Все началось с нового хозяина. Он возражал против цены, которую затребовал за Йязз старый хозяин.
– Обыкновенная мулица, – доказывал он. – Ни родословной, ни потомства.
Это было правдой, но лишь наполовину. Да, потомство она приносить не могла. Но предки ее – благородные, по крайней мере мать, прекрасная берберийская кобылица. Ну и что, что она, Йязз, не может передать ее кровь своим потомкам? Даже если бы она могла иметь приплод, мулица вовсе не была уверена, что ей стоило бы это делать. Ради чего? Чтобы какой-нибудь жестокий хозяин заставлял ее жеребят до изнеможения тянуть канаты, добывая испанское серебро?
Сразу стало понятно, что новый хозяин – один из самых жестоких людей на свете. А уж она за свою долгую жизнь многих повидала. Человек этот носил титул губернатора, но кое-кто звал его Эль-Миэдо, что на языке испанцев означало «Тот, Кого Все Боятся».
Экспедиция Эль-Миэдо оказалась самой крупной из всех, которые до сих пор отправлялись в Новый Свет. Она намного превосходила экспедицию Искателя – у того было меньше дюжины кораблей, сотня людей и всего семнадцать лошадей. А Эль-Миэдо к тому же получил благословение короля и деньги от купцов на выполнение своей миссии – поиск серебряных рудников, которые сделали бы их всех несказанно богатыми.
Потом, в тот же ужасный день, Эль-Миэдо пришел в ярость – он счел, что одна из мулиц недостаточно усердно крутит колесо, и начал беспощадно избивать несчастное животное. Йязз стояла рядом и смотрела, не в силах ничем помочь, пока мулица не рухнула на землю окровавленной кучей. Ее тело еще не успели убрать, когда начался дождь. Окрашенная в красный цвет вода потекла по земле, закручиваясь маленькими водоворотами вокруг копыт Йязз.
Мимо проходил гордый жеребец, которого недавно поймал Эль-Миэдо.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он. Их хозяин называл его Эль-Нобле, но от других животных конь требовал, чтобы его звали Пегасусом.
– Она умирает. Умирать в одиночестве – это ужасно, – ответила Йязз.
– Это же просто мул! Мулы совсем по-другому устроены. Они не способны на чувства. Они не такие, как мы, чистокровные.
– Я сама мул! Я знаю, на что мы способны, а на что – нет!
Пегасус фыркнул и пошел дальше.
– Ну и зови себя чистой кровью. А по-моему, ты чистый дурак, – пробормотала Йязз и вновь повернулась к умирающей мулице. Ее звали Дженни – частое имя для самок мулов. – Ты Дженни. Ты уходишь в лучший мир, – снова и снова повторяла Йязз на протяжении нескольких часов, стоя рядом с бедным животным.
Когда дождь усилился, остальные лошади и мулы ушли в построенные для них на скорую руку конюшни, но Йязз осталась на месте. Дженни уже еле дышала. Временами Йязз казалось, что больше мулица уже не вздохнет.
Наконец дождь кончился и открылось усеянное звездами небо. Этой ночью всходило особое созвездие – Эль-Муло, Звездный Мул. Может быть, это добрый знак для умирающей Дженни.
Йязз рассказывала об этом созвездии мать.
– Йяззи, – говорила она, – посмотри вон на ту картинку из звезд. Видишь длинные уши? Видишь, как брыкается мул? Ни одна лошадь так не умеет, Йяззи. Твои мышцы сильнее. У тебя больше мощи в задних ногах.
– Но ты такая красивая, – отвечала Йязз. – Твоя шея выгнута, как след от падающей звезды.
– Йяззи, ты тоже красива, только по-своему.
– У меня такие смешные копыта, – говорила Йязз, глядя на свои маленькие, странной формы копытца. Копыта ее матери были большие и красиво закругленные. Маленькая мулица очень ей завидовала.
– Зато ты сильнее, Йязз. И твои копыта лучше помогают тебе сохранять устойчивость. Ты сможешь забираться туда, куда у меня ни за что не получится. Ты будешь ходить вверх и вниз по крутым склонам и никогда не упадешь. – Мать помолчала. – Красота в этом ничем не поможет. К тому же ты гораздо умнее.
«Но мне так хочется быть красивой», – думала Йязз, глядя на Звездного Мула.
– А почему он не несет вьюк? Почему не тянет канат?
– Он уже сбросил свою ношу. Он свободен и может брыкаться и скакать, как хочет, на Очарованных Небесах.
– Но это же то место, куда отправляются мертвые лошади. Если я мулица, а ты лошадь, мы что, попадем на разные небеса?
– Нет, нет! – тихо заржала мать Йязз, качая головой, и подумала: «Вот что значит быть матерью умного ребенка». Мулица иногда задавала такие вопросы, на которые кобыла просто не знала, как отвечать.
Йязз продолжала разглядывать свои копыта. В ней так странно сочетались разные черты: да, есть что-то от лошади, но слишком мало – так ей казалось. От осла – гораздо больше. А от ума какая польза? Зачем он ей в испанском караване, когда она будет тащить на спине человеческие инструменты, драгоценности и еду?
Легкий ветерок пролетел по коралю, забирая с собой дух Дженни и порождая в душе Йязз растущую решимость. Она посмотрела наверх, на небесного мула, и прошептала:
– Зачем ждать смерти, чтобы сбросить свою ношу? Я уйду прямо сейчас! – Казалось, сам ветер нашептывает ей призыв к свободе.
В ушах Йязз снова зазвучали слова матери: «Видишь, как брыкается мул? Ни одна лошадь так не умеет, Йяззи. Твои мышцы сильнее. У тебя больше мощи в задних ногах». Мулица оглядела кораль. Почему до этого момента она даже не задумывалась о том, чтобы уйти? «Уйти сейчас, пока еще одно беспомощное животное не забили до смерти». С северной стороны кораля кусок ограды совсем сгнил. Уйти – это так легко!
Она приблизилась к забору.
– Ты куда? – спросил у нее осел.
– На волю.
Одна из кобыл повернулась к ней, недоуменно моргнула, но снова сунула морду в кормушку. Йязз развернулась и со всей силы ударила задними ногами по хлипкой ограде. Всего три удара – и в заборе зияет дыра, вполне достаточная для того, чтобы мулица могла пройти.
Животные в корале потрясенно замерли. Йязз была самой старой из всех мулов. Самой выносливой. Самой работящей и послушной. Почему она решилась на такое?
От палатки, где спали помощники Эль-Миэдо, уже бежал один из испанцев. В руке у него болталось скрученное лассо. Вот-вот, казалось, он его бросит, но Йязз налетела на мужчину, ударила плечом и добавила задними ногами для верности. Испанец рухнул без чувств, а Йязз пронеслась мимо и скрылась в ночи.
Это случилось три ночи назад. Мулица сама поражалась, какое расстояние ей удалось преодолеть за это время. Оказывается, без мешков с камнями – основной их ноши в последнее время – можно скакать очень быстро!
И вот теперь Йязз стояла на гребне холма, смотрела в небеса, разрываемые вспышками молний, и думала: «Это мой дворец, украшенный серебром. А я свободна. Свободна!»
Глава девятая
Кровавая ночь
Тихо кинулся в глубину пещеры – Эсперо забился туда, воюя с летучими мышами, и мальчику пришлось уворачиваться от огромных копыт жеребца. Воздух наполняло сумасшедшее хлопанье кожистых крыльев. Он закричал на тварей, отчаянно размахивая руками. Морду Эсперо покрывала кровь. Три мыши висели у него на груди, еще две – на шее. Тихо колотил по ним, пока большая часть не разлетелась, хотя прикосновения к их тельцам заставляли мальчика передергиваться.
