Ротгар выстрелил еще раз – и Скаллигрим снова упал.
Со стороны ворот появился дядюшка Ниссе. С ним – еще трое. Ротгар их видел. Но не спешил убегать. Он развлекался…
И доразвлекался.
Тяжелая крышка кенотафа сдвинулась. Миг – и над балюстрадой бесшумно взмыло серое длинное тело. Хищник. Наконец-то! Катя увидела, как улыбочка Ротгара превращается в жуткий оскал…
В следующий миг Ротгар швырнул ее в катер. Катя взвизгнула, почувствовав, что летит, грохнулась о деревянную решетку на палубе, ударилась головой обо что-то твердое…
Она не увидела, как Ротгар на лету подбил Хищника. Выпустил в него всю обойму. По крайней мере две пули попали Хищнику прямо в раскрытую пасть. Одна – в глаз. Еще две перебили колени. Ротгар отлично стрелял. Научился за свою нечеловечески долгую жизнь.
Покалеченный Хищник промахнулся. На метр. И оказался в воде. Забарахтался. Вода вокруг побурела от крови.
– Остынь,– посоветовал ему Ротгар. Помахал рукой остальным троллям и прыгнул на палубу…
И следом за ним на борт катера прыгнул Скаллигрим.
Катер едва не перевернулся от его тяжести. Раненый тролль потерял равновесие, плюхнулся в воду, успел ухватиться за тали, но Карина уже рванула с места, и катер, припадая на правый борт, устремился прочь от берега.
– Какой все-таки живучий народец, эти каменюки,– в очередной раз отметил Ротгар, выщелкнул обойму, вставил новую и начал всаживать пули туда, где вспенивало речную воду могучее тело вцепившегося в канат тролля.
После третьего выстрела пальцы Скаллигрима разжались и он скрылся под водой.
Катя этого не видела, но услышала, как тролли, собравшиеся толпой на берегу, испустили отчаянный вой.
«Секретная служба» шведских троллей потеряла своего шефа. А Катя, как и Карлссон, стала пленницей Ротгара.
Полумертвого Скаллигрима выловили со дна фьорда минут через двадцать.
К тому времени, когда его откачали, искать след катера, Кати и Ротгара было уже бесполезно.
Глава тридцать четвертая
О древних гробницах, магических испытаниях
и преодолении границ, запретов и запоров
Встречаются два тролля.
– Чего у тебя такая рожа веселая? – спрашивает один другого.
– Вчера пивнуху открыл,– говорит второй.
– Да ну? Как тебе удалось?
– Легко. Вот этой дубинкой.
Катя чуть приоткрыла глаза и увидела белые штаны, забрызганные кровью.
– Тебе там удобно? – раздался насмешливый голос Ротгара.
Не дожидаясь ответа, он ухватил ее за шкирку, как котенка, поднял и посадил рядом с собой. Влажный ветер ударил Кате в лицо. Катер шел вдоль набережной, подпрыгивая на мелкой волне. Очень быстро. Ратуша и площадь перед ней остались далеко позади.
– Ну вот мы и вместе.– Холодный изучающий взгляд синих эльфийских глаз.
Если бы не странной формы уши и, главное, этот лед в зрачках, Ротгар был бы настоящим красавцем. Во всяком случае, выглядел он очень мужественно. И по его лицу не скажешь, что он только что дрался не на жизнь, а на смерть.
«А я, наверно, ужасно выгляжу,– подумала Катя.– Растрепанная, мокрая…»
– Неплохо у меня получилось, Малышка? – произнес он самодовольно.– Весело, правда? В этом сезоне вода – определенно моя стихия.
– Вы сказали им, где Карлссон?
– Нет.
– Почему?
– А зачем?
– Но вы же обещали! Дали слово!
– Да. Обещал. После того как побеседую с тобой. Если нам не будут мешать. В мое понятие «не мешать» падающие с крыш тролли не входят. Если одна сторона нарушила обещание, вторая может считать договор расторгнутым.
– Но вы же с самого начала хотели меня увезти! – возмутилась Катя.– А обещали «только поговорить»!
– Но я не говорил, что беседовать мы будем там же, на набережной,– ответил эльф.
Катя вздохнула. Как глупо всё получилось. Говорил же баньши, что Ротгар всё равно окажется хитрее. Катя посмотрела на прямую, такую уверенную спину Карины. Черные, как вороново крыло, волосы (или это парик?) эльфийки красиво развевались на ветру. Наверное, это здорово: управлять таким вот белым катером и знать, что этот мир – твой. А у Кати – всё так плохо. Хуже некуда…
Если бы Катя могла заглянуть в мысли Карины, то поняла бы, что у эльфийки дела обстоят не так уж замечательно. Сегодня утром она поняла: Ротгар не собирается ее отпускать. Он сам ей об этом заявил. Сказал, что ему нужен помощник. Вместо Селгарина. Сказал, что если Карина будет правильно себя вести и он, Ротгар, будет ею доволен, то у нее будет всё, что она пожелает. То есть абсолютно всё. Она, сказал Ротгар, даже не представляет, насколько он богат. И на что способен. Хвала Богине, он – истинный Туат'ха'Данаанн. Служить ему – великая честь для такой, как Карина.
Сама Карина так не считала. Да, Ротгар может многое. И денег у него – куры не клюют. Одна его яхта, стоящая в здешнем порту, тянет на миллион евро. Но возможности и деньги были не ее – Ротгара. И таковыми останутся. Карине же отводилась роль прислуги. С «заманчивой» перспективой кончить так же, как кончил Ротгаров предыдущий наперсник, Селгарин. Если уж Туат'ха'Данаанн без колебаний отдал Хищнику Селгарина, то Кариной в критической ситуации он пожертвует, не задумываясь. А в том, что такая ситуация рано или поздно наступит, можно не сомневаться. Риск для Ротгара – цель и смысл жизни. Он рискует, а расплачивается… ясно кто. Нет, перспектива стать прислугой и «расходным материалом» Карине не улыбалась. Но как ее избежать, она не знала…
Катер мчался на восток. Катя пересела. Подальше от Ротгара. Эльф не стал препятствовать, только усмехнулся.
Теперь Катя видела уже не затылок Карины, а ее безукоризненный профиль, украшенный большими зеркальными очками.
Карина на Катю даже не взглянула. Хотя, может, и взглянула – глаз под очками не разглядишь. Их прошлую встречу (когда Катя, при активном участии Хищника, не позволила увезти Диму) не назовешь дружеской. Но сейчас, искоса разглядывая непроницаемое лицо Карины, Катя обнаружила, что испытывает к ней двойственные чувства. Все-таки когда-то они, как полагала Катя, были почти подругами. Карина помогала ей, так сказать, делать карьеру, опекала и все такое… Однако эльфийка уже дважды предавала ее, да к тому же, как недавно выяснилось, зачаровала и соблазнила Димку…
По логике вещей, Катя должна была ее ненавидеть. Но ненависти не было. Вот если бы Катины чувства к Диме были более глубокими… Или хотя бы более пылкими…
Катер повернул к берегу, вернее, к небольшой пристани, где около причала сверкала металлом и лаком небольшая, но очень симпатичная яхточка.
