Засовывает руку в один из внутренних карманов и достает мобильник, очень маленький.
– Я… Они не заметили…
Он недоверчиво разглядывает сотовый, лежащий у него на ладони.
Новость производит эффект бомбы.
– Вы нас всех убьете, идиот! – кричит мсье Гено, совершенно вне себя.
– Успокойся, – пытается вмешаться мадам Камберлин.
С ошеломленным видом мсье Ренар переводит взгляд со своего телефона на окружающих.
– Они нас видят, – приглушенным голосом добавляет мсье Люсей, почти не шевеля губами.
Чуть заметным движением подбородка он указывает в угол комнаты, где под потолком установлена маленькая черная камера. Каждый поворачивает голову к потолку, кто направо, кто налево.
– Если там мигает красным, значит она не работает, – уверенно заявляет мадемуазель Тран.
– Нельзя быть уверенным, – возражает мсье Люсей.
– Можно! Когда она работает, то горит зеленый, а когда красный, значит она отключена, – парирует мадемуазель Тран.
В том, как она говорит, чувствуется не просто раздражение – это уже похоже на ненависть.
– Эти камеры, – прерывает мадам Камберлин, – не передают звук. Они не могут нас слышать.
Только мсье Кузен ничего не говорит. Он по-прежнему стоит выпрямившись, словно аршин проглотил. Трупная окоченелость. Несгибаемый.
– Ну ладно, так что мне делать? – спрашивает мсье Ренар.
У него идеально дрожащий голос. Замечательно играет свою роль. После печального выступления Мурада я просто душой отдыхаю.
– Нужно вызвать копов, – говорит мадам Камберлин, пытаясь придать себе уверенности.
– Нужно его отдать им! – взвывает мсье Гено.
– Заткнись, бога ради!
Все поворачиваются к мадемуазель Тран. Она испепеляет взглядом мсье Гено:
– Не хочешь мозгами пошевелить, кретин несчастный?
Она поворачивается к мсье Ренару.
– Кинь его мне, – говорит она, протягивая руку.
Пора мне вмешаться. Я выдыхаю в микрофон:
– Мурад, быстро вернись к заложникам!
Слышу, как парень несется по коридору…
Мсье Ренар кладет мобильник на пол и готовится его толкнуть, как шайбу по льду. Он несколько раз трет его об пол, стараясь сосредоточиться, и наконец делает бросок. Телефон, крутясь как волчок, скользит по полу по направлению к мадемуазель Тран, но траектория оказывается неудачной.
На экране видно, как Мурад открывает дверь ровно в тот момент, когда мобильник заканчивает свое долгое скольжение рядом с мсье Гено. Застигнутый врасплох, тот судорожно запихивает его в правый рукав и принимает нарочито расслабленную позу, как если б он и на йоту не сдвинулся с момента ухода их тюремщика.
Прямо передо мной мсье Деламбр бешено строчит заметки, и на тот момент мне это кажется скорее добрым знаком. Возможно, все его поведение вначале объяснялось простым возбуждением перед стартом. Сейчас он сосредоточенно трудится. Мадемуазель Риве, со своей стороны, тоже делает записи.
Наступает долгое молчание. Мурад теребит себя за ухо – его наушник никак не держится. Поглощенный сложной задачей закрепления наушника, он вроде бы не обращает никакого внимания на заложников. Все взгляды, кроме его собственного, притянуты к мсье Гено, который в несколько заходов безуспешно пытается сглотнуть слюну. Я навожу увеличение на его руку: ясно видно, как он удерживает маленький мобильник в рукаве, стараясь запихнуть его поглубже. Потом он прочищает горло и наконец выдавливает:
– Пожалуйста…
Мурад поворачивается к нему. Наушник выпадает.
– Туалет… – говорит мсье Гено едва слышным голосом. – Мне нужно в туалет.
Этому человеку не хватает хладнокровия, но воображения у него и того меньше. Его брюки мокрые, как половая тряпка, а он просится в туалет… Но Мурад не из тех, кто задается подобными вопросами. Он даже счастлив, что ему представился такой случай.
– Это предусмотрено, – гордо заявляет он. – Но только в сопровождении, – повторяет он зазубренный урок.
Мсье Гено мгновенно соображает, что совершил стратегическую ошибку. Он бросает взгляд на мадам Камберлин.
– И я тоже, мне тоже нужно в туалет, – подхватывает она.
Мурад прикрывает глаза и тут же их распахивает.
– И это предусмотрено! – победно возглашает он. – Пойдете по очереди. Сначала вы, – говорит он мсье Гено, – потому что вы попросились первым.
Я шиплю «Отлично» в наушник Мурада, и тот расплывается в улыбке. Мсье Гено не знает, чем объяснить эту внезапную перемену. Он колеблется. Мурад тянет к нему руку.
– Ну же, – говорит он, все так же поощряя его своим видом.
Потом распахивает дверь. На пороге с каменным лицом стоит Ясмин, широко расставив ноги и будто врастая в пол. Она не мигая смотрит в глаза мсье Гено.
– Ну же! – повторяет Мурад.
Мсье Гено встает. Он сжал оба кулака и держит руки вытянутыми, стараясь не сгибать, – единственный способ удержать мобильник, который болтается у него в рукаве.
Мсье Деламбр поднимает глаза, словно ему в голову пришла любопытная идея, и что-то записывает в своем блокноте. Потом отбрасывает ручку.
И мы принимаемся ждать.
Проходит несколько минут.
Я знаю, что в данный момент, если мои инструкции выполняются досконально, мсье Гено под бдительной охраной уже прошел по коридору, ведущему к туалетам. Он зашел в кабинку, обернулся и попытался притворить дверь, но его рука наткнулась на дуло «узи». Ясмин осталась стоять у него за спиной.
– Вы не могли бы… – начал мсье Гено шокированным тоном.
Но остальные слова где-то застряли.
Ясмин холодно говорит:
– Вы решитесь или я отведу вас обратно?
Мсье Гено отворачивается и яростным движением поправляет очки. Потом расстегивает ширинку, роется там и начинает шумно мочиться. Он держит глаза опущенными, подталкивая телефон к запястью. На собственном мобильнике он способен напечатать сообщение с закрытыми глазами. Но они же все похожи, говорит он себе. Те же функции на тех же кнопках. По-прежнему не поднимая головы, он напрягает живот, чтобы выиграть несколько бесценных секунд. Клавиатура у него под указательным пальцем. Он нащупывает кнопку внизу и начинает незаметно выстукивать пальцами.
Именно в этот момент телефон звонит.
Настройка звука такая громкая, что мы слышим его оттуда, где находимся, с другого конца коридора.
Услышав эту музыку, которая грянула, раскатываясь гулким эхом в туалетной кабине, мсье Гено ощутил, как кровь покидает его тело. Он пытается ухватить телефон, вибрирующий у него в рукаве, но тот выскальзывает, как кусок мыла, у него из руки, и он едва успевает поймать его. И замирает на мгновение в той же позе, зажмурив глаза, – возможно, ожидает, что надзирательница выпустит очередь ему в поясницу. Но ничего не происходит. Щурясь, он поворачивается к Ясмин. Чего он ждет? Пощечины? Удара ногой? Пули в голову? Он представления не имеет, но дрожит всем телом. Ясмин не двигается. Телефон звонит во второй раз. Ясмин направляет свой автомат на аппарат, который продолжает вибрировать в его руке, вызывая, словно электрический разряд, волнообразные содрогания с головы до пят.
