– Хватит с меня пива в «Шаманаме»,– отказалась Катя.– Лучше я чай поставлю. Я в одном журнале читала, что после выпивки надо пить побольше жидкости, а то наутро будет болеть голова.
По дороге на кухню Катя на всякий случай заглянула в ванную – вдруг Лейка уснула прямо там? Однако Лейки и в ванной не оказалось. Из крана сочилась вода. На полу валялось полотенце и Лейкины трусики. Катя автоматически завернула кран, шагнула из ванной в коридор – и налетела на бесшумно подкравшегося Диму, который легко подхватил ее на руки и куда-то понес. Катя обняла его за шею и с подозрением спросила:
– Куда это ты меня тащишь?
– Не бойся, не уроню.
– А я и не боюсь!
Дима плечом распахнул дверь и занес Катю в неосвещенную гостиную. Свет он включать не стал, а направился в ту сторону, где, как он помнил, находился диван. Вскоре он наткнулся на край дивана, чертыхнувшись, уронил на него Катю и сам упал рядом с ней.
– Блин! Не ушиблась?
Катя только рассмеялась Димкиной неловкости. Дима же, убедившись, что Катя цела, прижался к ней и принялся целовать. Катя с удовольствием отвечала на поцелуи. Потом она почувствовала его руку на своей груди и чуть отстранилась.
– Эй, ты что делаешь?
– Пуговицы расстегиваю,– пробормотал Дима.
С кофточкой Дима разобрался на счет «раз» и занялся молнией на Катиных джинсах.
– Димка, не увлекайся!
– Лежи, лежи,– ласково прошептал Дима.– Все будет нормально.
– Ты чего, всерьез?
– Серьезней не бывает.
Катя попыталась сесть, но Дима крепко обнял ее и заставил лечь обратно.
– Да что это такое! – рассердилась Катя.– Что за насилие! Отпусти немедленно!
Почувствовав, что Дима ее уже не держит, она вскочила с дивана, отошла к окну и, сердито сопя, принялась застегивать кофту.
– Ну и почему? – донесся с дивана Димин обиженный голос.– Что я не так делаю?
Катя буркнула что-то банальное насчет наглости и распускания рук, чувствуя, что говорит не то. Она не могла внятно объяснить даже себе, почему она отталкивает Димку. Ведь он ей нравился, и она, в принципе, была не против, но… Не здесь, и не так. В том, чтобы спьяну тискаться на чужом диване, не было никакой романтики. Катя втайне мечтала, что у нее все будет как-то потрясающе и необыкновенно… Даже тогда, с Ротгаром, когда было дико страшно, и она понимала, что любовь тут ни при чем, а ее вот-вот убьют… какие это были невероятные, сильные переживания! А тут всё как-то… неправильно. По€шло и скучно.
– Кать, ты что, боишься? – вкрадчиво произнес Дима.– Так я аккуратненько… я знаю, как надо…
– Ох, лучше отстань,– вздохнула Катя.
Дима поднялся с дивана, подошел к ней и нежно обнял за плечи.
– Катенька…– едва слышно спросил он ее в самое ухо.– Разве я тебе неприятен?
От Димки пахло пивом. Катя вдруг почувствовала, что раздражается.
– Да, неприятен,– и дернула плечом, стряхивая его руки.
Оскорбленный Димка отступил назад.
– Что ж ты раньше не говорила, что я тебе противен? – язвительно спросил он.– Раз так – извини. Больше не буду тебе докучать!
Катя услышала, как Дима вышел из комнаты. Небо за окном уже светлело. Кате вдруг стало как-то грустно.
В прихожей Димка что-то уронил и прошипел грубое ругательство.
«Может, зря я с ним так резко? – подумала Катя.– Он же не хотел ничего плохого. Он меня любит, естественно, что ему хочется всего такого…»
Надо его вернуть и помириться. Попытаться хотя бы объяснить, что он не плохой и не противен, а просто сейчас неподходящий момент…
– Димка! – решившись, тихонько позвала Катя.
В ту же секунду с грохотом захлопнулась входная дверь. Димка ушел, разочарованный и злой. Катя не стала его догонять. Она пошла на кухню, поставила чайник и задумалась о Димке и своей горькой девичьей судьбе.
– Вот теперь и сиди тут одна, как дура,– сказала она себе, подводя итог раздумьям. Потом зевнула, выключила чайник и пошла спать.
Злющий Димка шел напрямик через дворы в сторону метро «Маяковская», почти не замечая, куда его несут ноги.
Он думал о Кате и о постигшем его неожиданном и несправедливом обломе. «Ну что я не так сделал? – думал он, минуя спящие дворы-колодцы и непроглядный мрак подворотен.– Это она такая дура, или я чего-то напортачил? Всё же было замечательно. Пустая квартира, мы оба выпили, расслабились… И вдруг такой облом. Может, у нее еще кто-то есть, кроме меня?»
Димка азартно принялся прикидывать, кто бы это мог быть. Если бы у него возник повод начистить кому-нибудь морду, это бы его слегка утешило. Хотя если это, к примеру, Коля Голый… Такому, пожалуй, начистишь…
Нет, вряд ли. Если бы это был Коля, он не стал бы на глазах у Кати обниматься с этими голыми девками…
Вспомнив о том, что началось в «Шаманаме» незадолго до их ухода, Дима почувствовал возбуждение. Такого количества голых сисек он раньше не видел даже по телевизору. Эх, если бы он остался, ему бы, наверно, тоже что-нибудь… А Катя утянула его прямо-таки силой. Увела – и обломила. Нет, ну правда обидно! Вон Стасик только познакомится с девчонкой – и она тут же у него в постели. А чем он, Дима, хуже? Да ничем! Вот купит машину, тогда… Тогда вообще всё! Всё у него будет. А Катя… Да ну ее!
Тут Дима вспомнил, что у Стасика, такого умелого и ловкого по части секса, с Катей тоже ничего не вышло – и злорадно усмехнулся. Но тут же пригорюнился опять. Наверно, он все-таки что-то не так сделал. Схватил, начал раздевать… А как было надо?
Уж себе самому Дима мог признаться: не знает он, как надо. Что бы он там ни говорил Кате, а опыта общения с женщинами ему не хватало. Катастрофически не хватало.
«Куплю себе шлюху! Вот завтра и куплю. Заплачу ей как следует – и пусть она меня всему научит!» – решил он.
И неожиданно обнаружил, что стоит напротив глухой кирпичной стены. Стену украшала аккуратная железная дверь с глазком и крылечком. Над дверью горела лампочка, почти не освещающая темный двор. Других выходов, кроме того, которым пришел Дима, поблизости не наблюдалось. Тупик, что ли? Только этого не хватало! Теперь еще и назад переться придется!
И тут железная дверь в стене медленно открылась, и в дверном проеме возникло, выступая из тьмы, чудесное видение. Невероятно прекрасная девушка с светлыми распущенными волосами до талии, едва прикрытая прозрачным пеньюаром, стояла, босая, на пороге, глядела прямо на него и улыбалась.
Дима застыл, как зачарованный.
«Ну все. Глюки пошли,– беспомощно подумал он.– На почве эротических переживаний и обломов. Как там называется – сублимация… или депривация… забыл…»
Таращась на видение, Дима забыл обо всем на свете. Красавица прищурила огромные синие глаза и насмешливо улыбнулась.
