— А может, вы вовсе и не мой папа, — предположила я. — Мы не очень-то похожи.
— Ты — вылитая Мэриголд.
Я растерянно уставилась на него. Что он такое несет?
— Мэриголд красавица, — возразила я. — А я — уродина.
— Вот еще, глупости! Ты очень похожа на нее. Волосы, кожа, а особенно глаза.
— У Мэриголд волосы рыжие, — вмешался Оливер.
— А раньше, когда мы были вместе, они были светло-каштановыми, — ответил Майкл. Он улыбнулся и подмигнул мне за темными стеклами своих очков.
— А вы снимаете очки, когда плаваете? — не утерпела я.
— Тогда я надеваю специальные очки, защитные, — объяснил он. — Хотя я в них и смахиваю на лягушку.
Я немного подумала.
— У Мэриголд есть татуировка в виде лягушки.
— Между пальцев, да? Знаю. Я держал ее за руку, когда ей делали эту лягушку.
— Мне тоже приходилось держать ее за руку.
— И много у нее сейчас татуировок?
— Да она разрисовалась вся, с ног до головы! — хмыкнул Оливер. — Выглядит — просто супер! Вот бы мне такую маму! Да, кстати, о мамах. Можно мне отсюда позвонить? Я быстро!
— Конечно, звони.
Пока Оливер набирал номер и торопливой скороговоркой пудрил своей маме мозги какой-то совершенно невероятной историей, мы с Майклом глазели друг на друга. Потом, не сговариваясь, отвели глаза в сторону. И снова уставились друг на друга.
— Я ведь даже не знаю, как тебя зовут! — вдруг спохватился он.
— Долфин.
— До-о-лфин, — протянул он, словно пробуя мое имя на вкус.
— Дурацкое имя, верно?
— Вовсе нет.
— В школе меня из-за него дразнят Дельфинихой.
— Вот уж совсем глупо. Дельфины красивые и умные животные.
— Рыбы.
— Нет, не рыбы, а млекопитающие. С высокоразвитым интеллектом. А в воде от них вообще глаз отвести невозможно. А ты любишь плавать, Долфин?
— Вообще не умею.
— Ты не умеешь плавать ?!
Удивительный человек! — подумала я. Не моргнув глазом, принял известие о том, что у него, возможно, есть сын, потом — дочь, а теперь, узнав о том, что я не умею плавать, чуть в обморок не упал.
— Просто ушам своим не верю! Неужели Мэриголд тебя не научила? Ведь я-то ее научил.
— А где было плавать-то? Как-то раз ходили в бассейн вместе со школой, но это так… побарахтались в воде, и все.
— Ничего, теперь я тебя научу, — пообещал Майкл.
Я, с трудом проглотив подступивший к горлу комок, спросила:
— Простите, а я не могла бы немного пожить у вас? Совсем недолго? Пока Мэриголд не поправится.
Майкл растерянно глотнул, я заметила, как у него дернулся кадык.
— Э-э-э, да, конечно. Только сначала нужно уладить кое-какие дела.
Как все было просто, когда дело касалось Микки и Стар. И как все усложнилось, когда речь зашла о Майкле и обо мне.
— Надо, чтобы все было оформлено должным образом, Долфин.
А должным образом означало, что Майкл отвезет меня обратно в школу, потом съездит в больницу к Мэриголд, потом поговорит с работниками социальной службы, потом съездит в муниципалитет и в отдел социального обеспечения.
— Нет, пожалуйста! Только не в социальную службу! — взмолилась я.
— Я повторяю — нужно все сделать должным образом. Я не имею права просто забрать тебя к себе, ведь мы почти незнакомы, хотя я и твой отец, а ты — моя дочь. — Прозвучало это как-то неестественно — он даже покраснел немного.
— А вот Микки просто взял и забрал к себе Стар.
— Да. Примерно так я и думал. Но у Микки, как я понимаю, вообще такая привычка — неожиданно появляться и так же неожиданно исчезать, оставляя за собой полную неразбериху. А я предпочитаю делать все по-другому.
— Да, но я-то так не хочу! Не хочу я видеть никаких социальных работников! Возьмут и сунут меня в какую-нибудь семью на воспитание, нет уж, спасибо! Знаю я это воспитание! Лупят тебя почем зря. А если, не дай бог, описаешься, так эти изверги намотают мокрую простыню тебе на голову, и ходи с ней до самого вечера!
— А ты писаешься в постель? — заинтересовался Оливер.
— Нет! Это Мэриголд мне рассказывала. Она-то знает, сама была приемным ребенком.
— Но ведь это было сто лет назад. С тех пор многое изменилось, Долфин. В любом случае ты там надолго не останешься. Я возьму тебя к себе, если в социальной службе не станут возражать. Но сначала мне надо обсудить это с моей семьей.
Здравствуйте, приехали. Мне показалось, что потолок рухнул мне на голову.
— С семьей?!
— Да. С женой. И с моими дочками, Грейс и Алисой.
Каждое его слово ударом молотка отдавалось у меня в голове. Жена — бамм! Дочери — бамм, бамм!
Так вот почему он так обрадовался, решив, что Оливер — его сын! Ну и правильно. Зачем ему еще одна дочь?
— Да вы не волнуйтесь, — сказала я. — Это вообще была дурацкая идея — приехать сюда. Правда, идея была не моя. И не нужно отвозить нас назад — мы сами доберемся. У нас ведь есть обратные билеты, правда, Оливер?
— Э-э-э, да, — пробормотал Оливер. — И потом, знаете… нам не стоит возвращаться назад в школу. Дело в том, что я уже сказал маме, что нас с классом повезли на экскурсию в оздоровительный центр и что школьный автобус высадит меня прямо на нашей улице, точнее, за углом… Я, правда, не знаю, поверила ли она мне, но разволновалась ужасно. А ты ведь знаешь, какая она, верно, Долфин?
Оливер продолжал что-то бессвязно бормотать, но я его не слушала. Майкл, по-моему, тоже. Он копался в каком-то пластиковом кармашке.
— Вот, — сказал он и сунул мне под нос фото: он сам в каких-то дурацких шортах, рядом с ним — блондинка, наверное его жена, и две светловолосые девочки, все в футболках и пестрых легинсах.
— Вот они. Грейс уже семь, а Алисе пять.
Я промолчала.
— Они твои сводные сестры.
Я молча разглядывала фотографию. Нисколечко на меня не похожи, решила я.
— Это мы сфотографировались в прошлом году, взяли и отправились в поход. Сели на велосипеды и поехали, даже Алиса.
— А я не умею кататься на велосипеде, — сказала я.
— Я могу научить тебя, и тогда мы сможем куда-нибудь отправиться все вместе.
— Мег вряд ли понравится эта идея.
Майкл посмотрел мне в глаза:
— Согласен, вначале могут возникнуть проблемы. Мег знает о Мэриголд и до сих пор слышать о ней спокойно не может.
