Открытие фестиваля в том году было очень скудным. На столе стоял шпротный паштет и по пять молодых картошек на брата. Все! Позор. Но что делать, не достали денег. Президент фестиваля звонил в банки, клянчил, умолял, никто ничего не дал.
И вдруг на мой стол передо мной ставят вазу с черной икрой. Бандиты прислали. Узнали, что я имею отношение к фильму «Джентльмены удачи». Я стала искать глазами: кто? Увидела. В центре зала за составленными столами сидела вся «малина» с тяжелыми цепями и малодуховными лицами. Карачаевская группировка. Я им поклонилась. Они снисходительно кивнули.
Караул! До чего мы дошли. Художники с уголовниками в одном пространстве и неизвестно кто главнее?
Икру я не ела. Не успела. Пока я кланялась бандюкам, ее расхватали соседи по столу.
Ко мне подошла моя подруга Дина – жена народного и заслуженного. Ей под шестьдесят. Дина в этом году грустная, у нее умер кот по имени Валет, и она не может этого пережить. Валет жил с ней семнадцать лет, и сейчас она постоянно ищет его глазами. Плачет. Буквально депрессия.
Ее никто не понимает. Подумаешь, кот. Это же не ребенок. Зверь. Но Дина и Валет были едины. Они вместе ели, спали, одинаково думали. Муж Дины был занят собой и своей карьерой, на жену внимания не обращал. И единственное существо, преданное Дине всей душой, – Валет. Ко всему он был красавец с изумрудными глазами, тигриным окрасом, активным нравом. Мужик. Хищник.
Он спал в ногах Дины, но к утру перебирался к ее голове и укладывался на подушке. Она слышала струйку его дыхания на своей щеке. А теперь Валета нет, внутри Дины пустота, воронка, как от взрыва, и не с кем поговорить.
– Мне под дверь подсунули записку, – сообщила Дина, протянула листок бумаги.
Я прочитала: «Если вам грустно и не с кем поделиться, я с удовольствием вас выслушаю. Георгий».
– Что это? – спросила Дина.
– Понятия не имею.
Мы пошли к морю. Расположились на лежаках под зонтами. К Дине приблизился молодой парень в белых джинсах.
– Здравствуйте, – кивнул он. – Я Георгий.
Дина непонимающе смотрела на парня.
– Я вам записку прислал. Это я.
– А-а-а… – обрадовалась Дина. – Вы не представляете себе, как кстати. Мне так хотелось с вами поделиться. Мой муж – он с призванием, ему не до меня. Его зовет призвание. Знаете, в каждом человеке есть бессмертная душа и прямая кишка для стока фекалий. Так вот: мой муж несет на работу свою бессмертную душу, а домой возвращает свое усталое потное тело, полное говна…
– Это не надо, – перебил Георгий. – Просто скажите: да или нет? Мой час стоит триста долларов.
– Какой час? – оторопела Дина.
– Интимные услуги. Высокого качества.
– Но вы написали: поделиться…
– Это не надо. Просто да или нет?
Георгию было некогда выслушивать бесплатно. Его час стоил больших денег.
– Так вы жиголо? – догадалась Дина. – Платный любовник?
– А что? Почему вам можно, а нам нельзя?
Я смотрела на Георгия и думала: вот что принесла демократия. Вот что такое свобода. Теперь мы – как Они. У Них при отеле платные любовники, и у нас – не хуже.
Дина куда-то пожаловалась. Георгия выгнали в шею. Больше он на пляже не появлялся.
Фестиваль – это настоящая ярмарка тщеславия. Все творцы жаждут славы. В течение десяти июньских дней кажется, что нет другой жизни, кроме этой. За главный приз можно отдать глаз, руку и почку. Любой парный орган. А зуб – нечего и думать. Любой зуб и даже всю челюсть.
В тот год приз получил фильм «Волчок». Режиссер – из глубинки. Он показал самое настоящее дно, куда обычно художники не заглядывают. Бесстрашная, талантливая лента.
После фильма я возвращалась в гостиницу по длинной, нескончаемой каменной лестнице. Мы шли рядом с Лариской из шоу-бизнеса. Я всю дорогу восхищалась.
– А мне не понравилось, – сказала Лариска. – Я сидела в этом дне всю молодость. Мой первый муж пил и бил меня. Я двадцать лет карабкалась из этой ямы, ломая ногти, чтобы вылезти в другую жизнь. Вылезла и счастлива. Ничего хорошего в прошлом я не вижу. Самое большое зло – бедность.
Каждая осталась при своем мнении.
Запомнился фильм «Старухи». Не запомнился даже, а врезался. Он взял несколько призов: за дебют, за режиссуру, за что-то еще.
Сюжет: в заброшенной деревне живут восемь старух. Матерятся открытым текстом. Туда приезжает семья узбеков из горячей точки. Происходит внедрение мусульманского уклада в русский. Не противостояние, а именно слияние двух культур, обычаев дает потрясающий результат, необходимый всем.
О режиссере Гене Сидорове хочется написать отдельно. И я напишу когда-нибудь.
В России никогда не иссякнут таланты. В чем причина? Может быть, из-за климата. Лето короткое. Холодно, темно. Поэтому пьют, мыслят и страдают.
Кино – молодое искусство. Братья Люмьер пустили свой паровоз только в начале прошлого века. Кино быстро развивается и так же быстро стареет, быстрее чем женщина.
Но, как известно, в начале было Слово. Для кино очень важна литературная основа.
У нас всегда была самая высокая литература. И есть. И будет. Это такая страна. Такая земля. Такая миссия.
Он и она
Он – знаменитый режиссер Кричевский. Алкоголик. Гений. Так бывает. Это называется «патология одаренности».
Гениальность – не норма. Норма – заурядность, когда человек стоит в общем ряду. Заурядные – один за другим, как в пионерлагере, смотрят в затылок предыдущего. Не выделяются. Однако науку двигают шизофреники, искусство – алкоголики. А заурядные просто живут, едят и размножаются. Гении тоже едят и размножаются, но для них главное – самовыражение. Есть что выразить. И они знают, КАК выразить. А все остальные – потребители. Потребляют ЧТО и КАК, форму и содержание.
Она – жена режиссера Вера. Каждому гениальному режиссеру нужен гениальный зритель. Вера – зритель.
Познакомились в институте кинематографии. Вера училась на киноведческом, блистала красотой и яркостью суждений. Кричевский приметил ее в буфете, стоял за ней в очереди и там же, в очереди, понял: вот она, его будущая жена.
У Кричевского – ни кола ни двора. У Веры – двушка в хрущевке вместе с мамой и пьющим братом.
Вера ненавидела запои и больше всего боялась нарваться на алкоголика.
Чего боялась, то случилось.
Довольно долгое время Кричевский был нормальный, любимый, ни на кого не похожий, а потом пошло-поехало… Надо было сразу бросать такого мужа и стремительно бежать в другую сторону. Но сразу не получилось, а потом было поздно. Уже привыкла, уже полюбила. К нему рано пришел успех, а успешный режиссер – это главный бабуин в стаде обезьян. Предположим, Вера бросила бы Кричевского, его тут же, буквально на лету, подхватила бы другая ловкая обезьяна… А вот фига вам.
