Она заблуждалась. Она глупо себя вела.
Разозлись он сегодня чуть больше, он еще раз ударил бы ее головой о стену. Ударил бы сильнее. Он мог бы ее убить, а потом упал бы на колени и обхватил бы ее тело руками, причитая и крича, искренне огорчаясь и испытывая жалость к себе. Но что из того? Она была бы уже мертва. Мальчики остались бы без матери. Перри – прекрасный отец, но почти не дает им фруктов и часто забывает почистить им зубы. К тому же она хочет увидеть, как они вырастут.
Если она уйдет от него, он, возможно, убьет ее.
Если же останется и их отношения будут развиваться в том же направлении, он, вероятно, в конечном итоге так сильно разозлится на нее, что может и убить.
Выхода нет. Квартира с аккуратно заправленными кроватями не поможет ей скрыться. Это всего лишь шутка.
Просто поразительно, что этот привлекательный встревоженный мужчина, который только что предложил ей чашку чая, работает сейчас за компьютером в кабинете и прибежит по первому ее зову, который любит ее всем сердцем, может с большой вероятностью однажды убить ее.
Глава 57
Абигейл открыла в Интернете свой сайт, – сообщил Натан.
– О’кей, – сказала Мадлен.
Она встала из-за стола, словно собираясь прямо сейчас куда-то пойти. В школу? Больницу? Тюрьму? Что такого важного могло быть в интернетовском сайте?
– Чтобы собирать средства для «Эмнести интернэшнл», – пояснил Натан. – Все сделано вполне профессионально. Я помогал ей с проектированием сайтов по школьной программе, но, очевидно, такого поворота… гм… не предвидел.
– Не понимаю. В чем проблема? – резко спросила Мадлен.
Не в духе Натана было находить проблему там, где ее нет. Он скорее мог проигнорировать проблему, которая сама лезла в глаза.
Натан откашлялся и заговорил сдавленным голосом:
– Это не конец света, но ничего хорошего в этом нет.
– Натан! – Мадлен с досады топнула ногой.
– Ну хорошо, – торопливо заговорил Натан. – В целях привлечения внимания к проблеме детских браков и сексуального рабства Абигейл собирается выставить свою девственность на аукционе лицу, которое предложит наивысшую цену. Она говорит, гм… «Если мир не рушится, когда семилетний ребенок продается в сексуальное рабство, он и глазом не моргнет, когда четырнадцатилетняя белая девушка продается для секса». Все собранные средства пойдут в «Эмнести интернэшнл».
Мадлен обмякла на стуле. О горе мне!
– Дай мне адрес сайта, – потребовала Мадлен. – Этот сайт существует? Ты хочешь сказать, сайт фактически существует?
– Да, – ответил Натан. – По-моему, его открыли вчера утром. Не заглядывай в него. Пожалуйста, не надо. Дело в том, что там еще не установлена функция редактирования комментариев, и, естественно, интернетовские тролли входят в раж.
– Сейчас же дай мне адрес!
– Нет.
– Натан, ты сейчас же дашь мне адрес! – Она еще раз топнула ногой, едва не разрыдавшись от досады.
Натан продиктовал ей адрес.
– Потрясающе, – набирая адрес трясущимися руками, произнесла Мадлен. – Это привлечет массу замечательных благотворителей. Наша дочь – идиотка. Мы воспитали идиотку. Ах, постой, ты ее не воспитывал. Воспитала ее я. Я вырастила идиотку. – Мадлен помолчала. – О господи!
– Ты уже открыла его? – спросил Натан.
– Да, – ответила Мадлен.
Веб-сайт выглядел вполне профессионально, что даже усугубляло ситуацию, делая ее более реальной и как будто официально подтверждая право некоего незнакомца на приобретение девственности Абигейл. На домашней странице было фото Абигейл в йоговской позе – то, что Мадлен видела на ее страничке в «Фейсбуке». В контексте «купите мою девственность» фотография казалась порочно-сексуальной – перекинутые через одно плечо волосы, длинные, стройные ноги, маленькая красивая грудь. Мужчины смотрели на фотографию ее дочери на экранах компьютеров и представляли себе, как будут заниматься с ней сексом.
– Кажется, меня сейчас стошнит, – заявила Мадлен.
– Понимаю, – откликнулся Натан.
Мадлен собралась с духом и прошлась по сайту глазом профессионального маркетолога и пиарщика. Кроме фото Абигейл, там были также материалы с сайта «Эмнести интернэшнл» на тему детских браков и сексуального рабства. Вероятно, Абигейл, не спрашивая разрешения, отбирала их сама. Тексты были хорошими. Откровенными и убедительными. Эмоциональными, но эмоции не перехлестывали через край. Не считая того, что ситуация в целом казалась ужасающе порочной, для четырнадцатилетней девочки все было сделано очень умело.
– Это хотя бы законно? – спросила Мадлен через секунду. – Должно быть, для несовершеннолетней девушки незаконно торговать своей девственностью.
– Незаконно для кого-то будет купить ее, – откликнулся Натан.
Ей показалось, он говорит, стиснув зубы.
Осознав, что разговаривает с Натаном, Мадлен на миг была сбита с толку. Наверное, она подсознательно чувствовала, что говорит с Эдом, поскольку никогда прежде ей не приходилось обсуждать с Натаном щекотливые родительские проблемы. Она устанавливала правила, а Натан им следовал. Они не были командой.
Но одновременно с этим ее осенило, что, будь это Эд, все происходило бы по-другому. Разумеется, Эд ужаснулся бы при мысли о том, что какой-то мужчина может купить девственность Абигейл, но не испытал бы душевных мук Натана. Если бы это была Хлоя, то да. Но в отношениях Эда с Абигейл присутствовала эта едва уловимая отчужденность, которую Мадлен всегда отрицала, а Абигейл ощущала.
Мадлен кликнула на раздел «предложения цены и пожертвования». Абигейл предусмотрела, чтобы люди могли оставлять свои комментарии и регистрировать «предложения цены».
Перед ее глазами поплыли слова:
Сколько стоит групповуха?
Можешь отсосать у меня за двадцать долларов! В любое время, в любом месте.
Привет, крошка, я бесплатно пощекочу твою тугую маленькую киску.
Мадлен в сердцах оттолкнулась от стола, чувствуя, как в ней накапливается ярость.
– Каким образом можно немедленно закрыть этот сайт? Не знаешь, как его закрыть?
Она с удовлетворением отметила, что не вышла из себя, что разговаривала об этом, как об обычной рабочей ситуации – брошюра, которую надо перепечатать, ошибка на сайте театра. Натан – хороший технический специалист. Он знает, что делать. Но когда она закрыла страницу комментариев и вновь увидела фото Абигейл, своей невинной, нелепой и запутавшейся дочери (порочные мужчины думали и говорили про ее маленькую дочь порочные вещи), из глубин ее существа поднялся бурный гнев, который вылился в возмущенную тираду:
– Какого черта это могло случиться?! Почему вы с Бонни не следили за тем, что она делает? Уладьте это дело! Сейчас же уладьте его!
