет, не побежала и даже не позвонила. Значит, налицо
явный сговор. А когда дело дойдет до Володи и он заявит, что знать ничего о
Шляпе в багажнике не знает, эти вообще решат, что это я его туда запихнула.
Нет, папуля, как всегда, прав: ни во что не вмешиваться.
— Ты что, совсем дура? — спросил между тем парень,
которого мой ответ вроде бы расстроил.
— Нет, почему? — обиделась я.
— Слушай, может, тебя без зубов оставить? — предложил
парень со зверской физиономией, чем очень меня напугал. Я, конечно, и до этого
была здорово напугана, а здесь вовсе лишилась от страха всех пяти чувств, и
только вращала глазами, ожидая, что сию минуту останусь без зубов и с синяками
у меня тоже проблем не возникнет.
Видно, что-то такое отобразилось на моем лице. Возможно, я
смертельно побледнела, но парни как-то поняли, что стоять мне трудно, и тот,
что находился ближе ко мне, подвинул ногой табурет и резким движением опустил
меня на него, я вздохнула и сразу вспомнила про Колю.
— У него бультерьер? — спросила я с надеждой.
Надежда моя относилась к тому факту, что, возможно, мне повезет и Коля с
бультерьером вовсе не тот Коля, что им нужен, и мы расстанемся раньше, чем они
причинят мне какой-то ущерб, говоря попросту, нанесут увечья. Но тут другая
мысль явилась мне: убедить парней в том, что мой Коля вовсе не их Коля, будет
крайне нелегко, так что, может, лучше, окажись он их Колей.
— Ну, есть у него бультерьер, — ответил парень на
подоконнике, а я вздохнула:
— Выходит, он.
— Ты, больная, объясняй толком, а то мало не покажется.
Летать умеешь? — вдруг спросил он.
— Нет, — почувствовав подвох, активно замотала я
головой.
— То-то, а можешь полететь прямо вот из этого окна.
Усекла?
— Конечно, — я прокашлялась и с надеждой
посмотрела на парня рядом с собой. — Так мне что, рассказывать? —
спросила я робко.
— Рассказывай, — дружно кивнули все четверо.
Тут мне в голову пришла мысль, которой в настоящий момент
совершенно нечего было делать в моем мозгу, а именно: почему парней четверо,
ведь возле ветеринарки их было трое…
— Ну, — ткнув меня в бок и тем самым прервав мои
размышления, поторопил парень.
— У Коли бультерьер, — поспешила я поведать миру
свою версию происшедшего, — и он обращался ко мне, когда собака заболела.
Я ветеринар, — с надеждой, что они об этом помнят и все дальнейшие события
станут им предельно понятны, сказала я. — Он позвонил к нам, вызвал
ветеринара на дом, то есть меня, и так мы познакомились. Потом ваш Коля
несколько раз заезжал ко мне и даже в кафе пригласил, в «Ландыш», это как раз
напротив поликлиники.
— Про кафе мы знаем, — буркнул парень, тот, что
сидел на подоконнике. Как видно, он у них был за главного, ибо говорил со мной
в основном он. Ну и тот, что за шиворот держал, время от времени радовал
звуками своего голоса, а двое других вообще молчали, как рыбы. — Где
Колян, тебя спрашивают.
— Я же рассказываю, как все было, — обиделась
я. — В пятницу я пошла к подруге на день рождения, ну и выпила… лишнего, а
еще с парнем познакомилась, с Володей. Он привез меня сюда. Я пошла домой, а он
не смог, то есть не мог подняться по лестнице и остался внизу, а здесь на кухне
сидит ваш Коля. Я здорово удивилась, потому что даже не предполагала, что он
знает, где я живу. А потом Варвара Васильевна его выгнала, потому что Юрик пел
песни, а ее это раздражало. Вот и все. Он оказался на лестничной клетке, и мы
потеряли его из виду, — сочла нужным добавить я.
— Значит, он выпивал вот с этим чучелом? — ни
секунды в это не веря, спросил Главный, мотнув головой в сторону Юрасика.
— Похоже, что нет, — рассудительно ответила
я. — Юрасик обнаружил его сидящим за столом, а на столе бутылку, ну и
решил выпить с человеком. А ваш Коля не пил и песен с ним не пел, и Юрик стал
беспокоиться. Варвара Васильевна рассердилась, и мы… вынесли вашего Колю на
лестницу.
— Как это вынесли? — нахмурился Главный. — Он
что, сам идти не мог?
— Видите ли, — дипломатично начала я, — я
сама, будучи в очень плохом состоянии, не берусь судить о том, что он мог и чего
не мог, помню только, что мы оставили его на лестнице, а утром его там не
оказалось. Должно быть, он пришел в себя и подъезд покинул.
— Ты чего нам вкручиваешь? — разозлился Главный,
чем очень меня огорчил. Положение мое и так хорошим не назовешь, а разозлись он
как следует, завидовать мне никому в голову не придет. — Слушай
внимательно. Дома его нет с пятницы, а сегодня понедельник. На звонки не
отвечает. Последний раз его видели в казино.
— Когда? — быстро спросила я.
— В пятницу. И не перебивай. Джип его стоит рядом с
твоим домом, и ты сама ему на автоответчик звонила. Соображаешь?
Я только вздохнула — так вот как они меня нашли, угораздило
же меня позвонить. Правильно папуля говорил: «Не вмешивайся».
— А в каком казино его видели? — спросила я и
торопливо добавила:
