— Не можем же мы бросить ее!
— Мы можем видеться с ней сколько душе угодно. Но Микки говорит, ей так или иначе нужно лечь в больницу, хотя бы ненадолго. У него на примете есть одно классное место.
— Но она не согласится лечь в больницу.
— Если бы она хотя бы принимала таблетки…
— И этого не будет.
— Тогда это ее проблемы. Что мы еще можем? Это она должна заботиться о нас, а не мы о ней. Мне все надоело. Теперь у меня есть и отец, и мать. Так сказать, полный комплект. Я пожила с матерью, а теперь хочу жить с отцом.
— Это жестоко.
— Что?! — Стар чуть не задохнулась от возмущения. — Да как ты смеешь?! Я могла бы остаться у Микки прямо сегодня! А вместо этого вернулась домой — посмотреть, как ты тут. Как же ты не понимаешь? Мы с Микки волновались о тебе, боялись, что ты с ней не справишься.
— Но ведь справилась же.
— Послушай, Микки в самом деле хочет, чтобы ты жила вместе с нами. Неужели ты не понимаешь, как это благородно с его стороны?! То есть я хочу сказать, ты ведь ему не родная, а он все-таки готов принять тебя, как свою, заботиться о тебе, как будто бы он твой папа.
— Но я не хочу, чтобы он был моим папой. Не хочу — понимаешь?! И ему плевать на меня, если хочешь знать! Если ему кто и нужен, так только ты.
— Ну и что тут такого? Я ведь его дочь.
— Хватит повторять одно и то же, как попугай. Меня уже тошнит от этого!
— А меня тошнит от тебя, Дол. Я-то думала, ты обрадуешься.
— Как видишь, не обрадовалась. Я не хочу жить у него. Я хочу жить с Мэриголд.
— Что ж, дело хозяйское. Как хочешь, — обиделась Стар. Выбравшись из моей постели, она перелезла к себе.
Лежа в темноте, мы обе молчали. Стояла тишина. Прижав шарф к лицу, я жалобно шмыгала носом. Мне хотелось, чтобы Стар подумала, что я плачу. Я надеялась, что ее замучит совесть, что она поймет, как это жестоко, что попросит прощения и скажет, что ни за что не станет жить с Микки без меня. Мне не хотелось, чтобы она уходила. Я хотела, чтобы мы по-прежнему жили втроем!
Всю неделю Мэриголд вела себя выше всех похвал. Она не выпила ни капли. Не кричала и не ругалась — вообще ни разу не повысила голос. Она перестала пропадать по вечерам, бегать по барам, больше не валялась в постели до полудня и ночевала только дома. Даже одеваться стала, как все нормальные матери. Каждый день в пять часов мы чинно пили чай, а вечером нас ждали печеные бобы с сосисками, тосты, жареная картошка, рыбные палочки или спагетти с сыром.
— Держу пари, она тебя слышала, — сказала я Стар. — И из кожи вон лезет, чтобы ты осталась с нами.
— А я думаю, она просто хочет обвести меня вокруг пальца и выведать адрес Микки.
— А почему ты ей не скажешь?
— Он не желает ее видеть. Я же тебе сто раз объясняла — у него теперь есть Сиан. А тогда он остался у нас на ночь только из-за меня!
— Ах, ах! Думаешь, ты такая необыкновенная! — не выдержала я.
— А Микки, если хочешь знать, именно так и считает, а ты просто ревнуешь.
— Вовсе нет, — буркнула я, хотя в душе прекрасно знала, что так оно и есть. Я и вправду ревновала — ревновала так, что с трудом могла заставить себя разговаривать с ней.
— Вот и Мэриголд тоже. Ты заметила, как она смотрит на меня? — спросила Стар. — Но знаешь, что меня больше всего бесит ? Ведь может же вести себя нормально, когда хочет! Вот что самое обидное! Ты только посмотри — всю неделю ходит на задних лапках! И с виду самая что ни на есть нормальная мама — нормальней не бывает!
— По-моему, это ты всегда говорила, что она не виновата, если ведет себя дико, — просто она такая, вот и все, — припомнила я.
— Говорила. Чего я только не придумывала, когда Мэриголд напивалась в стельку или у нее в очередной раз срывало крышу. Ты этого не помнишь, ты была совсем маленькая! Я изо всех сил старалась заменить тебе мать. И делать все для нее… Но ей ведь не угодишь. Ей помочь невозможно. Ах, да что это я, — спохватилась Стар, — ты еще слишком мала, чтобы понять.
В душе я согласилась с ней, потому что и сама чувствовала, что не все понимаю. Больше всего я боялась, что она снова уедет на весь уикенд или вообще будет жить у Микки.
— А как же твоя драгоценная школа? — напомнила я Стар, усмехнувшись.
— Ну и что, подумаешь, школа! — пожала плечами Стар. — По-твоему, в Брайтоне школ нет? Могу пойти в любую. Да и потом, Микки запросто может отправить меня и в частную школу, он говорит, там я могу учиться еще лучше.
— А как же все твои друзья?
— Новые появятся.
— А как же Марк?
— Кто? — презрительно фыркнула Стар, словно даже не сразу поняла, о ком идет речь.
Похоже, Микки дал ей много карманных денег, потому что вечером она повела меня в «Макдоналдс», купила мне чизбургер и пакетик жареной картошки, клубничный коктейль и целых два крем-брюле с карамельной начинкой. Один из парней, заметив Стар, подошел к нашему столику, пытаясь вызвать ее на разговор, но она его отшила. Я подумала, что она просто ждет Марка и потому не желает размениваться по пустякам. А Марк, как обычно, вместе с дружками болтался у дверей. Там же была и Дженис Тейлор.
— Пусть забирает его себе, коли уж ей так хочется, — бросила Стар, перехватив мой взгляд.
— Стар! — окликнул ее Марк, как только мы вышли.
Стар даже головы не повернула, будто не слышала.
— Куда это ты так спешишь, а? — Он преградил ей дорогу.
— Домой, — бросила Стар и потянула меня за собой.
— Может, прошвырнёмся немного?
— Нет.
Марк споткнулся на ровном месте.
— Не понял…
— Нет, я сказала. Ты что, оглох? — бросила Стар.
— Да какая муха тебя укусила?!
— Никакая. Просто такие парни, как ты, меня абсолютно не интересуют! — отрезала Стар.
Она зашагала так быстро, что мне пришлось едва ли не бежать за ней. Марк поначалу просто онемел от неожиданности, но потом пришел в себя и принялся кричать ей вслед всякие гадости. К нему тут же присоединились его дружки. Как только они не обзывали Стар! Я почувствовала, что просто сгораю от стыда, но сама Стар сохраняла ледяное спокойствие, словно все это относилось вовсе не к ней. Но в конце концов она не выдержала.
— Попридержи язык, ублюдок! Если мой отец хоть раз услышит, что ты говоришь обо мне, он вобьет твои мерзкие, прокуренные зубы тебе в глотку! — крикнула она.
— Как же ты придешь в «Макдоналдс», — опасливо спросила я.
— А я и не собираюсь туда ходить.
— А я-то думала, что Марк — твой приятель.
