Но ладно – кофе. Главное-то – другое: оказывается, ее страшные мысли про сигануть в окно или ребенка туда уронить – это не потому, что она, Настя, такой ужасающий монстр. Оказывается, подобные мысли или, точнее, настроения посещают многих неопытных родителей. Ведь если вдуматься: если не давать человеку спать и непрерывно долбить по башке, конечно, в результате крыша съедет, еще и не то в эту самую башку взбрести может. Настя почувствовала такое облегчение, словно с нее сняли как минимум египетскую пирамиду, а она и не осознавала, насколько же ее давит ощущение собственной… как же это сказать… вины, наверное? Подлости? Мерзости? Еще вроде ничего плохого и не сделала, но ведь до какого ужаса додумалась, это ж какая черная душа должна быть. А оказывается, чтобы появились гадкие, жуткие, отвратительно стыдные мысли, никакой особой черноты не нужно, а нужно всего лишь насмерть устать и не иметь возможности отдохнуть.
Она почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Никогда еще ни к одному человеку Настя не испытывала такой всепоглощающей благодарности. Не за то, что Катюшку успокоил (хотя за одно это ему молиться надо), а за то, что такую тяжесть, такой стыд с ее, Настиной, души снял. И ведь, наверное, сам об этом не догадывается. Хотя, может, и догадывается, вон какой наблюдательный, вроде и не смотрит, а все видит.
– Ну и вот, – подытожил Денис. – Не скажу, что он никогда больше не плакал, но бесконечные концерты прекратились. Тут фокус в том, что, даже если ребенок не хочет спать, он все равно успокоится, его можно будет заинтересовать игрушками, ну и так далее. Это не на всех детей действует, но на многих. Не имею представления почему.
– Ой, лишь бы работало! – с воодушевлением воскликнула девушка.
– Работает, не сомневайтесь, – усмехнулся Денис. – Вы же сами видели. Так что у вас теперь все нормально будет. Хотя с врачом все-таки не вредно посоветоваться.
– Да вызывала позавчера! – Настя махнула рукой. – Обнюхал Катюху всю с ног до головы, только что не облизал, вопросы всякие задавал, какашки его, видите ли, интересуют!
Но Денис ее возмущения не поддержал, пояснив:
– Ну вообще-то, цвет и консистенция этих самых какашек – очень часто единственный источник информации о том, что происходит с ребенком. В младенческом, по крайней мере, возрасте.
– Вот и он то же самое сказал, – фыркнула Настя.
– Правильно, – подтвердил Денис. – Потому что так и есть. Младенцы – они же не просто маленькие человечки. Они практически наполовину состоят из пищеварения. Поэтому какашки – это не «фу», а важная часть жизни, – объяснял он, улыбаясь. Только его улыбка совсем не выглядела дежурной. – У здоровых детей они такие, у больных вот эдакие, ну, в общем, там сразу видно, что что-то не так.
– Черт! – Настя, которая уже было успокоилась, почувствовала, как ее вновь захлестывает ощущение панической беспомощности. – Я ж ничего не знаю! Откуда?
– Да не пугайтесь вы так, не боги горшки обжигают, научитесь. – Денис внимательно посмотрел на девушку. – Я спросить хотел… Если не хотите, если больно, неприятно, ну, или тайна, не отвечайте, но… Чей это ребенок?
– А… – опешила Настя. – Как вы догадались?
– Да ладно, тоже мне, бином Ньютона, – хмыкнул Денис. – Девочка не новорожденная, ей месяца четыре, ну… не меньше трех. Если бы она была вашей дочерью, вы знали бы ну хоть что-то. Невозможно ведь несколько месяцев нянчить ребенка и совсем ничего о детях не узнать. Ну и к тому же… Вы же в этой квартире не вчера появились, я и в прошлом году вас видел, и раньше даже, по-моему. А ребенок у вас совсем недавно, так?
Настя кивнула.
– Ну вот, – подытожил Денис. – И откуда? Племянница?
– П-почему – племянница? – От удивления Настя даже заикаться начала.
– Так у вас глаза одного цвета, – объяснил и впрямь наблюдательный гость. – Довольно редкого, кстати, цвета. И уши похожи. Может, и не племянница, но близкая родственница. Да не пугайтесь вы, я же сказал: не хотите говорить, не надо.
– У меня… – Девушка опять всхлипнула, вспоминая. – У меня сестра недавно умерла. Прямо в детской поликлинике. Сидела в очереди, уступила место кому-то и через минуту сама упала, только и успела Катюню на пеленальный столик положить. Говорят, сердце не выдержало нагрузки, у нее вообще жизнь не очень складывалась… То есть сперва-то с ней все носились, Анжела – красавица, Анжела – умница, Анжела – прямо герцогиня. Ну а потом, когда она решила жизнь по-своему устраивать… А, что теперь-то. – Настя махнула рукой. – В общем, вроде как замучила она себя. А отец… нет его, короче, Катюхой сейчас больше некому заниматься. Только я осталась. А я… ничего не получается, ни на что не гожусь. Какая из меня мать, тьфу!
– Настя, не плачьте, не нужно. – Денис ободряюще похлопал ее по плечу. – Вы вовсе не плохая мать, вы просто попали в тяжелый переплет. Но вы справитесь. Вам просто многому сейчас придется научиться. Ничего в этом страшного нет. – Он улыбнулся. – И я, конечно, помогу, подскажу, покажу, что сам умею.
– А ваша жена возражать не будет, что вы посторонней девушке помогать кидаетесь? – осторожно спросила девушка.
Денис печально усмехнулся:
– Мы развелись. Еще в прошлом году.
Настя покраснела:
– Ой, простите. Я не подумала. Я… ой, простите, чушь какую-то говорю, – запинаясь, бормотала она. – Ну… мне казалось, что вы вот про сына рассказываете, и я… мне и в голову…
– Да ничего такого, не расстраивайтесь. – Он успокаивающе махнул рукой.
– Мне, правда, и в голову такое не пришло, ребенок ведь, а вы такой отец… – извиняющимся тоном продолжала бормотать смущенная Настя.
– Так повернулось. – Денис пожал плечами. – Она, когда на Кубани отдыхала – я ведь сам ее туда отправил, помните? – свою первую любовь, школьную еще, там встретила. Ну и как-то у них все срослось.
– Как она могла?! – Настя буквально задохнулась от нахлынувшего возмущения.
– Да я не в обиде. – Он махнул рукой. – Там действительно любовь размером с Черное море. Ольга хорошая, просто так сложилось. Они с тем парнем расстались из-за дурости какой-то. Знаете, как в юности бывает? Ну а тут встретились и поняли, что ничего не кончилось, а даже наоборот. Что ж я, зверь какой? – Денис опять усмехнулся. – Вот только сына теперь редко совсем вижу, а в остальном все нормально. Так что я с радостью вам помогу освоиться в вашей нелегкой теперешней роли. Тем более что в офисе с девяти до пяти мне сидеть не требуется, своим рабочим временем я распоряжаюсь сам.
* * *
Назавтра он пришел прямо с утра. Ловко управился с молочной смесью, помог переодеть Катюшу, объясняя по ходу дела, что пеленать младенцев – позапрошлый век, лучше всего подобрать ползунки нужной теплоты, потому что чем больше ребенок двигается, тем полезнее. И для мышц, и для нервов, и для общего развития. Перебрал игрушки в шкафу, приговаривая, что, мол, это и это и вообще почти все – рановато, а вот это – в самый раз. В самый раз оказалась простенькая гирлянда из ярких разноцветных колечек, висюлек и шариков на общей резинке. Денис ловко пристроил ее к перильцам кроватки, и Катюшка тут же начала хватать «обновку». Оказалось, что шарики и подвески еще и тенькают, что привело ее в полный восторг. Может, из-за того, что имя «Катенька» само «тенькает», тень-тень, подумала Настя? Еще несколько похожих финтифлюшек поменьше размерами Денис прицепил между вертикальными перекладинами кроватки, пояснив:
