– Она замуж за него хотела сильно, – вяло
промямлил Остриков. – Он богатый был, как сука, а жениться не хотел. А ей
хотелось все к рукам прибрать. Вот и решили подловить его, когда он в камере
вшей кормить начнет да баландой пару раз траванется. Так и вышло. Только
учтите, граждане начальники, я это вам так просто говорю, не под протокол. А
подписывать я ничего не буду, и не надейтесь. Считайте, я в несознанке.
– Да нужен ты мне, – презрительно фыркнула
Настя. – Если б я ваших добровольных признаний дожидалась, я бы вообще ни
одного преступления не раскрыла. Ты пойми, Остриков, нам ваши признания для
чего нужны? Для того чтобы понять, где какие доказательства искать. Вот и все,
больше ваши признания ни для чего и не нужны. Мы же доказательства вины все
равно ищем, просто с признанием дело быстрее идет, а без него – медленнее. Но
оно же все равно идет, не останавливается. Доказательства я и так уже все
нашла, можешь теперь молчать в тряпочку до полного посинения. А для
обвинительного приговора твое признание вообще не нужно, и судьба твоего
родного брата – яркий тому пример. Уяснил?
* * *
Он рано узнал, что природа наделила его ценным и редким по
тем временам даром. Сегодня словами «экстрасенс» и «мануальная терапия» никого
не удивишь, а тогда, в конце пятидесятых – начале шестидесятых, удивительные
способности молодого доктора Виктора Лощинина приписывались исключительно его
таланту и трудолюбию и никак не связывались с природными феноменами. Лощинин
умел, проводя руками вдоль тела больного, точно находить очаг заболевания и
определять размеры пораженной области. Его считали превосходным диагностом.
Занявшись гинекологией, он довольно скоро узнал, что может
на четвертом-пятом месяце беременности определять двойню. В то время про
ультразвук если и слышали, то использовать в диагностике еще не умели, и Виктор
Лощинин понял, что благодаря своим необыкновенным способностям он становится
обладателем ценнейшей информации, доступной только ему одному. Было бы глупо не
попробовать сделать на этом деньги. Хорошие деньги. Но для этого нужно было
стать главным врачом роддома, и он, коренной москвич, сделал все возможное и
невозможное, чтобы добиться этого. Плохо, конечно, что Чехов – город небольшой,
но зато от Москвы близко.
Для осуществления своего замысла ему нужна была информация о
бездетных парах, долгие годы стоящих в очереди на усыновление младенца. Он познакомился
с сотрудницей Дома ребенка в Москве. Она оказалась весьма полезной особой, ибо
многие, очень многие бездетные женщины обращались прямо к ней, норовя сунуть
подарок или деньги за то, чтобы получить ребеночка поскорее. Но очередь была
огромная, на много лет. К счастью, у этой дамы оказалось среднее медицинское
образование, и Лощинин пригласил ее в свой роддом на должность старшей
медсестры, посулив приличный заработок. Дама высокими моральными принципами не
отличалась и согласие дала.
Лощинин занялся поисками толкового и не обремененного
чрезмерно идеализированными этическими представлениями хирурга. Для того чтобы
забрать у роженицы одного из близнецов, нужно держать ее под общим наркозом.
Самостоятельно рожающую женщину обмануть невозможно. Следовательно, как только
появится беременная, у которой Лощинин «почувствует» двойню, ее нужно будет
морально готовить к тому, что придется делать кесарево сечение. Причин для
этого сколько угодно – и сердечная недостаточность, и повышенное давление, и
сильная близорукость, и склонность к астме, и даже геморрой. Годится любое
заболевание, для которого вредны учащенное дыхание, усиленное сердцебиение и
нагрузка на сосуды.
Хирурга он тоже нашел, Володьку Пригарина, приятеля по
ординатуре. Володька всегда был странноватым малым, бескорыстным и удивительно
нерасчетливым, поглощенным без остатка проблемами продолжения рода. Он
зачитывался какими-то восточными философами, которых в те времена в России
никто не понимал и не признавал, мог часами что-то горячо рассказывать про
ауру, магнетизм, биоэнергетику и омоложение. Окружающие считали Пригарина
слегка чокнутым, но очень милым и совершенно безвредным. К сожалению, так
считали не все окружающие Пригарина люди, а только его друзья-приятели по
ординатуре и молодежным компаниям. Более ответственные товарищи, начиная с
заведующего отделением и кончая главным врачом клиники, где работал Пригарин,
считали его увлечения вредными, антипартийными и немарксистскими. Володя долго
не мог взять в толк, чего от него хотят и почему он не должен рассказывать
своим пациенткам о пользе беременности для омоложения организма. Ему
пригрозили, что, если он не перестанет заниматься своими опасными глупостями,
его исключат из комсомола. В этот радостный момент его и нашел Виктор Лощинин,
который предложил Володе перебраться в Чехов.
– Конечно, это не Москва, но зато ты будешь заниматься
своим любимым делом и ни на кого не оглядываться. Я, как ты понимаешь, из
комсомола тебя исключать не собираюсь. Пару раз в году ты окажешь мне услугу,
которая будет хорошо оплачена, а все остальное время будешь делать то, что
сочтешь нужным.
Пригарин по простоте душевной решил в тот момент, что речь
идет о производстве тайных абортов с хорошим наркозом, и согласился не
раздумывая. Он не был наивным дурачком, не понимавшим, на что идет. Но он был
настолько увлечен своими биологическими изысканиями, что все остальное просто
не имело для него значения. Аборты – так аборты, думал он, соглашаясь на
предложение Лощинина. Близнецы – так близнецы, думал он несколько позже, когда
узнал, какая именно услуга будет требоваться от него два-три раза в год.
Лощинину оставалось решить последнюю проблему. Беременную
двойней женщину должен наблюдать он сам. Кроме того, речь не может идти об
усыновлении, так как для оформления усыновления нужны бумаги, объясняющие,
откуда взялся ребенок. Либо найден милицией брошенным, либо оставлен в роддоме
непутевой матерью, собственноручно написавшей заявление об отказе от ребенка.
Причин появления крошечных сирот множество, но все они имеют документальное
подтверждение. И потом, на усыновление всюду очередь, и ведает этой очередью
соответствующий государственный орган. Так что с усыновлением мы возиться не
будем, сказал себе Виктор Федорович Лощинин, а займемся мы оформлением
нормального материнства.
И Лощинин взял полставки врача в женской консультации при
роддоме. Как только в поле его зрения попадала будущая мамочка близнецов, он
тут же связывался с бездетной женщиной, готовой заплатить, не скупясь, за
счастье иметь ребенка. Женщина, замужняя или одинокая, приезжала в Чехов и
устраивалась на какую-нибудь не очень заметную работу, а Виктор Федорович тут
же заводил на нее карту беременной и регулярно вносил в эту карту данные о
плановых осмотрах и результаты анализов. Когда женщина, носящая двойню,
поступала в роддом, ей делали операцию, собирая возле операционного стола
только «своих» – Пригарина и двух медсестер. Ассистировал Пригарину сам Виктор
Федорович, что, впрочем, вызывало удивление только в первые несколько раз, а
потом все привыкли. Медсестры были их любовницами и рот держали, естественно,
на замке.
Липовую мамочку нельзя было класть в стационар, потому что
любой врач, который придет ее осматривать, немедленно обнаружит, что она не
рожала. Поэтому ребенка потихонечку отдавали ей на другой день после операции,
когда заканчивалась смена «своих». Старшая медсестра, бывшая сотрудница Дома
ребенка, поставлявшая Лощинину клиентов, выписывала справку о рождении ребенка,
и любой, кому пришло бы в голову усомниться, мог бы убедиться, что женщина на
протяжении значительной части беременности наблюдалась в женской консультации,
вот и записи все есть, и анализы. Самое главное – возвращаться с ребенком не
туда, где тебя еще вчера видели стройной и подтянутой, а туда, где тебя не
видели уже давно или вообще не знают. Эту проблему бездетные мамочки решали
сами, либо возвращаясь туда, откуда приехали в Чехов, либо уезжая туда, где
раньше и не жили. Но каждая из них на пристрастный вопрос о том, почему же она,
будучи беременной, вдруг сменила место жительства и работу, уехала в другой
город, а потом вернулась, могла бы ответить, что слава о прекрасном диагносте
Лощинине и великом хирурге Пригарине заставила ее двинуться в путь. Давно
хотела ребенка, да все не получалось, и вдруг судьба послала беременность –
такое счастье! Можно ли рисковать? Да нет, конечно, она решила поехать туда,
где наблюдают беременных и принимают роды известные врачи, чтобы, не дай бог,
не потерять долгожданного младенца. У кого хватит цинизма усомниться в этих
словах? У кого достанет душевной черствости не поверить женщине?
