– Здравствуйте, я из газеты «Советская промышленность», и мы проводим блиц-опрос (на ходу придумывала я) об отношении москвичей к визиту Рональда Рейгана в Москву и его переговорам с Михаилом Сергеевичем Горбачевым.
– Что ж! – произнес хозяин и радушно распахнул дверь. – Мы уважаем прессу, и потому – добро пожаловать! – Я была хороша в свои тридцать пять и пользовалась этим. И именно оттого, мне показалось, хозяин был со мной столь любезен. Я прошла в переднюю, и мне почудилось, что в квартире больше никого нет. И я подумала, что запросто может начаться то, что теперь, вслед за Западом, называют «сексуал хэррасмент», а тогда звали просто «приставаниями». Впрочем, девочка я была уже взрослая, прошедшая со своей журналистской работой хорошую школу того, как отбривать мужчин. Или – использовать в своих целях их похоть.
– Обувь не снимайте ни в коем случае, – прогудел радушный хозяин, – и пойдемте на кухню, я угощу вас кофе, у меня настоящая «Арабика», только что друзья привезли с Острова свободы.
Мы проследовали на кухню, он впереди, я сзади, и я увидела на кухонном столе, рядом с чашкой из-под чая, письмецо в конвертике, и конверт подписан: «Москва, Кутузовский проспект, дом ***, квартира ***», а фамилия адресата: Кудимов В.В. И хоть хозяин почти мгновенно, ловким движением руки, смахнул письмо со стола, я возликовала: все сошлось, он тот, кто мне нужен, он Вилен Кудимов! Хозяин подвинул мне стул, и я, чтобы успокоиться, принялась оглядывать помещение.
Кухня здесь превосходила по размерам гостиную в той квартирке, что я снимала в Медведкове, и вдобавок имела высоченный потолок, роскошные шторы и вид из окна на Кутузовский проспект. «Хорошо живут нынче убийцы, – невольно мелькнуло у меня в голове. – Хотя кто знает, может, виноват не лично он?» Я села куда сказали и изобразила из себя послушную школьницу, умную Машу: раскрыла блокнот, навострила ручку. А хозяин и впрямь сварил кофе, разлил по чашкам, достал вазочку с конфетами и, разумеется, коньяк – французский. И рюмки. И без спросу разлил.
– Кофе без коньяка, как говорится, деньги на ветер, – прогудел он. – Давайте выпьем за судьбу, что привела на мой порог такую прекрасную особу, как вы.
Никогда не надо напрямки ни от чего отказываться, я давно постигла это мудрое правило, а потому чокнулась и чуть пригубила коньяк. Он оказался прекрасным. «До дна, до дна», – стал настаивать мужик, но я сказала:
– Спасибо вам за гостеприимство, но я на работе, мне сегодня еще писать в номер, поэтому разрешите задать вам вопрос.
– Слушаю вас внимательно.
– Итак, как вы относитесь к визиту в советскую столицу президента США Рональда Рейгана, его переговорам с генеральным секретарем Михаилом Сергеевичем Горбачевым и подписанию соглашения о сокращении ракет средней дальности?
Хозяин, почти не думая, начал отвечать. Округло, взвешенно – так, что хоть без правки в газете печатай. Мое стило только успевало летать по страницам блокнота.
– Прекрасно! – с чувством молвила я, закончив. И спросила про самое для меня важное: – А как нам подписать этот отклик? Ваши фамилия, имя, отчество? Кем вы работаете?
– Я? – будто даже немножко удивился хозяин. Глаза его смеялись. – Я Иванов Иван Иванович. Слесарь-сантехник. Да, именно так и подпишите: Иванов Иван, сантехник.
Помню, я тогда на него разозлилась. И потому, не подумав, выпалила в лоб:
– Н-да? Иванов, сантехник? А у меня есть другие данные. Вы Вилен Кудимов.
Лицо хозяина потемнело, однако он продолжил валять дурака:
– Да что вы? Как вы сказали? Ку… – кто?
Дуракаваляние, которое начал хозяин, почему-то меня убедило – даже в большей степени, чем письмо на кухонном столе. И я помчалась напролом:
– Ведь эта квартира принадлежала бывшему генералу и секретарю парткома Старостину? А вы его зять, Вилен Кудимов?
– Бог с вами, миленькая! С чего вы взяли?!
– А с того! – от его улыбчивой невозмутимости я буквально слетела с катушек. – Ведь именно здесь, в этой квартире, в октябре пятьдесят девятого года была убита молодая девушка Жанна Спесивцева, моя мать, между прочим!
Тут я вдруг вспомнила, что, когда представлялась ему, он не просто посмотрел НА удостоверение, как это делают девяносто девять процентов контрагентов. Он его взял в руки, открыл и прочитал фамилию. А я ведь тоже была Спесивцевой! Легко на его месте сложить два и два. Поэтому и мне скрывать дальше нечего.
– Здесь, в этих стенах, убили мою мать, и я хочу знать, кто это сделал и за что.
– Ой, вы такие страсти, девушка, рассказываете! – по-прежнему глумясь, продолжал мой собеседник, и я с каждой секундой все больше уверялась, что он и есть Вилен Кудимов. – Убийство! Господь с вами! Вы не бредите часом? – взгляд его стал жестким. – Может, вызвать психиатрическую «Скорую»?
– Не выйдет! – оскалилась я. Да, буквально оскалилась, как собака, – в тот момент я его ненавидела. – Карательную психиатрию в СССР отменили! А вот за такими, как вы, очень скоро приедут. Или, по крайней мере, вскроют всю вашу подноготную.
– Боже, боже! – продолжил ерничать Вилен (да, я не сомневалась, то был он!). – Какая может быть подноготная у слесаря-сантехника Иванова?
– А вот увидите! – угрожающе гаркнула я.
– Ладно, крошка, – молвил он, и глаза его жестко сузились, – только прекрасное воспитание мешает мне вышвырнуть вас отсюда. Так и быть, допивайте кофе и уходите своими прелестными ножками (пока вам их никто не обломал).
Я вскочила и рванулась к выходу. Сама отомкнула английский замок и выскочила на лестницу. Намеревалась хлопнуть дверью, но подоспевший хозяин не позволил.
– Осторожнее, девушка, осторожнее! Не надо так горячиться, можно и на ступеньках поскользнуться.
– Да пошел ты! – сквозь зубы прошипела я и скатилась с лестницы.
Во дворе я села на лавочку подальше от окон той квартиры, закурила и попыталась прийти в чувство. Не было никаких сомнений, что тот мужчина и есть Вилен Кудимов. Но после столь короткого и бесславного интервью (которое я погубила из-за собственной невыдержанности) стало ясно, что повторная встреча с ним, как и с членами его семьи, мне не светит. И что мне оставалось теперь делать?
…Мой визит на Кутузовский имел неожиданное продолжение. Прошла неделя, и меня вызвал наш главный. Так как главред никогда раньше меня для разговоров один на один в кабинет не приглашал, одно это заставило меня напрячься. Глядел Василий Семенович любезно, попросил садиться, устроился напротив за столом для посетителей – однако это меня не успокоило, и я, как говорили тогда, изрядно мандражировала.
– Вы над какими темами сейчас работаете, Спесивцева? – спросил Знаменов.
Я добросовестно перечислила: рецензия на фильм «Асса», серия интервью с молодыми музыкантами: Бутусовым, Агузаровой, Кельми. Я всячески старалась вдохнуть в наше издание молодежную, современную струю. Главному, как мне казалось, это нравится. Однако тут его взор похолодел:
