— Она, конечно, кричит на всех углах, что сама его послала, — смеялась Наташа. — Что, мол, за ней в Казани бегают парни куда покруче Артема, а она даже не знает, которого выбрать, настолько они все хороши… Вот только никто ей не верит. Ясное дело, после того, что она в ледовом дворце учудила, ни один парень с ней бы ни остался, даже такой верный и порядочный, как Артем…
Алика слушала ее молча, только улыбалась, на душе было легко и весело. Она не стала ничего говорить сестре, но то и дело поглядывала на тумбочку, где стоял в банке пышный букет полевых маков, на лепестках которых едва успела просохнуть утренняя роса. И можно было даже не спрашивать, откуда эти цветы — сияющий вид Алики говорил сам за себя. Артем действительно заглянул к ней с утра пораньше, и это не стало неожиданностью, потому что теперь он навещал Алику каждый день. Так что она наконец-то все узнала — не стороной, а из первых уст — о предложении из Москвы, которому так обрадовалась Катя.
Артем рассказал, что переговоры об этом шли уже давно, еще до его службы в армии. Когда представитель московской команды заметил его на играх в Саранске и впервые пригласил на беседу, восемнадцатилетний Артем по наивности решил, что поймал за хвост птицу удачи. Мысленно он сразу воспарил до небес и день и ночь грезил, как станет знаменитостью, будет играть за сборную России и вместе с другими хоккеистами выигрывать все международные соревнования. Но время шло, а новости из Москвы все не приходили. Тогда Артем ударился в другую крайность, решив, что все его мечты были лишь воздушными замками, которым никогда не суждено стать реальностью. С горя он ушел в армию, где у него было достаточно времени, чтобы трезво все обдумать и взвесить. И в результате пришел к мысли, что о будущем надо не мечтать, а готовиться к нему, трезво оценивая перспективу. Шансы, что хоккеиста, пусть и способного, из маленького провинциального городка и впрямь пригласят играть в команде высшей лиги, не так уж и велики, чтобы не сказать — ничтожно малы. А значит, нужно готовить для себя в жизни запасные пути, получать образование, выбирать профессию. Но едва он пришел к такому решению, как в Москве вновь вспомнили о нем. Когда Артем демобилизовался, переговоры возобновились, именно ради них он и ездил в Саранск в конце июня. А на прошлой неделе из Москвы пришло окончательное подтверждение.
— И что же ты? — с замиранием сердца спросила Алика.
— Согласился, — кивнул Артем. — Мне обещают, что, если все пойдет, как надо, я смогу совмещать тренировки и учебу в вузе. Конечно, это будет нелегко, но я постараюсь справиться. Хотя бы заочное отделение точно потяну. Вот только пока никак не могу определиться с выбором вуза, разрываюсь между физкультурной академией и МАДИ — мне всегда нравились автомобили. Ну ничего, будет еще почти год в запасе, чтобы окончательно определиться и подготовиться к вступительным экзаменам.
— А я уже определилась, — не удержавшись, похвасталась Алика. — С осени буду изучать туристический бизнес. По-моему, путешествия по миру — это все же самое интересное, что может быть в жизни. Получу диплом, может быть, удастся начать свое дело… Буду этакой бизнес-вумен, прикинь. — Она тихонько засмеялась, уже по привычке приложив руку к виску.
— У тебя обязательно получится! — заверил Артем. Помолчал немного, а потом осторожно поинтересовался: — Конечно, мы в Москве оба будем очень заняты — у тебя институт, у меня тренировки… Но, как ты думаешь, мы сможем видеться? Хотя бы иногда?
Внутренний голос Алики тут же завопил: «Yeeeees!!!» Неужели Артем все-таки это сказал? Наяву, а не в мечтах и не во сне! Она просто не верила своему счастью. Однако внешне никак не стала этого проявлять — опять же, обстановка не располагала… Поэтому Алика просто улыбнулась и кокетливо проговорила:
— Думаю, что мы попробуем…
Конечно, Артем был для нее самым приятным и самым ожидаемым посетителем — но далеко не единственным. К ней каждый день, а то и дважды в день забегала Леся, и постоянно приезжали родные, то вдвоем или втроем, то по одному: мама, бабушка, тетя Оля, дядя Володя, Наташа. Раз даже, к удивлению и радости Алики, заглянул новоиспеченный жених — дед Игнат, принес с собой целый пакет крупных румянобоких яблок.
— С лучшей яблони в моем саду, — похвастался он. — О ней на все Атяшево слава идет. Так что, пока урожай не сниму, забот полон рот — то и дело мальчишек гонять приходится.
Алика засмеялась и не стала тянуть, тут же впилась зубами в самое большое и сочное яблоко. По вкусу оно и впрямь оказалось восхитительным — ничего общего с тем, что продают в московских супермаркетах.
— Ну как ты, дочка? — заботливо спросил Игнатий Андреевич, осторожно присаживаясь на больничный стул.
— Да уже почти хорошо, — заверила Алика, не переставая жевать. — Врач говорит, что завтра или послезавтра уже выпишут.
— Это хорошо, — одобрительно кивнул дед Игнат. — Какая бы замечательная больница ни была, а дома всяко лучше. По себе помню, когда в Москве, в госпитале Бурденко валялся, день и ночь об одном только думал — скорей бы домой…
— А сколько вы там пролежали? — полюбопытствовала она.
— Семь месяцев и двенадцать дней, — последовал точный ответ.
— Так долго? — Алика ахнула. — С ума можно сойти!
Дед Игнат пожал плечами.
— А что ты хочешь? Пока операция, пока в себя пришел, пока заново ходить научился. Да и осложнения были, без них тоже не обошлось…
Доев яблоко, Алика выкинула огрызок в пакетик для мусора и тут же потянулась за следующим.
— Знаете, Игнатий Андреевич, — проговорила она после паузы, — все-таки я не перестаю вам удивляться. Вы постоянно веселый, все время балагурите, подшучиваете над всеми, но беззлобно, необидно…
— Ты первое время обижалась, — подмигнул дед Игнат.
Алика улыбнулась:
— Я ж не сразу поняла, что вы это не со зла, а любя… Но я сейчас о другом. Как вы можете быть таким веселым? У вас же ноги нет!
— Так ноги же, а не головы! — хохотнул дед Игнат. — Веселье, понимаешь ли, дочка, не в ногах, а в душе… Хотя врать не буду, первое время после операции мне было совсем не до смеха, конечно. Так не до смеха, что жить не хотел. Думал — ну куда я теперь, без ноги-то? Кому нужен? Ни служить не смогу, ни семью создать… Совсем уж было расклеился, но все же сумел взять себя в руки. И дал себе слово, что не только на ноги встану, но и в строй вернусь. Ты про Алексея Маресьева читала? Вот и я решил, что буду вроде него…
— И у вас получилось, — одобрительно кивнула Алика. — Я вот даже и не подозревала, что у вас нет ноги, пока мне не сказали.
— А то! — Улыбка деда Игната снова сделалась озорной. — Я ведь не только хожу, я даже танцевать могу, правда, только медленные танцы. Вприсядочку уже не выйду, конечно, ну и нижний брейк тоже не могу. Но! Скажу тебе по секрету, даже какой-никакой вальс на нашей с Танечкой свадьбе планирую.
— Восхищаюсь я вами, Игнатий Андреевич! — восторженно покачала головой Алика. — Я вот не могу ни шутить, ни смеяться, когда на душе тяжело.
