Казакову понятно, что командир что-то недоговаривает. Но задавать вопросов он не стал. Не принято. Да и ни к чему. Он уже давно знает о сложившейся практике привлечения бойцов группы к охране первых лиц. Время такое. Террористы активизировались. А сил у государства с гулькин нос. Вот и бросают их туда, где тонко. То в Буденновск, то в Кизляр. А теперь вот начали «дербанить» группу на спецзадания.
Через полчаса ему позвонил начальник охраны секретаря Совбеза Александр Борисенко. Анатолий лично не знает его. Но мир тесен. И они знакомы через других ребят. Тем более что Александр бравым старлеем тоже был в Афгане, где командовал разведротой отдельного триста сорок пятого гвардейского парашютно-десантного полка.
Борисенко сообщил майору Казакову, что ему надлежит прибыть в Совет безопасности на Старой площади.
Старая площадь – название нарицательное. На самом деле это целый правительственный квартал, где сосредоточена российская власть в лице тысяч чиновников.
Казаков доезжает до центра на метро. А потом пешочком, мимо угрюмых зданий серо-стального цвета шагает к упрятанному в глубине, между зданиями контрольно-пропускному пункту. Здесь, у высоченной решетки, часовой долго и придирчиво проверяет документы, сличает их со своими внутренними списками.
Молодой, серьезный, симпатичный гэбист с голубыми, со времен шефа жандармов Бенкендорфа, погонами вызывает у Анатолия легкую иронию. И он, пока ждет, вспоминает слова генерала Ермолова о том, что в России у каждого есть или синий мундир, или «синяя подкладка», или хотя бы «синяя заплатка».
Наконец дежурный указывает ему, в какую сторону от калитки идти. И он направляется к Совету безопасности, расположенному в новом, видно, не так давно отстроенном здании.
Здесь, в просторном вестибюле, Борисенко его и встречает. Молодой, рослый, пропорционально сложенный, с заметной офицерской выправкой вихрастый парень, он странно смотрится на этих потертых красных дорожках, в длинных коридорах с глухими дверями и изредка попадающимися штатскими чиновниками. Порядочный и удивительно приятный, мужественный во всех отношениях человек. Он с Афганистана тянулся за генералом Лебедем. Был с ним и в Приднестровье. Он приводит Казакова в свой кабинет с табличкой на двери: «Советник по внутренней политике». И здесь коротко вводит его в курс дела:
– Александр Иванович завтра вылетает в Чечню. Вы прикомандированы к нему по распоряжению руководства. И поступаете под мое командование. Мы обеспечиваем охрану генерала, – и, переходя на «ты», добавляет: – Миссия сугубо секретная. Если хочешь, можешь отказаться!
Анатолий игнорирует его предложение и просто спрашивает:
– А зачем едем-то?
– Генералу Лебедю поручено с президентом вести переговоры. О мире.
Анатолий присвистнул:
– Когда вылет? И откуда?
– Машина подберет тебя в городе! Оружие и все, что нужно, получим на месте.
– О, кей! – не удерживается от модного словечка майор.
Анатолий шагает к метро и по привычке анализирует поступившую вводную. Что он знает о Лебеде? Генерал! ВДВ! Был в Афгане. В девяносто первом склонился на сторону Ельцина. Потом проявил себя в Приднестровье. Участвовал в президентских выборах в качестве спарринг-партнера. И во втором туре призвал своих сторонников голосовать за президента. А после выборов стал секретарем Совета безопасности России.
Но это внешняя канва биографии харизматичного бравого военного. А вот что происходило на самом деле за кулисами такого возвышения простого генерала – об этом можно только догадываться. Как-то друг Алексей Пономарев разоткровенничался и намекнул Анатолию, недоумевавшему по поводу постоянного присутствия генерала на телеэкране: «Ты что, не знаешь, что ли? У нас в телевизоре случайных лиц нет. Значит, готовят его для чего-то. Борис Абрамович наверняка что-то задумал. Какую-то комбинацию! – А потом добавил: – Этот прощелыга, обворовавший пол-России, зря ничего делать не будет. Видно, нужен ему свой, карманный Бонапарт, если что-нибудь с Ельциным случится!»
Как бы там ни было, а сейчас генералу предстояла трудная, но благородная задача. Поставить точку в затянувшейся войне. И Анатолий, сам побывавший и пострадавший в чеченской мясорубке, готов ему способствовать. Так что приказ в данном случае был ему по душе.
* * *
Они на машинах за двадцать минут пролетели пол-Москвы и помчались в сторону аэропорта Внуково. Но поехали не в правительственный терминал, а в обычный – конспирация. Выгрузились. И прошли в депутатский зал. Подождали несколько минут, пока все соберутся. И дружной кучкой двинулись прямо на летное поле.
Частный самолетик маленький. Такой маленький, что они ввосьмером еле влезли в тесный, но роскошно отделанный дорогим деревом и кожей салон.
Большому Сидоренко места в салоне не хватило. И пришлось весь этот необычный рейс сидеть в туалете, на толчке.
Компания подобралась хорошая. Сам Александр Иванович Лебедь, его заместитель Сергей Харламов, пресс-секретарь Александр Бархатов, начальник охраны Александр Борисенко, прикрепленный из «девятки» Алексей Воробьев и они, «простые офицеры из спецназа».
В салоне быстро сняли свои цивильные гражданские костюмы и натянули на себя пятнистую камуфляжную форму. Из огромной доставленной в самолет сумки достали «стволы». Распихали оружие по карманам и кобурам.
Анатолий, как только переоделся в привычную для себя одежду, сразу успокоился. И поймал себя на мысли: «Как будто натянул звериную шкуру. Не зря нас учили в школе КГБ – обнажить скрытые инстинкты и рефлексы, перестать думать и начать чувствовать. Иначе не выжить!»
Короткий разбег. Взлет. Перелет, как прыжок через пропасть. И уже внизу бетонная дорожка махачкалинского аэропорта.
Перед самой посадкой Лебедь достает из черного дипломата пистолет и «сажает» его сзади под брючный ремень.
У взлетной полосы их ожидают. У нескольких больших джипов небритые братья Хачилаевы в традиционных каракулевых папахах и нетрадиционных черных костюмах.
Отсиделись они в богатом гостеприимном родовом доме у братьев. А вечером в путь. К границе с Чечней. Пять машин. Четыре джипа и «Мерседес».
У первой машины на выезде бабахнуло колесо. Запаски нет. Оставили на дороге.
При переезде через пограничную речку застрял легковой «Мерседес». Оставили. Потом догонит.
Оставшиеся гонят по разбитой дороге. Вперед! Вперед!
Чечня. Пошли блокпосты русской армии. Угрюмые сооружения из бетонных блоков, деревянных настилов и еще черт знает из чего. Палатки. Непролазная грязь. Замурзанные «глиняные» солдаты. Шлагбаумные трубы медленно поднимаются только тогда, когда вынимается удостоверение секретаря Совета безопасности России.
Навстречу колонне джипов прет колонна возвращающихся с задания бронетранспортеров. Они упираются друг в друга. С бэтээров требуют, чтобы «нохчи» уступили дорогу. Видимо, решили для себя, что встретили «парадный выезд» какого-то богатого чеченского тейпа. И для пущей убедительности «шпарят» очередями поверх крыш.
