– А если все-таки кто-то войдет?
– Пусть. Тролля не всякий разглядит. А который разглядит, тому и глаза отвести можно.
Внизу, во тьме, что-то прошуршало, скрипнуло, и в дверном проеме загорелись зеленоватые глазки.
– Пиво дуете? – раздался голосок Нильса.– Пап, дай глотнуть!
– Обойдешься. Иди погуляй.
– Мама велела передать, что ужин скоро будет,– сообщил Нильс.
Вместо того чтобы уйти, тролленыш проскользнул в кают-компанию и затаился в уголке. Разглядеть его и правда было почти невозможно.
– Тут что, и кухня есть? – заинтересовалась Лейка.
– Камбуз,– подтвердил Скаллигрим.– На второй палубе.
– С ума сойти. Я и не думала, что старинные корабли такие здоровенные. Сколько тут этажей!
– Палуб,– поправил тролль.
Корабль действительно был огромен, даже по современным меркам. Он напоминал многопалубный паром, на котором они приплыли в Швецию, только палубы здесь были такие темные и низкие, что приходилось пробираться по ним пригнувшись, чтобы не разбить голову о потолок.
– Самый большой корабль королевского флота Густава Адольфа Второго,– с гордостью произнес Скаллигрим.– Помню, как его на воду спускали. Красота!
– Помнишь? – Лейка не сразу вспомнила, что тролли – долгожители.– То есть ты видел этот корабль, еще когда он плавал?
– Видел. Скажу тебе – более красивого корабля я в жизни не встречал. Он и сейчас хорош, хоть и черный, а тогда он был весь разукрашен – красный, белый, синий, всюду позолота. Флаги развеваются, пушки палят, людишки веселятся… Словом, роскошное зрелище было. Особенно когда он перевернулся.
– Как – перевернулся?
– Да так. Вышел в гавань, поднял паруса, тут ветерок подул, корабль накренился… Бульк – и нет его.
– Обалдеть,– пробормотала Лейка.
Ей стало немного не по себе. Корабль-то, оказывается, этакий средневековый «Титаник»…
– Чего же он так? Спроектировали его неудачно, что ли?
– Наверно,– безразлично сказал тролль.– В общем, утоп. А лет тридцать назад я узнаю€, что его выловили, починили и выставили тут. Пролез я сюда как-то ночью – любопытно же поглядеть, что с ним за три века стало. Посмотрел. Вижу – хорошо сохранился. Почему бы, думаю, не сделать его своим семейным жилищем? Здесь просторно, центр, парк рядом. Рестораны всякие. Так что и погулять, и подкормиться можно.
– Неужели люди не беспокоят? – усомнилась Лейка.
– Вот уж двадцать с лишним лет тут живем, и только радуемся. Людишки так боятся, что кораблик этот развалиться может, что внутрь почти и не лазают.
Папаша-тролль умолк и снова принялся за пиво. На нижних палубах что-то поскрипывало и вздыхало.
«Надеюсь, тут нет ни крыс, ни призраков»,– подумала Лейка.
Впрочем, скорее всего, шумела троллиха, которая возилась на камбузе.
– Папа,– подал голос Нильс,– это что же, наш дом когда-то по морю плавал? Как железные корабли во фьорде?
Скаллигрим подтвердил.
– Здорово! И утонул?
– С кораблями это частенько случается.
– Да?
Тролленок задумался.
– Почему железные корабли не тонут? – спросил он через полминуты.– Они же такие огромные и тяжелые!
– Это, сынок, злая магия,– степенно ответил Скалли.
– А как железные корабли двигаются? Я не видел ни парусов, ни весел. Тоже магия?
Тролль кивнул.
– А как люди это делают? Ну расскажи!
– Как-как? Наловят гремлинов…– тролль что-то прикинул на пальцах,– сотен пять-шесть, посадят в трюм и заставляют свою машину двигать. Дело нехитрое. Главное – заклинание подходящее подобрать.
– А ты бы – смог?
– Ясное дело,– пробасил большой тролль.
– Ух ты! – загорелся Нильс.– Давай и мы тоже так сделаем!
Скаллигрим укоризненно взглянул на сына.
– Не тролльское это дело – по морю плавать. Рыбы, гады подводные, русалки плавают. Им так положено – в море жить. А троллю положено ходить по земле.
– Вы что несете? – вмешалась возмущенная Лейка.– Какие еще чары? Гремлинов каких-то придумали!
– Ты что, гремлинов не знаешь? – снисходительно спросил тролль.– А еще человек!
– Почему ж не знаю? Даже фильм такой есть – «Гремлины». Такие ушастые чебурашки, которые от воды вырастают и становятся кровожадными монстрами.
– Ну до чего же невежественна,– вздохнул Скалли.– Слушай и запоминай. Гремлины – это духи техники. Мелкие любопытные твари, благодаря которым существует вся ваша техногенная цивилизация. Гремлины произошли от гоблинов, которые увлеклись механикой и навсегда попали в плен к машинам. Гремлинами повелевают могущественные колдуны, которые умеют создавать заклинания – они называют это «писать код». Я как-то встретил одного… Еле спасся… А корабли… Ну сама подумай: разве может такая махина по воде плавать? Да если бы не чары, она бы сразу потонула…
Лейка презрительно фыркнула.
– Ужас! Ну и суеверия! При чем тут магия? Корабль плавает потому что… потому что…
Минут десять Лейка пыталась объяснить троллям, почему не тонет железный корабль, даже процитировала закон Архимеда, но тролли ничего не поняли.
– Вот видишь! – торжествующе заявил Скалли, когда Лейка, отчаявшись, умолкла.– Магию умом не понять.
– А самолет, по-вашему, как летает? – сердито спросила Лейка.– Тоже волшебство?
При слове «самолет» Скалли сплюнул через левое плечо.
– Самое чернейшее из черных. Приблизиться к этой штуке – верное самоубийство. Даже подумать страшно, до чего дошла человеческая магия! Без сидов тут точно не обошлось…
– Как насчет автомобилей? – не отставала Лейка.– Кажется, на них вы спокойно катались!
– Не то чтобы спокойно, но катался,– согласился Скалли.– Эту магию я в состоянии перетерпеть. Главное – чтобы была земля под ногами…
– Т-с-с! – схватила его за руку Лейка.– Слышите?
Скрип и шорох послышались снова, теперь как будто ближе. Теперь к ним прибавился быстрый легкий топот множества ног. Прислушавшись, Лейка уловила далекое бормотание и смешки.
– Тут кто-то есть! – прошептала она.
– Должно быть, родичи пожаловали,– отозвался Скалли. Он поднял голову и принюхался.– Ага, гостинчик приволокли!
– Так вы тут не одни живете?
– Кто же в усадьбе втроем живет? – удивился тролль.– А родичи? Наш клан – один из самых древних. Потомственные стокгольмские тролли. Жену, правда, я взял из провинции. Но тоже из хорошего рода. Тем более брат ее, как ты знаешь, Охотник. А это, знаешь ли, очень уважаемая профессия. Что же до моих родичей, то прадед мой по отцу был из первых троллей, что рискнули в человечьих городах пристанище обрести. А сын его, дед мой…
