– Ты о Глебе Пархатском?
– Да. – Она энергично потерла виски, потом несколько раз открыла и закрыла глаза. – Шляется такой по земле, гадит…
– Ничего, недолго ему осталось.
– И ты действительно веришь, что его будут судить?
– Верю.
– А я думаю, даже если ничего не получится, ведь есть же Божий суд…
– На следующем перекрестке уходим вправо и до самой реки. Филиппов, подъем!
– Приехали?! – встрепенулся Иван Макарович.
– Пара километров – и мы на месте.
Машина свернула с шоссе, проехала мимо какого-то ресторана, свернула еще раз. Улица, на которой они оказались, была очень уютной и очень ухоженной. Заборы менялись один за другим, будто хвастаясь, кто из них лучше. Сначала – кирпичный с колоннами, потом – украшенный камешками, дальше – деревянный с чугунными вставками.
– Вот они. – Сергей притормозил у фургона с темными окнами и погасил свет. – Пошли.
Мужчины вылезли из машины.
– А я? – спросила Полина.
– Здесь подожди.
– Я боюсь. – Сказав это, она, конечно же, покривила душой.
– Ладно, идем с нами, – кивнул Сергей.
Она выскочила и хлопнула дверцей.
– Тише.
Когда все четверо дошли до фургона, перед ними беззвучно открылась дверь. Тихий голос сказал:
– Добро пожаловать, заходите.
В фургоне сидели два человека. Один в наушниках, другой с прибором ночного видения.
– Ну что? – спросил Филиппов, когда дверь за ними мягко закрылась.
– Что-то я не пойму, – сказал тот, что в наушниках. – Там какая-то суматоха. Что-то происходит, а что – непонятно.
– В окнах второго и третьего этажей люди мелькают, – сообщил второй. – Странное оживление… – Он посмотрел на часы со светящимся циферблатом. – Пять утра. Обычно в это время здесь все спокойно.
– Кто-нибудь приезжал? – спросил у него Дуло.
– Никто не приезжал.
Тот, что в наушниках, предостерегающе вытянул руку.
– Тихо! – И, выждав пару минут, сказал: – Едет кто-то.
В то же мгновенье над коваными воротами Пархатского вспыхнул невероятно яркий свет, который осветил все вокруг.
Мимо фургона проехала полицейская машина с включенным проблесковым маячком.
– Заводи! – приказал Дуло.
Румянцев прыгнул в водительское сиденье, провернул ключ и тронулся с места.
– Держись за полицейской машиной!
Между тем ворота открылись, и автомобиль заехал на территорию.
– За ними! – крикнул Дуло и всем телом подался вперед.
Юркий фургон успел-таки проскочить, прежде чем закрылись ворота, и подъехал к трехэтажному дому. Из полицейской машины вылез офицер и осторожно приблизился к фургону.
Навстречу ему вышли Филиппов и Дуло.
– Кто вы? – спросил офицер.
Оба предъявили удостоверения.
– Ясно… Как-то вы быстро, ребята.
– В каком смысле? – осведомился Филиппов.
– В смысле даже на убийство так быстро не приезжают.
– А здесь убийство? – осторожно спросил Дуло.
– Звонок поступил. В доме – труп. Идемте!
Мужчины зашли в дом. Полина выскочила из фургона и юркнула вслед за ними. В просторном холле, выстроившись в ряд, стояли три человека: женщина в белом переднике, старик в теплом халате и еще один мужчина в костюме охранника.
– Что случилось? – спросил полицейский.
Женщина подняла руку и показала пальцем на потолок.
– Там…
– Что?
– Он умер…
– Кто?
Не дождавшись ответа, мужчины один за другим побежали по лестнице на второй этаж. Не отставая от Сергея, Полина перемещалась за ним из одной комнаты в другую, пока, наконец, они не забежали в огромную спальню.
Посреди комнаты, на ковре, раскинув руки и ноги, лежал мужчина.
Полина и Сергей подошли, встали рядом. Спустя мгновение к ним присоединились Филиппов и полицейский.
Сергей присел, потрогал шею мужчины где-то за воротом рубашки, отодвинув шейный платок в мелкий горошек. Выпрямившись, произнес:
– Готов.
– Кто это? – спросил полицейский.
– Глеб Пархатский, – сказала Полина.
– Вы уверены?
– Я знала его. В последний раз я видела его два дня назад. Он был в этом же пиджаке и в такой же рубашке.
– А что у него с лицом? – Полицейский склонился и с отвращением начал разглядывать отекшее, синее лицо покойника.
– Последствия пластической операции, – объяснил Дуло.
– Нужно установить причину его смерти, – сказал полицейский. – Среди вас есть медики?
– Сейчас вызову криминалистическую группу. – Филиппов отступил в сторону, а потом и вовсе вышел за дверь.
– Думаешь, его убили? – спросила Полина.
– Не знаю. – Сергей огляделся. – По большому счету мне все равно. Сама же сказала: шляется по земле, гадит… Теперь больше не будет.
Из-за двери высунулся Филиппов и махнул рукой:
– Сергей!
Дуло пошел к нему. Полина направилась следом. Когда они зашли в соседнее помещение, то не сразу поняли, что это ванная, которая была похожа на тронный зал, где унитаз казался троном.
– Вызвал криминалистов? – спросил Дуло и, оглядевшись, присвистнул: – Вот это да! – Обернувшись к зеркалу, он подошел ближе, достал телефон, нашел фото Любимовой и сравнил с тем, что увидел. Потом сказал: – Снимок был сделан здесь. Это факт!
В ванную заглянул Румянцев:
– Вот вы где! Я нашел его.
– Кого? – спросил Филиппов.
– Автомобиль «Мерседес», темно-синий, матированный. Стоял в гараже под чехлом.
– Молодец!
Они вышли из ванной. Дуло заглянул за огромный, как парашют, балдахин. Обошел кровать и позвал Полину. Она приблизилась.
Сергей пальцем показал на стену. Полина подняла глаза и увидела картину, висящую на стене. На ней во все полотно была изображена закрытая синяя дверь с вытертыми филенками, а вокруг, до самой рамки, по серой шероховатой стене вился плющ.
– Та самая? – спросил Дуло.
– Та самая…
Он подошел к картине, снял со стены. Под ней оказался сейф, его дверца была приоткрыта.
Полина осторожно открыла дверцу. Внутри лежала кожаная тетрадь с замком. На ней – перстень.
