Был лишь один момент, который не давал ей покоя в этих размышлениях. Она не могла отделаться от мысли, что, останься она в деревне, они с близнецами сейчас были бы вместе. И каждый раз она находила для себя слова утешения. Она была убеждена в том, что все сделала правильно. И пусть Борис не разделял тогда ее мнения, пускай отговаривал, Вика верила в то, что выбрала для своей любимой малышни самый лучший путь.
Да, сейчас они далеко, но жалеть не о чем.
Она все сделала правильно.
Хотя, пожалуй, только они могли бы стать теми людьми, с которыми она могла бы трепаться по вечерам. Да, ведь близнецам уже по двадцать три, им с Танюшкой было бы о чем поговорить…
А больше не с кем.
С цирковыми жизнь развела, с институтскими – никогда и не сводила. Девчонки ходили на танцульки и крутили легкие романчики, а Вика сходила замуж.
И не то чтобы она была так уж серьезна. Нет. Просто сначала не было времени, а потом – так сложилось. Борис, за ним практически сразу – Лаврик. Сразу – потому что клин клином. Она не могла не согласиться на предложение, очень хотелось забыться и отпустить. И с кем ей было беседовать по вечерам? Не с Лавриком же!..
Наверное, Матвей прочил ей в собеседники свою кандидатуру, но Вика не рассматривала всерьез его «избирательную кампанию».
Болтать ей было не с кем да и незачем. Хотелось молчать и думать. А еще грустить. И было неприятно от того, что надо искать возможности для осуществления своих желаний. Она бы с удовольствием провела выходные в горизонтальном положении, но Матвей со своими бесконечными расспросами и психологическими приемчиками заставлял ее уходить из дома, изображать какую-то деятельность и, что еще хуже, душевное равновесие.
Вика не была созерцателем. Она не могла пойти в парк и с наслаждением часами наблюдать за тем, как плавают в пруду утки, играют детишки, а гордые мамочки катают по асфальтированным дорожкам коляски с младенцами. Один раз Вика попробовала, но уже через пятнадцать минут ей стало невыносимо. Тогда она начала читать книгу и уснула. Разбудил ее возбужденный гвалт. Уже через несколько секунд она поняла, что люди, сгрудившиеся вокруг, всерьез рассуждают о том, что у нее: инсульт или инфаркт, а кто-то даже успел вызвать «Скорую помощь».
Вот и ходи после этого в парк!
К ее услугам оставались музеи, театры, галереи и кино. Она ходила, но без удовольствия. Все это хорошо, когда тебя подстегивает желание, а когда ты заставляешь себя пойти, положительных эмоций, как правило, не получаешь.
И все же Вике нужен был план под названием «как провести выходные». Его составлением она и занималась, сидя в рабочем кабинете и рассматривая журнал с добрыми советами о проведении досуга. Рекламировали детский спектакль о хромой лошади (здесь Вика даже улыбнулась, уж слишком смешной показалась мгновенно вспыхнувшая в голове параллель), выставку цветов (садовод из нее никакой), кошек (она всегда предпочитала собак) и концерт Джо Кокера.
– Лена, – Вика нажала кнопку селектора, – закажи мне билет на Джо Кокера.
– Хорошо, – нараспев протянула девушка, – значит, вам теперь нужен только один билет…
Хорошо, что она не видела, как Вика в своем кабинете покраснела. Голос начальницы звучал из трубки спокойно и непринужденно:
– Разве я не сказала, что мне нужны два билета?
– Два – так два, – невозмутимо откликнулась секретарь. – Вы думаете, Ляльке понравится этот ваш Кокер? Имя какое-то собачье.
Девушка прыснула и отключила селектор.
Ну вот, приехали.
Даже собственная секретарша не допускает мысли о том, что Вика может пойти на концерт с кем-то еще, кроме дочери.
Пригласить, что ли, Матвея? Во всяком случае, он хотя бы знает, кто такой Джо Кокер.
Нет! Вот еще! Тогда он окончательно утвердится в мысли, что Викина жизнь – сплошное несчастье, если даже на концерт ей не с кем пойти, кроме бомжа. Конечно, можно преподнести это как некий благотворительный жест, но, скорее всего, Матвея такая подача не устроит. Так что пусть сидит дома, с этой своей страстью к психологии и проникновению в чужие души…
Через два часа, когда доставили билеты, Вика так и не решила, куда деть второй. Она, в общем, и не решала. Свободная пятиминутка, когда можно было задуматься и полистать журнал, давно закончилась, и начался обычный пятничный цейтнот. Она успела обсудить с итальянскими партнерами планы по ремонту бюджетного отеля в Вероне, переговорить с архитектором, который уже на две недели задерживал проект закрытого бассейна для комплекса вилл на озере Комо, отчитать начальника финансового отдела за отсутствие сметы по проекту гостиницы в Милане. Естественно, собственных денег на строительство, развитие и реконструкцию отелей у Вики не было. Но она умела получать средства и приумножать их. Под ее имя деньги уже давно выделяли бесстрашно, но тем не менее она продолжала требовать от сотрудников своей компании четкости и организованности. Вика любила повторять, что любая проволочка может стать первой и последней. Мир бизнеса не терпит промашек и недоработок. Финансовые потоки могут прекратиться в любой момент. «Нет денег у меня – нет денег у вас», – предупреждала она сотрудников, и обычно такое предупреждение работало.
Вика часто думала о том, что другой человек на ее месте уже давно сколотил бы бешеное состояние.
Она, конечно, не бедствовала. Шикарная квартира, дорогая машина, внушительный счет в банке и возможность не беспокоиться о достойном образовании для дочери – все это у нее было. Но не было ни домов за границей, ни яхт, ни личных самолетов, да и не нужны они ей. В домах надо жить, на яхтах – плавать, на самолетах – летать на экзотические острова, а у нее на все это не было времени. Ей хватало того, что она имела, а не хватало всегда только одного: работы. Вика жила новыми проектами и, размышляя над каждым новым, думала не только о том, какую прибыль они принесут инвесторам, но и какое удовольствие получит она сама от воплощения в жизнь своей идеи.
И удовольствие это порой даже перекрывало ее финансовые интересы. Вика не раз легко расставалась с собственными деньгами только для того, чтобы реализовать задумку, которая казалась партнерам лишней и необоснованно дорогой. А Вика, чувствуя, что в этом случае будет ощущать легкий флер разочарования от того, что холл украшен менее шикарной люстрой или потому, что каскад бассейнов соединяет всего два чудесных мостика, а не четыре, или от того, что в лобби-баре установили недостаточно мощную кофемашину, всегда предлагала:
– Я готова отказаться от части своих процентов, но вот эта маленькая деталь…
И потеря денег с лихвой компенсировалась восторгом, который она чувствовала всякий раз, заканчивая очередной проект.
На данный момент в стадии завершения находились сразу три отеля, совершенно разные – и по ценовой категории, и по предназначению. Первый – самый масштабный и шикарный – строился недалеко от Рима на берегу Адриатики. В собственниках у отеля числился банк, поэтому в данном случае вопросы творчества давно отступили даже не на второй, а на последний план. Вика на этом проекте выступала только консультантом, которого привлекли лишь для того, чтобы узнать, каким образом быстрее получить прибыль, вкладывая по минимуму. Она неоднократно объясняла на встречах: чтобы сорвать большой куш, необходимо играть по-крупному, но банк, к сожалению, такое заведение, которое постоянно норовит оставить всех в дураках! Где-то хочет недодать, что-то желает недоделать. Такие истории были не для Вики и не про нее. Отель, при строительстве которого сэкономили на каждом возможном миллиметре, готовился открыть свои двери для гостей, и консультант чувствовала облегчение от того, что на открытие ее не пригласили. Ей не хотелось знать о том, что еду в ресторанах отеля станут готовить на самом дешевом масле, а ванные комнаты убирать копеечным очистителем. Все, что скрыто от глаз посетителей, будет работать на обеспечение прибыли хозяина. А банк – тот хозяин, что не упустит ни цента из возможного дохода. Вике такой хозяин всегда казался скучным.
