Ее слова меня озадачили. Никогда не смотрел на проблему под таким углом. Каждый день мимо нас проходили сотни людей, и я порой пытался представить, чем они живут, куда спешат по утрам и куда возвращаются вечером. Если судить по лицам, большинство людей не чувствовали себя особенно счастливыми – они выглядели напряженными и измотанными. Так что стеснительная дама, возможно, была права. Да, скорее всего, у них есть стабильная работа, хорошее жилье, им не приходится считать каждый пенни, и в этом отношении они, конечно, удачливее меня. Но после того, как я встретил Боба, мой дом наполнился теплом и уютом, которые, как поет одна знаменитая четверка, не купишь ни за какие деньги. Вместе с Бобом в мой дом пришла любовь. Мысль об этом не покидала меня до конца дня.
Я принес с собой почти пятьдесят открыток, но запасы стремительно таяли! Хотя это никак не могло испортить мне настроение. О деньгах я тоже почти перестал думать и просто наслаждался процессом, раздавая людям рождественские открытки и наблюдая за их реакцией. Я был слишком счастлив, чтобы анализировать свои действия. Как оказалось, кое-кто сделал это за меня.
Ближе к вечеру я заметил хорошо одетого мужчину в сером костюме и темно-синем галстуке, который раздавал листовки неподалеку. Он не был наглым или шумным, напротив, вел себя очень тактично: вежливо протягивал флаеры прохожим и благодарил, если они их брали. Несколько человек остановились с ним поболтать. После чаггеров он показался мне идеальным соседом. Я несколько раз ловил на себе его взгляд, а когда час пик миновал и поток пассажиров, выходящих из метро, превратился в тоненький ручеек, мужчина в костюме подошел к нам с Бобом:
– Какой очаровательный у вас кот. Не возражаете, если я с ним поздороваюсь? Как его зовут?
– Боб.
– Значит, Боб. А Боб не будет возражать, если я его поглажу?
– Не думаю. Только шею спереди не трогайте, и все будет в порядке.
– Да, конечно.
Он говорил с незнакомым акцентом.
Я подписывал последние открытки, и болтать мне было некогда, но незнакомец вел себя вполне безобидно, и я подумал, что с ним стоит поговорить.
– А что за листовки вы раздаете? – спросил я.
– Приглашения на церковную службу в канун Рождества. Я буду читать проповедь, – сказал он, протягивая мне флаер.
Я резко отстранился. Воспитанный в атмосфере строгого христианства, я сохранил не самые лучшие воспоминания о церкви, да и обо всем, что с ней связано. Я не отвергал религию, но предпочитал держаться от нее подальше. Если кто-нибудь спрашивал меня о моей вере, я отвечал, что я буддист, и это отчасти было правдой. Я много читал о далай-ламе и находил мудрость и утешение в его словах в самые трудные времена.
– Спасибо, не надо. Я не христианин, – ответил я, возможно, чуть грубее, чем хотел.
Мужчина слегка растерялся. Он смотрел на меня, пытаясь понять, чем вызвана такая реакция.
– Ничего страшного, – сказал он в конце концов. – Вижу, вы еще не все открытки раздали. Ну, не буду вам мешать. Спасибо, что разрешили погладить Боба.
Мне стало стыдно за свой резкий ответ. Но даже под Рождество я не хотел разговаривать о религии.
Вскоре я забыл о мужчине с флаерами, тем более что подошел еще один постоянный покупатель.
– Привет, Джереми! – крикнул я. – У меня есть для тебя подарок!
Открытка порадовала мужчину. Он с удовольствием прочитал поздравление и хихикнул при виде улыбающейся рожицы Боба.
– Прости, Джеймс, но у меня нет с собой наличных, – извиняющимся тоном проговорил он.
– Не волнуйся, ты и так в этом году потратил на «Big Issue» больше, чем нужно, – улыбнулся я. – Я просто хотел сказать спасибо.
– Ну, хорошо. Счастливого Рождества вам обоим! Надеюсь, вы хорошо проведете праздники.
За следующие полчаса этот разговор повторился еще с полдюжины раз. Некоторых покупателей я знал по имени, но большинство помнил просто потому, что они когда-то брали у меня журналы. И каждый получал свою открытку, независимо от того, находились у него деньги на «Big Issue» или нет. Сегодня это волновало меня в последнюю очередь.
По случаю близкого Рождества час пик сократился до получаса пик – многие ушли с работы пораньше и уже сидели дома, в тепле и уюте. Счастливые!
Я был так занят разговорами и раздачей открыток, что мужчина в костюме вылетел у меня из головы. Я думал, он давно ушел, но, когда оглянулся, обнаружил, что он все еще здесь и листовок у него осталось совсем немного.
Мне до сих пор было немного совестно за то, как резко я ему ответил, поэтому я подошел к нему с Бобом на плече и протянул открытку:
– Вот, возьмите. Надеюсь, я вас не обидел. С Рождеством!
Мужчина принял подарок с улыбкой и громко рассмеялся, увидев нарисованную кошачью мордочку:
– Чудесно!
Народу на улице почти не было, так что я решил воспользоваться моментом и достал сигарету.
– Курите? – спросил я, протягивая незнакомцу пачку.
– Нет, спасибо.
– Откуда вы?
– Из Лондона… через Южную Африку и Нью-Йорк. Сложно объяснить, – усмехнулся он.
– Жизнь вообще сложная штука, – кивнул я.
– Точно.
– И про что будет ваша рождественская проповедь? – спросил я, затягиваясь сигаретой.
– Послания из Библии, относящиеся к этому времени года. Ну, знаете, ничего особенного, – улыбнулся мой собеседник.
– Не знаю. – Я покачал головой. – У меня с детства натянутые отношения с религией.
– Да? А по вам не скажешь.
– В смысле?
– Ведете вы себя вполне по-христиански.
