– Непременно передам.
Фемины к нам не пришли. Наверное, с продавцом не встретились. Или он, зараза, не передал.
* * *
Аня всхлипнула. Она почти плакала.
– Ты переживаешь, что мы остались без пива и без женщин? – спросил я.
– Я переживаю, что девушки не встретили свою любовь.
– Ты уверена, что они искали именно любовь?
– Мы всегда ищем любовь, – сказала Аня и под столом сжала своими ножками мою ногу.
Я предложил выпить.
– Мы на работе, – хором ответили телевизионщики. Причем голос Жоры звучал твердо, голос оператора выражал досаду, а Анин голосок – сомнение. Не знаю, мол. Может, и на работе, но почему бы не выпить в хорошей компании?
А я готов был выпить в любой компании. Я, признаться, изрядно мучился после вчерашнего, и подлечиться бы не мешало. Надо поднажать.
– Я же не предлагаю много, я предлагаю по чуть-чуть.
– Знаю я, как это по чуть-чуть, – замялся Жора. – По пол-литра в рыло?
– Ой! – ужаснулась Аня.
– Для начала по соточке.
Жора отрицательно покачал головой.
– Вы обязаны выпить. Вы не просто на работе, вы снимаете репортаж про Купчино. Побывать в Купчино и не выпить – это абсурд. Это как побывать в Венеции и не прокатиться на гондоле. Как побывать в Копенгагене и не посмотреть на Русалочку. Как побывать в Амстердаме…
– Хватит, – прервал Жора. – Лучше уж выпьем, чем как в Амстердаме.
– Разве что пивасика, – сказал оператор.
– Что ты такое говоришь? – возмутился я. – Куда ты будешь отливать после своего пивасика? В бесплатный вай-фай? Не думаю, что на Аллее блогеров есть туалеты.
– Не думаю, что Аллея блогеров вообще существует, – возразил оператор.
– Я бы выпила бокал вина, – сказала Аня.
– Боюсь, здесь нет портвейна.
– Я имела в виду сухое вино.
– Сухое вино будешь пить, когда поедешь снимать репортаж про Испанию.
Аня не обиделась, а лишь покраснела. И даже не сказала, что мы на вы. Дело налаживается. Чуток подпоить, и после съемок – ко мне на хауз.
– По идее, – сказал я, – мы должны пить водку. Но водка – напиток сумрачный, повышающий агрессию и понижающий креатив. Поэтому вдарим по коньячку.
Я заказал пол-литра.
– Зачем пол-литра? – спросил Жора.
– Слушай, – говорю.
Мини-рассказ о едином и неделимом Пушкине
Заходим мы как-то в кафе в Пушкинских Горах. Вся водка – одного сорта. «Пушкин» называется.
– Дайте, – говорю, – два Пушкина по сто.
Дама за стойкой вскидывает голову и с гордостью заявляет:
– Пушкин в разлив не продается.
Потом меняет гнев на милость и поясняет:
– Если вам пол-литрового Пушкина много, возьмите «малька».
Взяли пол-литрового, чтобы не оскорблять солнце русской поэзии.
Глава восьмая
Проблема
– Я все равно не понимаю, зачем пол-литра, – не унимался Жора.
– По соточке на брата.
– Шофера ты тоже считаешь?
– Кстати, где он?
Мы все уставились на входную дверь. Из-за двери слышались голоса, очевидно недружелюбные. Отчетливо разбирались слова урою, попробуй, а также мат в огромном количестве.
Внезапно шофер, явно не без посторонней помощи, влетел в кафе, еле-еле устояв на ногах.
– Уроды! – кричал шофер неведомым противникам.
Впрочем, противники появились сразу же вслед за ним. Те самые гастарбайтеры, которых мы встретили у входа.
– Выходи, поговорим, – предложили гастарбайтеры шоферу.
– Пусть все выходят, со всеми поговорим, – уточнил самый высокий и самый тощий из гастарбайтеров.
– Прекрасно, – заметил я. – Мы погружаемся в тему. Можно сказать, окунаемся в нее с головой. Вам повезло, господа! Купчино раскрывается перед вами всеми своими сторонами. Выпить мы уже заказали, теперь узнаем, что такое купчинская драка.
– Я бы предпочел не погружаться в тему столь глубоко. Можно было ограничиться поверхностным изучением, – мрачно сказал Жора и злобно взглянул на шофера.
– А я чего? Я только сказал, что нигде от этих уродов проходу нет. Понаехали, сволочи.
– Ты считаешь, что это ничего?! – завизжал Жора.
– В душе вы все со мной согласны, – гордо заявил шофер.
Тем временем гастарбайтеры подошли к нашему столику:
– Кому сказали, выходи.
– Пошли вон отсюда! – раздался громкий окрик, и откуда-то из потайного коридора показалась массивная фигура человека в белом переднике.
– А мы чего? – повторили гастарбайтеры недавний шоферский вопрос, но трусливо попятились к выходу.
Перед тем как покинуть кафе, самый длинный и самый тощий угрожающе произнес:
– Мы вас у выхода подождем.
– Я хозяин кафе, – сказала фигура в переднике. – И никому не позволю устраивать разборки в моем заведении.
– А там, за дверью?
– За дверью не моя территория, – сказала фигура и скрылась в потайном коридоре.
Нам принесли коньяк. Я разлил его по рюмкам.
– Вообще-то я коньяк не пью, – сообщила Аня и хлопнула рюмку, не дожидаясь тоста. И окончательно раскраснелась. Так, что больше уже не краснела.
– Нас будут сильно бить? – осведомилась Аня.
Я задумался.
– Тебя, наверное, бить вообще не будут. Хотя черт их знает, этих гастарбайтеров. Местные гопники не били бы, но у этих свои порядки.
– Еще посмотрим, кто кого, – сказал молчавший до сих пор оператор и произнес тост:
– За победу!
Выпили.
– Вы что, серьезно? – снова завизжал Жора. – Как вы себе это представляете? Их семеро, а нас пять, включая девушку.
– Тебя, похоже, тоже можно включать в девушки, – сказал расхрабрившийся оператор.
Жора помахал руками, но ничего не ответил. Он явно не определился, к какому полу лучше примкнуть.
– Мне страшно, – весело сказала Аня, глядя на меня. – Можно, я поближе к тебе сяду?
– Конечно.
Аня уселась ко мне на колени.
Не выпивший коньяка шофер разразился гневной тирадой:
– Много я слышал про ваше Купчино, но не думал, что правда. У вас здесь особый мир. Отдельная планета. Все человечество живет на планете Земля, а небольшая его часть – в Купчино.
