– Сколько вы берете?
14
Давид Фонтана
2 мая
Служебная записка вниманию Бертрана Лакоста
Тема: Ролевая игра «Захват заложников». Клиент: «Эксиаль-Европа»
Идет процесс оборудования помещений. В нашем распоряжении будут две основные зоны.
С одной стороны, достаточно просторный зал (сектор А на плане), где будут содержаться заложники. Он отделен от коридора частично застекленной перегородкой, которую коммандос могут закрыть, если Вы хотите провести испытание изоляцией.
С другой стороны, кабинеты.
В секторе D – комната отдыха и дебрифинга
[14]
. Сектор B – комната для допросов. По сценарию сотрудники должны допрашиваться по очереди и тема допроса должна соответствовать их собственной деятельности.
Допросы будут отслеживаться руководителями тестов, находящимися в помещении C, посредством контрольных экранов.
Согласно данной конфигурации, кандидаты на пост директора по персоналу (обозначенные серыми ромбами на плане) будут сидеть перед контрольными экранами.
Мы провели испытания: звукоизоляция зала достаточная.
Два комплекта камер обеспечат передачу изображений руководителям тестов. Первый комплект будет установлен в «зале ожидания» заложников, второй – в комнате для допросов. Как только помещения будут оборудованы, мы начнем репетиции.
Мне кажется необходимым подчеркнуть, что предугадать реакцию участников не всегда возможно.
Во всяком случае, ответственность за данную операцию, разумеется, целиком и полностью лежит на ее организаторах.
Вы найдете соответствующий документ о снятии с нас ответственности в приложении 2. Подпишите его или предложите подписать вашему клиенту.
С уважением,
Давид Фонтана.
15
В 17 часов первым, что увидела Матильда, выходя из лицея, был ее отец. То есть я. Я стоял в потоке молодых ребят, которые выплескивались отовсюду с гомоном, криками и беготней. Она не сказала мне ни слова, просто пошла, поджав губы, словно на убой.
Ифигения
[15]
.
Мне показалось, что она немного переигрывает.
Мы зашли в агентство и вот уже сидим перед менеджером по работе с клиентами. Копия моего зятя: тот же костюм, та же прическа, та же манера вести себя и говорить. Не знаю, сколько клонов этой модели было выпущено. Но лучше мне не думать о Грегори, потому что он провозвестник колоссальных проблем.
Матильда на минуту уединяется со своим банкиром и тут же возвращается. С ума сойти, насколько все просто. Дочь протягивает мне толстый конверт.
Я поцеловал ее. Она механически подставила щеку. Она корит себя за холодность, но уже слишком поздно. Ей кажется, что я обиделся, я пытаюсь подыскать слова, но безуспешно. Матильда пожимает мне запястье. Теперь, когда она отдала мне половину всего, что имела, ей вроде бы полегчало. Она только сказала:
– Ты ведь мне обещал, да?..
Потом улыбнулась, словно ей стыдно, что она повторяется, что выказывает недоверие. Или страх.
Мы расстались у входа в метро.
– Я немного пройдусь.
На самом деле я дождался, пока она не уйдет, и тоже спустился в подземку. У меня просто не хватило мужества оставаться дольше рядом с ней. Я поставил мобильник на режим вибрации и засунул его в карман брюк. По моим подсчетам, Матильда окажется дома меньше чем через полчаса. Станции мелькают за окном вагона, я сделал пересадку, пошел по переходам, мой телефон бьется о ляжку. На очередной пересадке, вместо того чтобы сесть в вагон, я опустился на пластиковое сиденье, подобрал чуть помятый номер «Ле Монд». Пробежал глазами статью: «Наемные работники на сегодняшний день представляют собой „главную угрозу“ для финансовой безопасности предприятий».
Глянул на часы, продолжая нервно листать газету. Страница 8: «Рекордная цена на аукционе за яхту эмира Шахида аль-Аббази: 174 миллиона долларов».
Я сижу как на раскаленных углях и стараюсь сосредоточиться.
Долго ждать не пришлось. Я поспешно достал мобильник, чтобы посмотреть на экран. Это Матильда. Я сглотнул слюну, не стал отвечать на звонки, никаких сообщений она не оставила.
Я попытался сконцентрироваться на чем-то другом. Страница 15: «После четырех месяцев забастовки с захватом заводских помещений рабочие „Дефоржа“ согласились на единовременную премию в триста евро и сняли блокаду».
Но две минуты спустя она звонит снова. Глянув на часы, я мысленно произвел подсчеты. Николь еще не вернулась, но дома она будет до моего прихода, и я не хочу, чтобы Матильда оставила сообщение на нашем домашнем автоответчике. На третьем звонке я снимаю трубку.
– Папа!
Она не находит слов. Я тоже.
– Как ты мог… – начинает она.
Но это все, на что ее хватает. Она дома. И только что обнаружила собственного мужа с расквашенной физиономией и узнала, что я обратился к ней, потому что с ним у меня ничего не вышло.
Матильде пришлось признаться мужу, что она отдала их общие деньги отцу.
Они оба в ярости, и я их понимаю.
– Послушай, рыбка моя, я тебе все сейчас объясню…
– ХВАТИТ! – Она заорала. Изо всех сил. – Верни мне эти деньги, папа! Верни НЕМЕДЛЕННО!
Я отвечаю, пока мне не изменило мужество:
– У меня их больше нет, рыбка, я только что их отдал за этот пост.
Молчание.
Не знаю, верит ли она мне, потому что все, чем я был в ее глазах, сегодня рухнуло и возник новый я, невероятный и невыносимый.
Дело не только в том, что ей придется пересмотреть все, что она, как ей казалось, знала о своем отце, – ей еще придется с этим жить.
Надо успокоить ее. Убедить, что она не должна тревожиться.
– Послушай, рыбка, я же дал тебе слово!
Ее голос серьезен, спокоен и прост. На этот раз она не подыскивает слова. Она произносит несколько слогов, к которым сводится главное, о чем она думает:
