– Ммм, – задумчиво промычал Зигги.
Джейн достала из сумки блокнот с ручкой и подтолкнула к нему:
– Можешь составить это слово по буквам? Или хотя бы попытайся.
Этому их учили в школе – стараться написать слова.
Зигги взял ручку, но повернулся на шум открываемой двери кафе. Вошли двое – блондинка с модной стрижкой и ничем не примечательный бизнесмен. Для Джейн седеющие мужчины средних лет в деловых костюмах выглядели примерно одинаково.
– Это мама Эмили, – сказал Зигги.
Харпер. Джейн почувствовала, как ее лицо заливает краска. Ей вспомнился унизительный инцидент на детской площадке, когда Харпер обвинила ее в нападении. В тот вечер позвонила миссис Липман, сообщила, что родительница составила на нее официальную жалобу, и посоветовала «так сказать, залечь на дно, пока эта сложная ситуация не разрешится».
Харпер посмотрела в ее сторону, и Джейн почувствовала сильное биение сердца, как от страха. Ради бога, она не собирается убивать тебя, подумала она. Так странно было конфликтовать с человеком, которого едва знаешь. В своей взрослой жизни Джейн старалась избегать конфликтов. Ее озадачивало то, что Мадлен получает удовольствие от такого рода вещей и фактически напрашивается на них. Это было ужасно: стыдно, неловко и огорчительно.
Муж Харпер настойчиво нажал пальцем на звонок на стойке, вызывая из кухни Тома. В кафе народу было немного. В углу справа сидела женщина с маленьким ребенком, а пара мужчин в заляпанных краской голубых комбинезонах ели яйца с беконом.
Джейн увидела, как Харпер ткнула мужа в бок и заговорила ему в ухо. Он бросил взгляд на Джейн и Зигги.
О господи! Он направляется к ней.
У него был один из тех больших упругих пивных животиков, который он нес гордо, как почетный знак.
– Привет, – сказал он Джейн, протягивая руку. – Вы Джейн? А я Грэм, отец Эмили.
Джейн пожала ему руку. Он сжал ее руку довольно сильно, словно давал понять, что сильней сжимать не будет.
– Привет, – откликнулась она. – Это Зигги.
– Привет, дружок.
Грэм метнул взгляд на Зигги и сразу отвел глаза.
– Прошу тебя, Грэм, оставь это, – сказала Харпер, которая подошла и встала рядом с ним.
Она намеренно игнорировала Джейн и Зигги, как это было на детской площадке, когда она играла в эту дурацкую игру: «стараться не смотреть в глаза».
– Послушайте, Джейн, – начал Грэм. – Понятно, что я не хочу говорить многие вещи перед вашим сыном. Насколько мне известно, вы втянуты в конфликт со школой, и подробности этого мне неизвестны, да мне это и неинтересно, но позвольте вот что сказать вам, Джейн.
Он оперся о стол обеими руками и навис над Джейн. Движение было таким просчитанным и устрашающим, что казалось почти комическим. Джейн вздернула подбородок. У нее комок встал в горле, но она не хотела, чтобы он видел, как она нервно сглатывает. Она заметила глубокие морщинки вокруг его глаз и крошечную родинку у носа. Он омерзительно осклабился, как какой-нибудь мужик с татуировкой, орущий на репортеров на таблоидном телевидении.
– На этот раз мы решили не обращаться в полицию, но если я узнаю, что вы снова подбираетесь к моей жене, то этого не потерплю и приму меры. Я партнер в юридической фирме и применю к вам всю строгость закона…
– Вам следует немедленно уйти.
Это был Том с тарелкой блинчиков в руках. Поставив тарелку на стол, он ласково прикоснулся ладонью к затылку Зигги.
– Ах, Том, извините, мы просто… – залепетала Харпер.
Матери Пирриви, ярые приверженцы кофе от Тома, относились к нему как к любимому поставщику наркотиков.
Грэм выпрямился и потянул себя за галстук:
– Все в порядке, приятель.
– Нет, – возразил Том. – Не в порядке. Не потерплю, чтобы вы докучали моим клиентам. Попрошу вас немедленно уйти. – Том стиснул челюсти.
Грэм постучал сжатым кулаком по столу Джейн:
– Послушайте, приятель, вы не имеете никакого законного права…
– Я не нуждаюсь в юридических советах, – отозвался Том. – А прошу вас уйти.
– Том, мне так жаль, – сказала Харпер. – Мы определенно не хотели…
– Надеюсь увидеть вас обоих в другой раз. – Подойдя к двери, Том распахнул ее. – Только не сегодня.
– Отлично! – Грэм повернулся и указал пальцем на Джейн. – Помните, что я сказал, молодая леди, потому что…
– Убирайтесь, пока я не вышвырнул вас, – угрожающе-спокойно произнес Том.
Грэм выпрямился и взглянул на Тома.
– Вы сейчас потеряли клиентов, – сказал он, вслед за женой выходя за дверь.
– Очень на это надеюсь, – откликнулся Том.
Закрыв дверь, он обернулся и посмотрел на сидящих в кафе:
– Извините за это.
Один из мужчин в комбинезоне захлопал:
– Здорово ты их, приятель!
Женщина с ребенком с любопытством уставилась на Джейн. Зигги вывернулся на стуле, чтобы посмотреть через застекленную стену на Харпер с Грэмом, которые торопливо шли по дощатому настилу. Потом он пожал плечами, взял вилку и принялся с аппетитом есть блинчики.
Том подошел к Джейн и опустился на корточки рядом с ней, положив руку на спинку ее стула.
– Ты в порядке?
Джейн судорожно вздохнула. От Тома пахло приятно. От него исходил этот отчетливый запах чистоты и свежести, потому что дважды в день он занимался сёрфингом, а потом долго стоял под горячим душем. Она знала об этом, поскольку однажды он рассказал ей, как стоял под горячим душем, все лучшие волны, которые перед этим поймал. Джейн пришло в голову, что она любит Тома, как любит Мадлен и Селесту, и что ей будет мучительно расставаться с Пирриви, но что остаться невозможно. Здесь она нашла не только настоящих друзей, но и настоящих врагов. Будущего для нее здесь не было.
– В порядке, – ответила она. – Спасибо. Спасибо за это.
– Извини! О боже мой, извини меня!
Ребенок только что пролил на пол свой молочный коктейль и расплакался.
Том положил руку на плечо Джейн:
– Не разрешай Зигги съесть все эти блинчики. – Поднявшись, он пошел помочь женщине, говоря: – Все хорошо, малыш, сейчас приготовлю тебе новый.
Джейн взяла вилку и отправила в рот аппетитный кусок блинчика с яблочной начинкой. Потом закрыла глаза:
– Ммм.
В один прекрасный день Том осчастливит какого-нибудь везучего парня.
– Я написал, – сказал Зигги.
– Что написал?
Джейн поддела вилкой очередной кусок блинчика. Она старалась не думать о муже Харпер. О том, как он навис над ней. Его тактика устрашения была абсурдной, но она все же подействовала. Ей стало страшно. А теперь еще и стыдно. Неужели она это заслужила? Потому что пнула ногой песок, нацелившись в Харпер? Но она же не пнула саму Харпер! Она точно помнила, что не задела Харпер. И все же. Она не смогла сдержать вспышку гнева. Она дурно себя вела, и Харпер пришла домой расстроенная, а у нее любящий, заботливый муж, который переживает за жену.
