– Твой чай стынет,– напомнил Карлссон.
Катя очнулась и взяла чашку.
– Ты был прав – мне эти деньги действительно очень пригодились бы. Я ведь приехала сюда поступать – и провалилась. Думаешь, я от хорошей жизни эти шотландские баллады перевожу? Но теперь, когда есть средства,– все поправимо.
– Поступать? – не понял Карлссон.
– Да, в университет.
– А,– Карлссон кивнул.– В Уппсале есть университет. Там дубы красивые. Хочешь туда?
– Нет, я хотела в здешний, педагогический. На иняз,– уточнила Катя.
– Куда?
– Факультет иностранных языков.
– Чему там учат? – поинтересовался Карлссон.
– Иностранным языкам, чему же еще?
– И всё?
– Ну, наверно, не всё. Может, еще какие-нибудь общеобразовательные предметы…
– Философия, теология, латынь,– подсказал Карлссон.
– Ну, это вряд ли,– засмеялась Катя.– Мне это точно не нужно.
– А что тебе нужно?
– Знать английский. Безупречно. И еще один-два европейских языка – на приличном разговорном уровне.
Карлссон взглянул удивленно:
– Говорить по-английски? И ради этого надо идти в университет? Давай я тебя научу.
Катя взглянула на него с сомнением:
– Ты же знаешь только староанглийский диалект.
– С чего ты взяла? Я современный тоже знаю.
– А немецкий?
Карлссон кивнул.
– Французский? – не отставала Катя.– Может, еще какие-нибудь языки?
Карлссон помолчал, шевеля губами, как будто что-то подсчитывал про себя.– Я говорю на восемнадцати языках,– сказал он. И уточнил: – Вообще-то больше, но других сейчас уже не помнят.
Катя недоверчиво усмехнулась. Но в душе она, конечно, была потрясена.
– А зачем тебе платить деньги за университет, если можно их не платить? – спросил вдруг Карлссон.
– С бесплатным образованием я уже пролетела,– пояснила Катя.– Не сдала экзамен по истории.
– Хочешь, я попрошу, чтобы тебя приняли туда бесплатно? Ты только выясни, кто там решает.
– Попросишь? – Катя усмехнулась.– Это как с пивом?
– Угу. Я же сказал: если я прошу, мне не отказывают.
– Спасибо, не надо,– быстро сказала Катя. Она опасалась, что после «просьбы» Карлссона ее не возьмут в университет даже за деньги.
– Как хочешь.
Несколько минут они молча допивали чай. Катя планировала завтрашний день.
«Сначала – в университет, потом…»
В тишине резко зазвонил телефон. Это была Карина. Непохожая на себя – печальная, встревоженная.
– Катенька, ты можешь завтра заехать ко мне в студию? – спросила она.
– Могу, наверно. Что, опять съемки?
– Нет,– Карина помолчала и, как будто через силу, добавила: – Мне с тобой надо поговорить…
– Что-то случилось? – встревожилась Катя.– Какой-то у тебя голос странный…
– Ничего,– тут же отозвалась Карина.– Просто замоталась, переутомилась… У тебя самой-то все нормально? На работе?
– Ага,– Катя заулыбалась, поняв, что Карина намекает на Селгарина.– Никто меня не обижает. Вот только сегодня похитить меня пытались, а так все отлично.
– Как похитить? – глухим голосом переспросила Карина.– Кто?
– Какие-то гопники. Привязались, хотели затащить в машину. Ерунда.
Карина промолчала. Кате показалось, что она хотела что-то сказать, но передумала.
– Так до завтра, да? А то у меня тут гость сидит…
– Береги себя,– сказал Карина.– И обязательно зайди.
Катя повесила трубку, вернулась в кухню и встретила взгляд Карлссона.
– Почему ты мне не рассказала, что тебя пытались украсть? – спросил он таким же тоном, как Карина.
«Надо же – услышал! Через стенку!» – в очередной раз поразилась Катя. Она никак не могла привыкнуть к феноменальному слуху своего соседа.
– Все же обошлось.
– Рассказывай! – потребовал Карлссон.
– Да чего там рассказывать… Лейка сказала – это у вас обычное дело. Шла я из «Омеги-плюс», тут ко мне подходят какие-то парни…
Катя рассказала историю похищения еще раз. Карлссон слушал, не отводя от Катиного лица неподвижного взгляда. Катя подумала, что иногда он умеет смотреть так, что становится не по себе. Именно так он смотрел на нее, когда обнаружил метку сида…
– Тебе сегодня повезло,– сказал он, когда она закончила.– Но больше такого не повторится.
– Чего не повторится? Похищений?
– Нет. Случайного везения.
– Конечно,– согласилась Катя.– Два раза подряд везти не может.
– Я не это имел в виду,– сказал Карлссон.– Я имел в виду – за тобой присмотрят.
– Кто? Ты?
Карлссон отрицательно покачал головой. И больше Кате не удалось из него вытянуть ни слова.
Глава тридцать третья,
которая начинается с правильных мыслей,
а заканчивается четырьмя трупами
Маленький гоблин выкапывает из могилы мертвеца. Мимо проходит эльф и делает ему замечание:
– Видела бы это твоя мама. Знаешь, что бы она с тобой сделала?
– Знаю,– говорит гоблиненок.– Убила бы. Это ее охотничья территория.
Катя проснулась поздно и с полчаса валялась в постели, наслаждаясь ощущением, что у нее начинается новая жизнь. Вернее, не новая, а правильная – та самая, которая едва не свернула куда-то под откос, когда Катя провалилась на экзамене. «Теперь все будет как надо,– мечтала Катя.– Вот сейчас я встану, выпью кофе, слегка подкрашусь и поеду в университет… Я буду студенткой университета!»
Перед Катиным внутренним взором замелькали образы, подозрительно напоминающие картинки из Лейкиных модных журналов – «студентка на лекциях», «студентка в кафе», «студентка на дискотеке», «студентка на свидании»…
«Поеду и запишусь на платное,– Катя вылезла из постели.– Но сначала надо зайти к Карине».
Катя умылась и занялась завтраком. Интересно, что от нее такое срочное нужно Карине. Ясно, что у нее – проблемы. Катя попыталась представить себе самое худшее, например, что Карина разоряется и ее студию продают за долги. А Катина карьера фотомодели вылетает в трубу. Кстати, эта мысль Катю не очень и огорчила. После демонстрации «невест» Катя несколько разочаровалась в шоу-бизнесе. Вернее, не разочаровалась, но былого восторга уже не было.
Катя уже почти оделась, когда ни с того ни с сего позвонил Илья Всеволодович и в категоричном тоне приказал немедленно явиться на работу. Катя не успела даже спросить, в чем дело, как он уже бросил трубку.
